Читать книгу "Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит"

– Значит, мне откажут только потому, что ты не доверяешь судьбе? Можешь послать судьбу к черту, Джулия. Поверь мне.

Она откинула волосы с его лба. Где-то по пути он потерял шляпу.

– Дай мне еще немного времени, Эдвард.

– Я бы солгал, если бы сказал, что не спешу. Я отчаянно хочу тебя. Всю. Но без вины, сомнений и призраков. И я буду ждать, надеясь на свое терпение.

Он понимал ее, понимал ее борьбу. Он осознавал, что Джулия не хотела потерять свое прошлое, но был убежден, что ей нужно отпустить его, дабы позаботиться о будущем. А ее будущее всегда было связано с Альбертом.

– Я почти готова попрощаться с прошлым. Мне нравится проводить с тобой время. Я рада возможности узнать тебя лучше. Ты совсем не такой, как я думала. Ты кажешься наименее эгоистичным человеком, которого я когда-либо знала.

– Не делай из меня святого.

– О, я не настолько плохо тебя знаю, чтобы забыть о том, что ты – дьявольское отродье. Вот только я поняла, что именно эта дьявольщина мне и нравится.

Глава 21

Зима наконец-то уступила место весне. Во время утренних прогулок с Джулией, глядя на распускающиеся на деревьях почки, Эдвард чувствовал, как его сердце наполняется надеждой. Они все реже наведывались в мавзолей, ограничиваясь тем, что прогуливались рядом с ним. Иногда Джулия говорила, что хочет сменить направление.

Хотя они вели себя целомудренно, Эдвард не мог отказать себе в том, чтобы ненароком дотронуться до ее обнаженной кожи, если такая возможность представлялась, когда они шли в столовую. Он чмокал ее в затылок, когда наклонялся помочь с ударом по шарам в бильярдной, и касался губами ее щеки, передавая бренди, когда они сидели у камина в библиотеке.

– Ты собираешься навестить арендаторов сегодня? – спросила Джулия во время прогулки возле мавзолея.

– День слишком погожий для таких поездок. Я подумывал о пикнике.

– Пойдем по этой дороге, – сказала она, указывая на тропу в обход мавзолея. – Итак, что ты говорил о пикнике?

– Да, я думал о том, что мы должны устроить Элли ее первый пикник.

– Она не запомнит его.

– Зато мы запомним.

Джулия, которая, как обычно, держала его под руку, прижалась к плечу Эдварда и сказала:

– О, Эдвард, устроить пикник – это прекрасная идея!

– Грей, – напомнил он ей.

– Здесь нас никто не слышит.

– Но если ты привыкнешь называть меня по титулу, ты не совершишь ошибку, подобную моему промаху со слухом. По крайней мере пока ты не определишься с нашей дальнейшей жизнью.

– Я заметила, что пара слуг странно посматривает на меня. Они не знают, как воспринимать то, что я больше не называю тебя Альбертом.

– Их не должно это заботить, а нам не стоит переживать из-за того, что они могут подумать.

– Я знаю, но, если мы поедем в Лондон вместе, многие могут счесть подобные изменения странными.

Если они поедут в Лондон вместе… Он задался вопросом, как долго она будет решать, смогут ли они поехать вместе.

– Люди замечают гораздо меньше, чем нам кажется.

– Не среди аристократии. Особенно среди дам. Они любят посплетничать.

– А ты?

Она засмеялась. Ее смех всегда находил отклик в его душе. С каждым разом ему все труднее удавалось сдерживать себя. Эдвард хотел дать ей столько времени, сколько потребуется, но, черт побери, бороться со своими желаниями было мучительно. Однако вдовы, как правило, носили траур в течение двух лет. Королева все еще оплакивала потерю своего мужа, хоть с момента его смерти прошло уже почти двадцать лет.

– Конечно да. Особенно я увлекалась этим во время своего первого сезона. Это игра для леди. Кто сможет рассказать самую интересную сплетню? Тому, кто раскроет нашу ложь, будут рукоплескать.

Последнюю фразу Джулия произнесла печальным голосом.

– Никто не будет подозревать тебя в чем-то грязном, – заверил он ее. – Ты им нравишься, тебя уважают. Они даже не будут искать повод для сплетен о тебе.

– Ты не знаешь женщин такими, какими знаю их я. Чем выше твой пьедестал, тем сильнее женщины хотят свергнуть тебя с него. Кроме того, все любят скандалы.

– Мы не обязаны ехать в Лондон.

Она остановилась и повернулась к нему:

– Конечно, обязаны. Теперь ты заседаешь в палате лордов. Я не боюсь Лондона.

– Тогда чего ты боишься?

Она посмотрела на холмы, которые покрылись полевыми цветами, и ответила:

– Выбрать путь, который сломает жизнь Элли.

– Если в ней есть хотя бы половина сил ее матери, то ее жизнь нельзя будет сломать.

– Надеюсь, ты прав.

Затем она улыбнулась и добавила:

– Возьмем ее на пикник.

* * *

Он выбрал место возле небольшого пруда, где они с Альбертом ловили рыбу. Где он окунул брата в холодную воду за то, что тот объявил, что Эдварду всегда придется подчиняться его приказам. Он показал Альберту, что ему нельзя приказывать. Себе же он показал, что сможет вытащить брата из беды, даже если сам его в нее и втянул.

Когда Альберт частично потерял слух, Эдвард узнал, что у всех действий бывают последствия. Однако этот урок был не так хорош, каким казался на первый взгляд.

Если бы он рассказал Джулии о своем обмане сразу после родов, он, возможно, не потерял бы ее доверие. И сейчас она не сидела бы на отдалении, а устроилась бы рядом с ним. Элли сидела на руках у матери и время от времени поднимала голову, разглядывая окрестности. У малышки была очаровательная улыбка, которая разобьет не одно сердце. А он боялся, что ее мать разобьет его сердце.

Гувернантка сидела и читала книгу, прислонившись к дереву, в нескольких ярдах от них. Он задавался вопросом, хотела ли Джулия, чтобы она присутствовала здесь для того, чтобы заботиться об Элли, если возникнет такая необходимость, или для того, чтобы он не мог воспользоваться положением. С чего бы ей задумываться об этом сейчас, ведь он еще не дошел до предела. Впрочем, его терпение заканчивалось.

Он невероятно сильно хотел ее.

На ней было темно-синее платье. Широкополая шляпа скрывала ее от солнца и прятала бо́льшую часть ее лица от его взгляда. Чтобы смотреть на нее, ему пришлось наклониться, делая вид, что он хочет быть ближе к Элли. Но всякий раз, когда Эдвард наклонялся к своей племяннице, он мог поднять глаза и увидеть безмятежное лицо ее матери.

Ему нравилось, что она выглядела счастливой и что самые темные дни остались позади. Он не обманывал себя, полагая, что она не оплакивает Альберта и благодарит судьбу за то, что послала ей Эдварда. Он понимал свое место в ее сердце. Но быть вторым тогда, когда и не надеялся быть первым, его вполне устраивало.