Читать книгу "Уроки куртизанки - Барбара Картленд"

Ничего подобного я делать не стану. Я по горло сыт ложью и обманом, притворством и хитростями. На этот раз все должно быть честно и открыто.

Корнелия промолчала. И тогда герцог внезапно осознал, с кем он говорит; изменившимся голосом он продолжил:

— Я не могу ожидать от» вас прощения за все, что я вам сделал, прощения за мои прошлые прегрешения. Уверен, вы будете только рады избавиться от меня. Но если в вашем сердце имеется хоть капля сочувствия ко мне, то не согласились бы вы развестись со мной как можно скорее?

Корнелия поднялась на ноги.

— Я соглашусь, но только при одном условии.

— Условии? — переспросил герцог.

— Да, — ответила она. — Вам придется подождать моего ответа до завтрашнего утра.

— Но я не могу сделать этого, — увещевал ее герцог. — Я должен сейчас же отправиться в Париж.

— Не думаю, — возразила Корнелия. — Вам придется подождать, во-первых, потому, что, если вы отправитесь сейчас, я никогда не соглашусь на развод, как вы меня ни упрашивайте, а во-вторых, потому, что я сегодня утром получила вот это письмо, — с этими словами Корнелия протянула герцогу письмо. — Оно от герцогини Рутландской. Она слышала, что мы прибыли вчера ночью, и написала, что король и королева, гостящие у нее сейчас, выразили пожелание отобедать в Котильоне.

— Это невозможно.

— Почему? — спросила Корнелия. — Я не вижу причины, по которой мы могли бы ответить отказом. Герцогиня знает, что мы вернулись, и мы не можем притворяться, что у нас столь быстро возникли другие планы. Она пишет, что повидать вас было личным желанием короля. Я полагаю, что хотя бы ради моего блага мы будем сегодня вести себя как принято, как положено после возвращения из свадебного путешествия.

— Кто еще будет присутствовать на обеде? — спросил герцог.

— Она упоминает лишь нескольких гостей, — ответила Корнелия. — Но среди прочих мои дядя и тетя.

— Это затея Лили, — вознегодовал герцог. — Если идея отобедать у нас и исходила от короля, то это только потому, что она рассказала ему, что это может послужить развлечением.

— А почему нет? — отозвалась Корнелия. — Его Величество очень любит Котильон. Я слышала это достаточно часто от вашей матери. К тому же это не причина, почему бы ему не желать повидать вас. Какими бы ни были ваши чувства к кому-то другому, но король вправе рассчитывать на вашу преданность.

— Вы правы, — уже более спокойным тоном сказал герцог. — Вы должны простить, если меня тянет на безрассудства. Это только потому, что я хотел безотлагательно вернуться в Париж и на секунду не мог помыслить ни о чем другом.

— Кстати, почему вы так торопились оттуда? — осведомилась Корнелия.

— Я хотел поскорее доставить вас домой, — откровенно сказал герцог.

— Это было по крайней мере добрым намерением с вашей стороны.

— Добрым! — Герцог горько засмеялся. — Пожалуйста, не подумайте ни на секунду, что я не осознаю своего проступка по отношению к вам.

Теперь я понимаю всю презренность моего поведения в последние годы, и самый тяжкий грех из всех был брак с вами, такой юной и невинной.

Да, Корнелия, я знаю, как низко я пал, когда использовал вас, — это ваши слова, — как ширму для недозволенной любовной интриги. Я не в силах изменить содеянное, но могу постичь всю чудовищность своих грехов и принести свои извинения.

— И это… это осознание, как вы говорите, — спросила Корнелия, — пришло к вам оттого, что вы полюбили?

— Потому что я встретил ту, которая дала мне увидеть, что хорошо, а что плохо, через нее саму.

Через нее — воплощение чистоты и невинности — я получил возможность увидеть свое прошлое в истинном свете.

— И где же вам удалось познакомиться с такой… такой исключительной личностью? — с любопытством спросила Корнелия.

Она заметила, как герцог покраснел на мгновение и прикусил губу. Но затем улыбка словно преобразила его лицо.

— Разве вы никогда не встречали кого-нибудь, про кого вы инстинктивно, абсолютно точно знали, что это хороший человек? Не имеет значения, где вы познакомились, как он выглядит, чем занимается или о чем говорит. Существует нечто, исходящее от него, что подсказывает тебе безошибочно, что этот человек чист и безупречен во всех смыслах этого слова. — Герцог перевел дыхание, и его возвышенное настроение покинуло его. — Но это также и то, что заставляет меня опасаться.

— Опасаться? — переспросила Корнелия.

— Того, что я недостаточно хорош для нее, — он передернул плечом, словно отгоняя эту мысль. — Но я не должен говорить вам подобные вещи. Пожалуйста, постарайтесь понять меня и позвольте мне уйти.

— Я дам вам ответ завтра, — сказала Корнелия. — А сейчас я должна написать герцогине и пригласить двадцать шесть персон на обед сегодня вечером.

— Очень хорошо, я согласен, — ответил герцог.

Не оглядываясь на него, Корнелия вышла из библиотеки и затворила дверь за собой. Очутившись снаружи, она ухватилась руками за спинку стула, стоящего в холле, боясь потерять сознание от переполнявших ее чувств.

Он не покинул ее. Рене была права, он и в самом деле любил ее. Корнелии хотелось плакать от счастья. Но она вернулась к себе и села за письменный стол, чтобы написать ответ герцогине.

Потом Корнелия послала за шеф-поваром и обсудила с ним предстоящий обед на двадцать восемь персон, выбрав те блюда, которые, как ей было известно, предпочитал герцог. По мере того как она делала это, ей пришло в голову, что, столкнись она прежде с такими задачами, они ужаснули бы ее. Но теперь все изменилось. Ее счастье придавало Корнелии силы браться за все и преодолевать любые трудности.

Ей больше не удалось повидаться с герцогом.

За ленчем дворецкий передал ей сообщение, что его светлость приносит свои извинения, но он должен навестить некоторые отдаленные фермы в своем имении. Корнелия сказала сама себе, что он хочет сказать последнее «прости» Котильону, веря в то, что видит его в последний раз.

Несмотря на всю его любовь к Дезире, видимо, ему тяжело делать это. Котильон значил так много в его жизни, что покинуть его все равно что отрубить часть тела.

Герцог не появился за чаем и с наступлением вечера. Корнелия осмотрела цветы, которыми садовники уставили большую гостиную, и отправилась наверх.

Виолетта ждала ее. Пройдя по комнате, Корнелия подошла к горничной, обняла и поцеловала ее. Затем она сняла темные очки и вложила ей в руку.

— Выбрось их, Виолетта. Разбей их вдребезги, зарой в землю и никогда не показывай мне снова.

А одежду из моего приданого собери и отдай на благотворительные цели. Она пригодится бедным актрисам. Я хочу отправить все наряды им.

— Ваша светлость! У вас все получилось?