Читать книгу "Вишня во льду - Людмила Мартова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Внутрь другого человека никогда не проникнуть, – сказал Дорошин.
– На сколько она сядет?
– Статья 105 УК. Предумышленное убийство. От шести до пятнадцати. Ты и сам знаешь, – спокойно сказал Дорошин. – Плюс хищение предметов, имеющих особую историческую, художественную или культурную ценность, статья 164-я. Надолго, в общем.
– Дети без нее вырастут, вот что печально. – Стекольщик вздохнул. – Я еще вот что хотел сказать. С домом этим, – он кивнул в сторону высившегося из-за забора дядькиного дома, – недоразумение вышло. Ты уж прости.
– Бог простит, – ответил Дорошин, чувствуя, как разливается в душе едкая щелочь тоски по умершему дяде. – Из-за всех переживаний, тобой вызванных, близкий мне человек умер. Так что с учетом Ксюши на данный момент будем считать, что мы в расчете. Но ты имей в виду, что бог простит, а я запомнил. И за другими стариками, которые еще вдоль берега живут, – он кивнул вниз, туда, куда убегала засыпанная снегом дорога, – я приглядывать буду. Упаси тебя господь, чтобы тут появился ты сам или твои амбалы. Ищи законные способы приобретать земельные участки под строительство. В аукционах участвуй, что мэрия объявляет.
– Я ничего незаконного и не делал. – Стекольщик неприятно осклабился. – Но предостережение учту. Просьба у меня к тебе.
– Выслушать выслушаю, но выполнить не обещаю, – спокойно сказал Дорошин. – Я ж так понимаю, что ты ради этой просьбы приехал.
– Я знаю, что Ксюха с тобой спала. К тебе я без претензий, твое дело мужское. Сучка не захочет, кобель не вскочит. Но мне с ее уголовным делом и так хватит и неприятностей и позора. Вдобавок рогоносцем я слыть не желаю. Так что молчи ты об этом, Христа ради! Мало ли зачем она к тебе в тот день приезжала? О картинах поговорить, к примеру. Просто общались вы с ней все это время. Без интима. Лады? С ней я поговорил, она молчать будет.
– Попробую, – сказал Дорошин. – Все, освобождай дорогу. И давай оба будем надеяться, что мы больше не встретимся.
– Да уж, если бы мои и Ксюхины пути с тобой не пересеклись, глядишь, все бы хорошо было. – Стекольщик неожиданно полоснул Дорошина злым взглядом, как стальной полоской резанул.
– У нее, скорее всего, да, – философски согласился Дорошин. – Если бы сотрудница музея не обратилась ко мне, обнаружив пропажу первой картины, то Ксюша успела бы уехать в свою Италию и кинуть тебя по полной программе. Ты это подводишь под определение «хорошо»?
– Она от меня свое еще получит. – Голос Стекольщика зазвучал угрожающе. – Разведусь, детей отниму и без копейки денег оставлю. Выйдет из тюряги – сгниет в канаве. Денежки-то тютю…
– Ну, это ваши личные дела. Все, пропусти меня, мне домой надо, собака меня ждет.
За спиной Дорошина послышался какой-то шорох. Скрипел под чьими-то ногами хрусткий морозный наст, такой настоящий, белый, искрящийся, как бывало только в детстве. Стекольщик поднял глаза на объект, издающий этот шум, и Дорошин тоже обернулся. Сюрпризов на сегодня ему вполне хватало.
– Вик, – по дорожке быстро шла, почти бежала Елена. – Витенька, я сейчас!
– Что случилось? – Он быстро пошел ей навстречу, схватил за плечи, тряхнул резко, почти грубо. – С дедом что-то? Или с Марией Викентьевной?
– Нет, с ними все в порядке. Я подумала, что что-то с тобой.
– Со мной? – Он посмотрел на нее удивленно. – Что со мной, по-твоему, могло случиться?
