Читать книгу "Семь способов тебя завоевать - Кристин Уокер"

– Вы арестованы за незаконное проникновение, вандализм, хулиганские действия и попытку ограбления. Вы имеете право хранить молчание…

Он зачитал мне остальные права, затем остановил у машины и обыскал меня. Открыл заднюю дверь, положил руку мне на голову и засунул внутрь.

Через две минуты в окно заглянули его напарник и какая-то пожилая женщина в уродливом цветастом фартуке, который, скорее всего, был родом из семидесятых.

– Это она! – услышала я слова женщины. – Две недели назад я видела в кухонное окно, как она рыскала вокруг дома. Так и знала, что она вернется. Возможно, она хотела ограбить этот дом, чтобы раздобыть денег на наркотики!

«Так мило с вашей стороны, что вы пришли поприветствовать своих новых соседей, – подумала я. – Каким удовольствием будет видеть вашу улыбку каждый день».

С этого момента я стала как зомби. В смысле, кому нужно запоминать подробности снятия отпечатков пальцев, фотографирования в профиль и анфас и швыряния в местную тюрьму в шестнадцать лет?

Сидя в вонючей, грязной камере, я знала только одно – я одинока. Физически, социально и эмоционально одинока. И возможно, такой и останусь еще какое-то время. Папа уже разочаровался во мне как в ученице его школы; не могу даже представить себе, как ему станет стыдно после этой моей выходки. Для него это будет огромным позором. Разве школьный совет выберет суперинтендентом того, чья дочь-преступница исключена из школы? Вся ирония в том, что этого бы никогда не случилось, не пытайся он заполучить эту должность. Но стоит признать, что его решение стало лишь отправной точкой. Все остальное моих рук дело. Я была той, кто противился переезду в Эш-Гроув. Той, кто настроил всех против себя, разрушив «Гонку старшеклассников» и отложив выпуск ежегодника. Той, кто пошел против папиных правил и помог организовать подпольную гонку. Именно я сфотографировала Люка. И я разбила окно.

А еще я использовала Тару. Стоит признать и это. Может, я не замечала этого – или не хотела замечать, – равно как и Тара утверждала, что не заметила, насколько сильно меня ранил ее поступок. Мы так похожи. И сейчас мне стало ясно, что когда я уговаривала Тару броситься на Джеймса, то ставила свои нужды выше ее. Ого! Именно в этом я обвиняла папу весь прошлый месяц.

Я свернулась в комок на холодной скамейке из цемента и положила голову на руки. Мой разум блуждал, а тело оцепенело. Мне хотелось спать, но звуки, разносившиеся в тюрьме, мерзкий запах мочи и немытого тела, что просачивался сквозь стены камеры, делали это невозможным.

Примерно через полчаса я вернулась в реальность от громкого позвякивания и скрежета металла. Дверь в камеру открылась и явила взору сурового, грузного офицера. А за его спиной стояли мои родители.

Мне хотелось вскочить и ринуться в мамины объятия, но я сдержалась, чтобы оценить настрой родителей. Мама подошла прямо ко мне и сжала в объятиях.

– Что случилось, Блайт? – тихо произнесла она. – Почему ты это сделала? Почему разбила окно в доме?

Я глянула на папу, который совсем недавно угрожал мне исключением из школы, ведь это была одна из причин. Знает ли об этом мама? Но папа уставился в угол камеры и выглядел удрученным.

– Тяжелый выдался денек, – сказала я.

Я не хотела рассказывать родителям слишком много, особенно о том, что прогуляла уроки. К тому же у меня не осталось сил, чтобы вновь вспоминать все подробности этого дела. Ведь я уже прокрутила их в голове сотни раз.

– Папа упомянул, что случилось в школе, – сказала мама.

Значит, она все знала.

– У всех бывают тяжелые дни, но это не значит, что надо совершать преступления и разрушать частную собственность! – завопил папа. – Да что на тебя нашло?

– Я потеряла самообладание, – сказала я. – Мне очень жаль. Я заплачу за окно.

– Да, черт возьми, заплатишь, – кивнул папа. – Но не думай, что это все. Ты не выйдешь из дома до дальнейших распоряжений. Только в школу и в «Шэйди…

– Скотт», – решительно произнесла мама. Папа перевел взгляд на нее. – Мы можем обсудить это позже? – спросила она, хотя вряд ли это было вопросом. – Давай отвезем Блайт домой. Ей и так сегодня досталось.

Папа засунул руки в карманы куртки и повернулся к нам спиной, но замолчал.

– Это значит, я могу идти? – спросила я.

– Они сняли обвинения, – сказала мама. – Папа показал соглашение на покупку нового дома, объяснив, что мы завершаем сделку через несколько дней и, соответственно, являемся владельцами. Ты несовершеннолетняя, ранее не привлекалась, поэтому было решено проявить снисхождение.

– Спасибо, пап, – пробормотала я ему в спину.

Он, не оборачиваясь, кивнул мне.

Мама притянула меня к себе и крепко обняла.

– Я так беспокоилась за тебя, – скорее самой себе, чем мне, прошептала она. – Я хочу, чтобы ты рассказывала нам обо всем, что тебя беспокоит. Мы, возможно, не в силах это исправить, но, по крайней мере, будем рядом с тобой, чтобы ты не переживала это в одиночестве.

Я посмотрела на папу, потом на маму. Мне так хотелось сказать им, что они слишком заняты, слишком погружены в свои собственные проблемы. Но вместо этого я пробормотала:

– У вас и без меня хватает забот.

– Не глупи, – улыбнулась мама, поглаживая мои волосы. – Забота о тебе для нас на первом месте. – Папа кашлянул. А мама поцеловала меня в макушку. – Ладно, давай отвезем тебя домой.

– Я подброшу вас, – сказал папа ей. – И вернусь в школу. Бумажная работа.

Мама моргнула:

– Это не может подождать? Думаю, прямо сейчас Блайт нуждается в нас.

На папином лице было написано, что он сыт мной по горло.

– Ничего страшного, – сказала я. – Все нормально, я в порядке.

И возможно, это была моя самая большая ложь.

Как только папа подвез до дома меня и маму, я сразу поднялась в свою комнату. Приняла горячий душ и надела пижаму. Да, до ужина еще было далеко, но мне все равно. Я никуда не собиралась.

Следующее, что я сделала, – позвонила Люку. Он не взял трубку. За следующий час я оставила три голосовых сообщения, но на этом решила остановиться. Очевидно, Люк не собирался мне перезванивать. Я должна была сделать что-то такое, что покажет мою искренность, покажет, насколько я сожалею о случившемся.

Я достала огромную антологию пьес и сонетов Шекспира. Но мне нужен был определенный сонет. Я полистала страницы, пока не нашла его. Прочитала несколько раз, чтобы убедиться, что я правильно помнила его смысл. Это был разговор двух людей, которые обидели друг друга. Признание глупости и вины, мольба о взаимном прощении.

Я вписала сонет в письмо для Люка.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: А так извиняюсь я