Читать книгу "Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати"

Преемника Давида, Соломона, ждет долгое и успешное царствование. Согласно Первой книге Царств, границы его царства расширились от Евфрата до Египта, – таким образом, вся или почти вся Сирия была объединена под властью национального владыки. Войн почти не было. Однако сами масштабы и могущество царства побуждают монарха следовать образцу великих восточных империй: идет масштабное экономическое и торговое развитие, общественные работы, растут богатство и роскошь царского двора. Происходит гуманизация израильской теократии, появляется и терпимость по отношению к чуждым культам, их ассимиляция. В итоге равновесие нарушено, наступает реакция, и историография не колеблясь становится рупором религиозной традиции:

Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа… И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил Завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему.

В этом отрывке со всей очевидностью проявляется принцип причинно-следственного суждения: политический упадок здесь – следствие моральной вины. Остается лишь определить инструмент наказания; это будет сделано в дни разделенной монархии, так что исключит всякую возможность ошибки.

Итак, за правлением Соломона следует кризис. Царство делится надвое: на севере образуется царство Израиль, более крупное и сильное из двух, но лишенное религиозного центра, Иерусалима. На юге возникает Иудея, которая удерживает этот центр, но сама является всего лишь тенью былой державы. Решающим фактором в распаде государства оказывается древнее племенное соперничество, – то есть, вообще говоря, кочевое прошлое Израиля. Наблюдается общий религиозный упадок; север вновь и вновь создает собственные святилища, а цари, как правило, из соображений рациональности склонны поддерживать и даже усиливать веротерпимость к чужим культам, введенную еще Соломоном. Религиозная традиция реагирует мгновенно, и, если официальное жречество зачастую действует заодно с царским двором, реакция сосредоточивается вокруг другого явления, независимого и спонтанного, – пророков. Исторические источники, Книги Царств, придают этому движению и его проявлениям огромное значение, что еще раз демонстрирует – хотя в этом и нет необходимости – религиозный характер и цели этих книг. В случае пророков универсализм исторического взгляда весьма красноречив: жизнью всего человечества управляет единый моральный закон: они выступают средством вознаграждения или наказания везде, где этот закон приводится в действие.

С чисто политической точки зрения историю разделенного царства определяет тот факт, что соседние великие державы – Египет и Ассирия – преодолели внутренний кризис; Ассирия, в частности, выходит из длительного кризиса и возобновляет свое движение на запад. Поначалу это экспедиции, цель которых – принудить сирийские государства признать себя вассалами Ассирии, затем – политика открытой аннексии. Дела Израиля и Иудеи полностью определяются этим движением, и игра союзов и конфликтов, типичных для мелких государств, зажатых между более сильными, не меняет ни общего хода истории, ни неизбежного результата.

В Израиле после обрыва династической преемственности вновь проявляется прежняя нестабильность верховной власти, а цепочка бунтов и заговоров еще сильнее подрывает эту власть. Только в начале IX в. до н. э. царю Амврию удается основать более прочную династию; но терпимость к чужим культам вызывает очередную реакцию, и этой династии тоже приходит конец. Между тем внешняя ситуация становится все более неблагоприятной. Царь Ииуй (842–815 до н. э.) вынужден пасть к ногам ассирийского царя Салманасара III, о чем повествует памятный ассирийский черный обелиск. При Иеровоаме II (786–746 до н. э.) мы вновь видим недолгий (и последний) период процветания; затем стремительно развивается кризис, и в 722 г. до н. э. столица государства Самария пала перед ассирийской армией. Пророки видят в этом событии логическое следствие прошлых грехов, а в противнике – инструмент Господа. Исайя яростно обличает колено Ефремово, населявшее Самарию:

Горе венку гордости пьяных Ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сраженных вином! Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергает его на землю. Ногами попирается венок гордости пьяных Ефремлян. И с увядшим цветком красивого убранства его, который на вершине тучной долины, делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку и проглатывает ее.

Царство Иудейское просуществовало еще полтора столетия. Оно тоже постоянно колебалось между процветанием и религиозным кризисом, причем процветание олицетворяет царь Иосия (640–609 до н. э.), который торжественно оскверняет и сносит языческие капища и восстанавливает чистоту древней религиозной традиции. Но враг стоит, и у ворот Иудеи – уже не Ассирия, опрокинутая мидийцами, но Вавилон в последний свой краткий период возрожденного могущества. В 586 г. до н. э. Навуходоносор завоевал и разрушил Иерусалим, сжег храм и депортировал значительную часть населения. Пророки, верные своим взглядам на историю, задолго до печального конца объявили, что борьба бесполезна, потому что Божественная воля решена. Иеремия заявляет:

Объявите в Иудее и разгласите в Иерусалиме, и говорите, и трубите трубою по земле; взывайте громко и говорите: «соберитесь, и пойдем в укрепленные города». Выставьте знамя к Сиону, бегите, не останавливайтесь, ибо Я приведу от севера бедствие и великую гибель. Выходит лев из своей чащи, и выступает истребитель народов: он выходит из своего места, чтобы землю твою сделать пустынею; города твои будут разорены, останутся без жителей. Посему препояшьтесь вретищем, плачьте и рыдайте, ибо ярость гнева Господня не отвратится от нас.

Вавилонское пленение впервые в истории израильского народа уничтожило в ней политический элемент. Но религиозная и национальная сплоченность сильна и сохраняется. Память о далекой родине не ослабевает, как неоднократно подчеркивается в Ветхом Завете. Знаменитый псалом говорит об этом так:

При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когдавспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.Там пленившие нас требовали от нас слов песней, ипритеснители наши – веселья: «пропойте нам из песнейСионских».Как нам петь песнь Господню на земле чужой?Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня, десница моя;Прилипни, язык мой, к гортани моей, если не буду помнитьтебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселиямоего.

И тут происходит парадоксальное явление, которое ход еврейской истории делает вполне понятным, – изгнание становится периодом великого религиозного подъема. Политические узы исчезли, и расчищен путь для религиозного универсализма; теперь, когда пришла гибель, может сформироваться идея возрождения и возвращения. В 538 г. до н. э. Кир завоевал Вавилон. Евреям разрешено вернуться на родину.