– Не знаю. Ты ушел, а мне вдруг так тревожно стало. Я убедилась, что дед заснул, и побежала к тебе. Ты что, в аварию попал? – Она переводила взволнованный взгляд с Дорошина на Стекольщика, две прижатые друг к другу машины и обратно.
– Да нет же! Все хорошо. Знакомого встретил. Но мы уже обо всем поговорили и расходимся? Да, Альберт Петрович?
– Да, Виктор Сергеевич. – Стекольщик сел в свою машину и сдал назад, давая возможность Дорошину выбраться из сугроба и заехать в собственный двор. Елена, проводив его глазами, тоже вошла в открытые ворота и заперла их, словно отрезав Стекольщика от их с Дорошиным жизни.
– Тебя надо отвезти домой или останешься? – спросил Дорошин. Он был так рад видеть Елену, как будто они расстались не полчаса назад, а чуть ли не год. – Федор Иванович ничего, что один?
– Я попросила Марию Викентьевну за ним присмотреть. Она ведь в нашем же доме живет, – засмеялась Елена. – Ты прости меня, глупую, но я правда очень сильно за тебя испугалась. Кто это был? Это плохой человек, я знаю.
– Это на данный момент несчастный человек, – сказал Дорошин, обнимая ее и прижимая к себе крепко-крепко. – Он неопасен. Пойдем в дом. Я очень рад, что ты ночуешь у меня. Я уже не представляю, как обходился без тебя все это время.
Они только успели дойти до крыльца, отпереть дверь и выпустить на свободу беснующуюся от переизбытка чувств Габи, как в ворота требовательно застучали.
– Ты еще кого-то ждешь? – Елена застыла на крыльце. Отпустившая было ее тревога вернулась.
– Нет, сегодня просто день неожиданностей, – спокойно сказал Дорошин, шагнул обратно на твердый снежный наст и окрикнул залаявшую собаку, – фу, Габи. Иди ко мне.
За воротами послышалось какое-то шуршание, затем небольшой, не очень тяжелый сверток перелетел через металлический профиль забора и мягко опустился в сугроб. Вновь послышалось шуршание, на этот раз быстро удалявшихся шагов.
– Что это? – Елена смотрела расширившимися от ужаса глазами. – Бомба?
– Лена, по-моему, ты насмотрелась боевиков. – Дорошин оторвал от своего рукава ее судорожно вцепившуюся в него руку. – Это какое-то пока неведомое послание, но, что бы это ни было, уверен, что оно не несет в себе угрозы. Пусти, я посмотрю.
Сверток оказался не очень тяжелым, напоминающим по форме большой альбом художественных репродукций. Помещенный во влагонепроницаемый пакет, он был аккуратно перевязан клейкой лентой с просунутой под нее запиской. «В. Дорошину» – было написано на ней. Со свертком в руках Дорошин вернулся к дому и снова обнял замершую Елену.
– Пойдем уже домой, а, – попросил он. – Что-то я сегодня уже изрядно устал. Хочу в тепло. Хочу чаю. Хочу в постель.
– А еще ты хочешь посмотреть, что там внутри, – поддела его Елена. – Судя по весу пакета, точно не бомба. И на том спасибо. Габи, девочка, побегай по двору сама, я сейчас разогрею тебе супа и впущу в дом, хорошо?
Совершенно успокоившаяся собака послушно побежала к дальним кустам.
– По-моему, она понимает, как человек, – сказала Елена, снимая в прихожей сапоги и пуховик. – У меня иногда возникает ощущение, что она мне ответит словами. Очень умная собака.
– Конечно умная. У нас с тобой не может быть другой, – нескромно сообщил Дорошин.
Он уже тоже разделся, прошел в кухню и орудовал там у стола, вскрывая ножницами доставленный несколько эксцентричным способом пакет. Действовал он аккуратно, потому что представления не имел, что там внутри. Альбом? Книга? Коробка?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Вишня во льду - Людмила Мартова», после закрытия браузера.