Читать книгу "Пророк смерти - Крис Карлден"

В тот же момент Бену пришло в голову, что он уже знает, что Михаэль Рубиш не является внуком Марлен Рубиш. Неожиданно появился целый ряд новых вопросов. Они действительно не выясняли, кто же отец Михаэля. И возраст подходил. Михаэлю сейчас девятнадцать, а Йоханнесу было шесть, когда Вероника уехала с ним. Бен знал сына Виктора с рождения. Когда Бен снова вернулся из Гамбурга в Берлин, Виктор рассказал ему, что Вероника исчезла с тогда шестилетним мальчиком в неопределенном направлении. Бен уже тогда удивлялся, почему Виктор, располагающий для этого средствами, не разыскивает своего единственного ребенка. Предположим, Михаэль Рубиш действительно Йоханнес фон Хоенлоэ, но почему сын Виктора решил причинить вред именно Бену и его семье? Йоханнес целенаправленно выбрал жену мужчины, с которым его отец Виктор был особенно дружен.

– Вероника не сбежала с мальчиком, как я рассказывал тебе и всем остальным. – Виктор сделал многозначительную паузу. – Она хотела оставить меня. Но это невозможно. Она не имела права самовольно нарушать сакральность брака, клятву, которую мы дали друг другу. Только смерть способна это сделать. И я сделал ей такой подарок.

У Бена закружилась голова. Виктор убил свою жену и отдал сына на попечение Марлен Рубиш. Михаэля Рубиша на самом деле звали Йоханнес фон Хоенлоэ. Комната вдруг завертелась вокруг Бена, а Виктор продолжал рассказывать:

– Бертольд Эрленбах был нашим ментором еще в мои школьные годы в интернате. Мне было пятнадцать, когда я стал одним из его последователей. Он раскрыл нам глаза и привел к истинной вере.

– Значит, Эрленбах входит в крайне консервативную группировку и передал вам, ученикам, свое учение? – спросил Бен.

Виктор рассмеялся, и Бену показалось, что он совсем спятил.

– Нет, Эрленбах одиночка, а не член какого-то тайного общества. И не все из нас, учеников, последовали его словам. Мы были молоды и относительно легко управляемы. Сегодня мы рады, что входили в элитарный круг, и как можем помогаем друг другу. И главный прокурор, который в субботу вечером распорядился отпустить тебя, учился вместе со мной. Ты должен был быть свободен в следующую ночь, когда Йоханнес совершил второе убийство, чтобы свалить все на тебя. И его план великолепно сработал. – Губы Виктора снова растянулись в широкой самоуверенной ухмылке. – Тамара тогда сразу отошла от учения Эрленбаха, и сам видишь, что она сделала. Вышла замуж, а когда надоело – просто развелась, как все непокорные жены.

– Ее муж проиграл все ее состояние. Кроме того, бил ее, – возмутился Бен.

– Ну и что? Мужу полагается наказывать жену. И это еще не дает ей права кощунствовать и расходиться с ним, тем самым разрывая узы, которыми их скрепили перед Богом. Существуют правила, которые нужно соблюдать.

– Ты сумасшедший, – пробормотал Бен.

Виктор убил Веронику тринадцать лет назад. При этой мысли Бена затошнило. С каким же чудовищем он был дружен все эти годы! А Виктор между тем невозмутимо продолжал:

– Йоханнесу было тогда шесть лет. Я заставил сына смотреть, как наказываю его мать. После этого он больше не говорил. Эрленбах знал, что я сделал. Он не одобрял моего поступка, но это ему пришла в голову идея выдать мальчика за внука Марлен Рубиш. Она хорошо бы о нем заботилась. Много лет назад Марлен лишилась собственного сына. Кроме того, Йоханнес получил бы великолепное воспитание.

