Читать книгу "Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан"

Засим Чингисхан, приступив к отцу Мунлигу, с укором молвил: «Своих сынов неумных не образумил ты, и вознамерились они со мной тягаться и поплатилися Тэв тэнгэра главой за это. Коль знать мне прежде ваш враждебный нрав, вас участь Жамухи, Алтана и Хучара ожидала б!»

И присовокупил Чин[288]гисхан к гневным речам своим:

«Постыдно, право,Отказываться ввечеруОт сказанного утромИ отрешаться поутруОт вечером реченного тобой.Да будем впредь верны мы сказанному прежде слову!»

Соблаговолив изречь сие, Чингисхан унял свой гнев и молвил: «Попридержи вы норов свой, тогда бы кто посмел равняться с вашим родом!»

После убиения Тэв тэнгэра хонхотадайцы вдруг присмирели.

История завоевания Чингисханом державы Алтан-хана [289]

Для того чтобы понять реальные причины той лютой ненависти и жажды мести монголов и, естественно, Чингисхана в отношении чжурчжэней, вернемся на столетие назад и оживим в памяти историю взаимоотношений монголов и чжурчжэней.

Чжурчжэни с момента создания своей «Золотой державы» (1115) вынашивали планы завоевания всего Китая. В 1125–1126 гг. они повергли державу киданей и китайское государство Северное Сун, перенесли столицу в город Жунду (Чжунду, Бейджин, Пекин), после чего направили свои главные военные силы на юг, против китайской державы Южных Сунов. Что касается северных соседей, кочевых монголоязычных племен, то в отношении их чжурчжэнями «применялась двойственная политика. Путем подстрекательских действий они стремились посеять рознь среди кочевников и не допустить их политического объединения. В противном случае чжурчжэней могла постичь участь киданей и северных сунов быть разбитыми новым союзом кочевых племен. С другой стороны, чжурчжэни для укрепления своего господства в Северном Китае стремились привлечь племена кочевников на свою сторону» (Нацагдорж Ш. Жизнеописание Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор: Соёмбо, 1991. С. 128). Проводником своей политики в среде кочевых монголоязычных племен чжурчжэни сделали татарские племена, которые уже в 1127 г. стали их вассалами.

Однако как ни препятствовали чжурчжэни и их вассалы, татары, объединению коренных монгольских племен в межплеменной союз, все их усилия не увенчались успехом. Более того, чжурчжэньский Алтан-хан вынужден был искать пути сближения с предводителем улуса Хамаг Монгол («Все Монголы»), Хабул-ханом. А после ряда неудачных попыток подчинить себе улус «Все Монголы» военным путем (1138–1140) чжурчжэни в 1147 г. подписали-таки с монголами мирный договор. Но от своих коварных замыслов чжурчжэни не отказались. С помощью своих вассалов, татар, они решили обезглавить улус «Все Монголы». Предки Чингисхана – Охин бархаг, Амбагай-хан, Хадан тайши, отец Чингисхана, Есухэй-батор —, стали жертвами этой политики.

«И это – лишь прославленные «высокородия» монголов, чьи имена были вписаны в анналы истории. А сколько было истреблено простых монголов, особенно тех, кто был уничтожен во время карательных походов цзиньцев (чжурчжэней. – A. M.) и чьи имена не были отражены в исторических хрониках?!» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор, 2004. Кн. 2. С. 560). Именно о таких карательных походах чжурчжэней, которые осуществлялись каждые три года, сообщает нам китайский источник XIII в. «Мэн-да бэй-лу».

Очевидно, так продолжалось до 1196 г., когда чжурчжэни решили покарать своих вассалов, татар, за неуступчивость при разделе добычи во время очередного своего карательного похода против северных кочевников. А поскольку именно монголы и хэрэйды – кровные враги татар – пришли на этот раз на помощь чжурчжэням в их стычке с татарами, вождям этих племен, Чингисхану и Торил-хану, были пожалованы почетные титулы, что, хотя и повышало престиж этих ханств и их вождей, по сути своей, де-факто, означало лишь принятие Алтан-ханом в вассалы на место татар других монгольских племен.

С тех пор Чингисхан, о чем свидетельствует «Юань ши», «вносил дань (империи. – A. M.) Цзинь ежегодными подношениями» (Юань ши. – В кн.: Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 458) и делал это, по-видимому, так исправно, что приобрел «доверенность императора нючжей (чжурчжэней. – A. M.), который потом слишком долго смотрел сквозь пальцы на его честолюбивые замыслы… То, почему гины (чжурчжэни. – A.M.) допустили усиления Чингисхана, позволив ему покорить окрестные племена, подвластные Китаю (имеется в виду империя Цзинь. – A. M.), можно объяснить только недальновидностью тогдашнего правителя гинов, продажностью некоторых его чиновников, которых Чингисхан, без сомнения, держал на жалованье, искусным сокрытием замыслов этого честолюбца, исправностью в выполнении условий подданства и наружным видом преданности и покорности к царствующей династии» (Иванин М. И. О военном искусстве монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. Санкт-Петербург: АО «Славия», 2003. С. 46; 105—06).

Поворотным моментом в истории взаимоотношений империи Цзинь и монголов стал 1206 г., когда «Чингисхан возводит род монгол на небывалую высоту, ставит его во главе большого кочевого государства и… осуществляет его старые мечты, даже далеко превосходит их» (Владимирцов Б. Я. Чингисхан. – В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М.: ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 178). Однако Алтан-хан не пожелал расставаться со своими имперскими замашками в отношении своих прежних вассалов, как ни в чем не бывало требовал уплаты ежегодной дани, «по-прежнему препятствовал экономическим отношениям, в частности торговле кочевых племен с Китаем, что приводило к крайнему дефициту товаров широкого потребления и продуктов питания, в которых нуждались кочевники» (Нацагдорж Ш. Жизнеописание Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор: Соёмбо, 1991. С. 128).