Читать книгу "Битва за Скандию - Джон Фланаган"

Холт почувствовал, что его оттолкнули в сторону, – это Рагнак поторопился присоединиться к своему товарищу, обнажив свой боевой топор, наводящий ужас на низкорослых, коренастых воинов, облепивших их позицию. Холт стоял немного позади, довольствуясь тем, что позволяет скандианцам принять на себя главный удар в рукопашной. Он отвел взгляд от того места, где происходила схватка, и наконец увидел то, что искал: один из темуджайских снайперов, которого можно было узнать по красной нашивке на левом плече, шарил глазами по мечущейся толпе, отыскивая в ней скандианских военачальников. Его глаза загорелись при виде Рагнака, когда обер-ярл позвал своих людей воспользоваться брешью, которую темуджаи пробили в их обороне. В руках темуджая появился изогнутый лук, стрела заняла свое место, опираясь на тетиву. Но он проделал эти движения на две секунды позже, чем аналогичные движения проделал Холт, и огромный длинный лук старого рейнджера выплюнул свою черную стрелу, прежде чем темуджай успел натянуть свою тетиву до отказа. Этот стрелок так никогда и не узнал, кто стрелял в него, поскольку он свалился на землю, перелетев через холку своего коня.

Внезапно ожесточенная схватка прекратилась, и уцелевшие темуджаи поползли назад по земляному откосу, хватая первых попавшихся лошадей и с трудом затаскивая себя в седла.

Рагнак и Эрак обменялись улыбками. Эрак хлопнул Холта по спине, отчего тот оказался на земле.

– Отлично получилось, – засмеялся Эрак, и обер-ярл громким ворчанием выразил свое согласие.

Холт поднялся с земли.

– Я очень рад тому, что ты нравишься самому себе, – сухо произнес он.

Эрак рассмеялся, но затем, повернув голову в сторону правого фланга, сразу стал серьезным: небольшая группа лучников все еще упорно засыпала стрелами нападавших.

– А этот мальчишка хорошо поработал, – сказал он.

– Я знал, что так оно и будет, – негромко ответил Холт, а затем повернулся, потому что Рагнак обрушил свою увесистую руку на его плечо.

Было бы намного лучше, если бы скандианцы более сдержанно выражали свои чувства. С их физическими данными они подвергали людей нормального сложения риску получить серьезные телесные повреждения.

– Я готов признать, рейнджер, что ты был прав, – сказал обер-ярл. Он провел рукой по фортификационным сооружениям: – Все это… я и не предполагал, что оно окажется необходимым. Но сейчас я могу сказать, что у нас не было ни единого шанса выстоять против этих дьяволов в открытом бою. А что касается твоего юноши и его лучников, то я рад, что мы наблюдали за ним, когда он впервые оказался в нашем плену.

При этих словах одна из бровей Эрака полезла вверх. Его по-настоящему злило то, что Уилл был отправлен выполнять на холоде работу по двору – по сути такое назначение означало неизбежную смерть. Однако он промолчал. Он понимал, что есть вещи, о которых лучше забыть.

Холт критическим взглядом внимательно осмотрел позицию Уилла. Линия обороны перед лучниками и сейчас была должным образом укомплектована людьми. Люди Уилла, казалось, понесли самые маленькие потери в живой силе. Очевидно, подумал он, уланы избегали прямого контакта с противником в этой точке. Они видели, что произошло с подразделениями, непосредственно атаковавшими лучников.

Но Холт знал и то, что темуджайский главнокомандующий обязательно что-нибудь предпримет. Он потерял слишком много людей – и под постоянным градом стрел, и в отчаянных рукопашных схватках с неприятелем. Вскоре Хаз'кам будет вынужден предпринять хоть что-нибудь для того, чтобы разрешить неожиданную проблему, созданную этими лучниками.

Холта бы заинтересовало, но не удивило, узнай он, что Хаз'кам в этот момент обдумывал то же самое, что и он.

* * *

Хаз'кам едва слышно выругался, изучая сводку потерь, доставленную из штаба.

Повернувшись к своему заместителю Нит'заку, он потряс перед ним зажатым в руке пергаментным свитком.

– Мы не можем продолжать подобным образом, – негромко произнес он.

Его заместитель наклонился к нему, повернув сводку с написанными в спешке цифрами потерь так, чтобы суметь их прочитать. Он пожал плечами.

– Это плохо, – согласился он. – Но не смертельно. У нас еще достаточно людей, чтобы одолеть их, лучников или нелучников. Они же не могут сопротивляться нам неограниченное время.

Однако Хаз'кам нетерпеливо покачал головой. Он только что получил подтверждение того, что всегда подозревал. Его заместитель был способным руководителем непосредственно на поле боя, но у него не хватало способностей на то, чтобы составить общее представление о ходе сражения, а это было необходимо в его положении.

– Нит'зак, мы потеряли убитыми и раненными почти полторы тысячи бойцов. Это четвертая часть наших сил. Мы легко можем потерять еще столько же, если будем продолжать в том же духе.

Нит'зак пожал плечами. Как и большинство темуджайских старших офицеров, его не слишком заботили размеры потерь, пока он выигрывал сражение. Если темуджайские воины умирали на поле боя, думал он, это было предначертано им судьбой. Хаз'кам видел жест, которым его заместитель отреагировал на его слова, и правильно интерпретировал мысли, которые стояли за этим жестом.

– Мы в двух тысячах километрах от дома, – напомнил Хаз'кам своему заместителю, – и мы должны были покорить этот промерзший насквозь угол ада, после чего мы можем начать вторжение в Аралуин. Как, по-твоему, мы можем выполнить это, когда в нашем распоряжении половина тех сил, которыми мы располагали вначале?

И снова Нит'зак пожал плечами. Он и вправду не видел проблемы. Он привык одерживать победу за победой, и мысль о возможном поражении никогда не приходила ему в голову.

– Мы знали, что понесем здесь потери, – стоял на своем он, и Хаз'кам разразился ругательствами, проявив непривычно бурный темперамент.

– Мы думали, что это будет всего-навсего небольшое боестолкновение! – злобно выкрикнул он, брызжа слюной. – А не серьезная схватка. Подумай об этом, Нит'зак, победа здесь может стоить нам столько, что мы не сможем снова отправиться домой.

Это была неприятная правда. Темуджаям необходимо было пройти две тысячи километров, прежде чем они снова окажутся у себя на родине, в степном краю. И все эти две тысячи километров пролегали по временно захваченным враждебным территориям – территориям, население которых вряд ли упустит представившуюся возможность сразиться с обессиленным темуджайским войском.

Нит'зак в молчании сидел на лошади. Его душила злоба из-за упреков, высказанных главнокомандующим, и что особенно обидно – в присутствии других штабных офицеров. То, что Хаз'кам говорил с ним в таком тоне, нарушало все правила, принятые в темуджайском обществе.

– Итак, что же ты предлагаешь? – наконец спросил Нит'зак.

Хаз'кам ответил не скоро. Он водил глазами по нейтральной полосе, по скандианской линии обороны, смотрел с возвышения, расположенного в центре их оборонительной линии, на которой размещался его командный пункт, на линию стрелков из лука, протянувшуюся влево от него – на правом крыле скандианской линии обороны. Главнокомандующий понимал, что от них зависит исход всей битвы.