Мысли путались в голове Бена. Йоханнес подражает отцу и поэтому убивает женщин, которые развелись с мужьями. Кроме того, его вырастили Бертольд Эрленбах и Марлен Рубиш, которые считали себя избранными Богом для того, чтобы вершить правосудие на земле. Все вместе это привело к гремучей смеси и достойной сожаления судьбе, что хотя бы в общем объясняло убийства обеих женщин. Но Бен все равно не мог избавиться от ощущения, что дело не только в этом. Почему у Йоханнеса сдали нервы только сейчас, а не намного раньше? Тут Бен вспомнил: Эрленбах упомянул, что Михаэль слышит голос и что у него диагностировали опухоль мозга. Голос приказывает ему восстановить праведность на земле во имя Бога. Должно быть, это и есть причина, почему он убивал разведенных женщин. Но оставался еще один вопрос: какой мотив был у него для личной мести Бену?

Бен подумал о мальчике с психологической травмой, которого к тому же отец сбагрил в монастырский интернат с ветхозаветными взглядами. Там ему пришлось стать свидетелем того, как его новая приемная мать и священник присвоили себе право мучить и убивать в своем подземелье нераскрытых убийц и насильников, чтобы таким образом восстановить божественный порядок и вернуть праведность на землю.

– В припадке ярости я сначала хотел убить Йоханнеса вместе с Вероникой. Что мне делать с ребенком без полной семьи? Но на это у меня не было права. Так что я заставил его смотреть, как его мать умирает за то, что хотела причинить мне и Богу. Когда-нибудь он должен был возненавидеть ее за это. И он должен был собственными глазами видеть, что может случиться, если Божья воля не выполняется, и какие последствия это имеет для семьи. Я не перестал любить свою жену и наказал себя обетом безбрачия. Но присутствия Йоханнеса я уже не мог выносить. Его вид неизбежно вызывал у меня перед глазами образ его матери.

Бен снова вспомнил нежное объятие Виктора и Николь перед ее подъездом. «Но с моей женой ты завел роман и втерся в доверие к моей дочери, чтобы наказать меня», – подумал он при этом.

– Но кто-то ведь искал Веронику?

Виктор помотал головой:

– Ее никто не хватился. Она сирота и не имела родственников. Немногим друзьям, которые у нее были, пришлось довольствоваться моим объяснением, что она бросила меня, не сказав, куда уезжает. Почему они или полиция должны были считать, что Вероника могла стать жертвой преступления? Всех устроила моя история, что она тайно собрала чемоданы и сбежала вместе с нашим сыном.

Бену не хотелось верить, что Виктор говорит правду. Но все, что выходило из его рта, имело смысл. Вернувшись из Гамбурга в Берлин, Бен узнал, что Вероника бросила Виктора и ушла с их общим сыном. Бен разыскивал ее какое-то время, но, встретив Николь, оставил поиски. Он решил, что Вероника вернулась в Италию, на свою родину. А сейчас он узнал, что она уже тринадцать лет как мертва. Убита собственным мужем, который не смог смириться, что она разлюбила его и хотела оставить. Поэтому Виктор опередил ее и навсегда разрубил узы брака, связывающие их, убив свою жену. Если она не могла принадлежать только ему, то не должна была достаться больше никому. Если подумать, то Виктор, по сути, всегда был таким. Он всю жизнь стремился к власти, совершенству и превосходству. Возможно, это касается многих людей, которые, как Виктор, в детстве страдали от аутсайдерства и подвергались издевательствам и насмешкам, а иногда и кулакам своих сверстников. Позже они мстили за позор и бесчестье, которые им пришлось вынести, и унижали каждого вокруг себя, просто потому что могли себе это сейчас позволить в силу власти и денег. Когда Виктор продолжил рассказывать, его голос звучал почти меланхолично:

– Все это время Йоханнес отказывался общаться со мной. Но с годами и благодаря воспитанию Эрленбаха он, видимо, понял, что заставило меня тогда наказать его мать за ее неискупимый грех. Месяц назад он позвонил мне посреди ночи и спросил, знаю ли я какую-нибудь женщину с ребенком, которая ушла от мужа. Я тут же вспомнил Тамару Энгель, с которой как-то разговаривал на встрече выпускников. Йоханнес пригрозил, что заявит на меня в полицию из-за убийства матери и сам выступит как свидетель, если я раскрою кому-нибудь его намерение или откажусь помогать. – Виктор хлопнул в ладоши, давая понять, что он закончил. – А теперь дай мне эту кассету.