Читать книгу "Свобода выбора - Анатолий Дубровный"

– Чего ждать! «Святой Евлур» продолжает плавание, а это убытки! Большие убытки! Мои убытки! Такое положение дел недопустимо! Вы должны предпринять меры! Как вы говорили – Каращенко будет устранён! И где? Где об этом известие? – говоривший не ходил, а почти бегал по гостиничному номеру.

– Надо подождать, мои люди профессионалы и ошибки, подобной той, что мог допустить ваш человек, они не сделают, – раздражённо ответил сидевший в кресле. Глянув на попытавшегося что-то возразить бегающего по комнате мужчину, сидящий в кресле с тем же раздражением продолжил: – Мы всегда доводим дело до конца и не допускаем случайностей, влияющих на общий итог. Если не удастся разобраться с вашим конкурентом сегодня, то завтра ночью другая группа посетит его дом. Вы понимаете – для чего. Волноваться вам не о чем, если не сегодня, то завтра вашего конкурента не будет. Можете начинать скупать акции его предприятий. Или как у вас это здесь называется? Присвоить активы, воспользовавшись отсутствием владельца?

Мужчина с сигарой говорил с всё возрастающим раздражением, это раздражение Тоша определила по усилившемуся исалийскому акценту. Решив, что услышала достаточно, девушка скользнула в комнату. Мужчина, вызвавший раздражение сидящего, умер первым, он ещё не успел упасть на ковёр, как Тоша оказалась перед сидящим в кресле. Его сигара упала на пушистый ковёр, и он в ужасе прохрипел на исалийском: – Ночная Тень! Тоша скользнула назад к окну, оставив исалийца сидеть в кресле, только голова его была неестественно вывернута. Тлеющую сигару девушка погасила, наступив на неё ногой. Уже за окном Тоша объяснила своё действие, тихо произнеся:

– Перед тем как умирать, сигару нужно гасить, а не на пол кидать, тем более что там ковёр. Спустившись на три этажа вниз, девушка вошла через окно в номер, ранее её заинтересовавший, и, неслышно подойдя сзади к сидящему в кресле мужчине (в таком же кресле, как в номере на три этажа выше, и тоже курящему сигару), закрыла ему глаза руками. Мужчина напрягся и замер. Тоша убрала ладошки и, капризно надув губки, спросила:

– Почему благородный дон не пытается угадать, кто пришёл к нему в гости? Это невежливо!

– Ночная Тень! – выдохнул мужчина, роняя сигару. Сигара на пол, вернее, ковёр не упала. Тоша её поймала и сунула в рот застывшему мужчине, попеняв ему:

– Ай-я-яй! Разве благородные доны бросают дорогие сигары на пол? Тем более что там ковёр? А вдруг пожар? Разве благородный дон настолько богат, чтоб возместить нанесённый его сигарой ущерб?

– Мёртвому уже всё равно, какой ущерб он успел нанести при жизни, – хоть мужчина сразу испугался и покрылся холодной испариной, но быстро пришёл в себя. Понимая, что ничего не сможет сделать, просто спросил: – Ночная Тень, ты пришла за мной?

– Я не смерть, чтоб за кем-то приходить, – улыбнулась Тоша. Мужчина быстро произнёс:

– Несущая смерть!

– Это уже ближе, – улыбнулась девушка, а мужчина побледнел, и ему захотелось спрятаться под кресло. Тоша, продолжая улыбаться, объяснила цель своего визита: – Я тут мимо проходила и, увидев старого знакомого, решила дать ему совет.

– Какой? – так же быстро, как сказал перед этим, спросил мужчина, ведь если дают советы то убивать не будут, по крайней мере – сразу. Тоша тоже задала вопрос:

– Ты пасёшь Капороне? Почему? И что ты успел узнать?

– Да, дон Капороне перешёл дорогу нашей семье. Дома его достать невозможно. Но он неожиданно отправился в Империю, взяв с собой не так много людей. Дон Настурио решил, что такой случай нельзя упускать, и послал…

Тоша, продолжая улыбаться, слушала мужчину, быстро говорящего рублеными фразами. Гангстерская семья Капороне в ССР не просто перешла дорогу такой же семье Настурио, а хорошо её прижала, лишив большинства доходов. Понятно, что на открытую войну у Настурио не хватало сил, устранить главу конкурентов было невозможно, но когда появилась пусть даже очень маленькая возможность это сделать, дон Настурио решил её не упускать и послал своего лучшего киллера. Но тот пока не преуспел, хотя и очень близко подобрался, всё же дона Капороне очень хорошо охраняли. Киллер семьи Настурио всё подробно рассказывал Тоше, понимая, что если он что-то утаит, это будет равноценно смертному приговору. А рассказал он интересные вещи: на Капороне вышел Шулумов, миллионер из Империи, с каким-то очень выгодным заказом, настолько выгодным, что Капороне решил сам им заняться. Когда мужчина закончил, чертыхнувшись (сигара, о которой он забыл, обожгла ему пальцы), Тоша, всё так же улыбаясь, сказала:

– Вот тебе мой совет – позаботься об алиби на сегодняшний вечер и ночь. А потом можешь отправляться домой и доложить своему дону, что проблема решена наилучшим образом, ты меня понял?

Мужчина сразу всё понял и на секунду прикрыл глаза, опустив веки, собираясь с мыслями – желая то ли задать вопрос, то ли что-то сказать. Глаза были прикрыты одно мгновение, но когда он их снова открыл, перед ним никого не было.

– Ночная Тень! Несущая Смерть! – с благоговением произнёс мужчина. Глянув в открытое окно, приложив руку к сердцу, с тем же благоговением добавил: – Семья Настурио у тебя в долгу, а мы не прощаем обид, но и умеем быть благодарными!

Тиша проснулась утром и обнаружила спящую рядом Тошу. Когда та вернулась, Атиша даже не почувствовала. Понятно, что Тоша вчера не гулять ходила и после того, что она сделала с теми двумя налётчиками, можно было предположить, что она ещё кого-то… Тиша посмотрела на улыбающуюся во сне Тошу, та вчера показала одну из своих сторон – самую тёмную сторону, но осуждать сестру Атиша не могла. Тиша обняла сестру и та, чмокнув губами, не открывая глаз, спросила:

– Уже утро? Пора вставать?

– Пора Тошенька, пора, – Тиша погладила сестру по волосам и, не удержавшись, поцеловала, потом затормошив, позвала: – Пошли умываться. Глуша, наверное уже воду нагрела. Может, и на ванну хватит.

К завтраку сёстры вышли не просто умытые, а принявшие ванну, поэтому были весёлые и довольные жизнью. Но там их ждал сюрприз в виде полицейского инспектора. Представившись, инспектор задал девушкам вопрос:

– Вы вчера были в театре, не заметили ли вы что-нибудь необычное?

– Да, – ответила Тоша, – второй тенор немного фальшивил, но может, мне это показалось, я в этом не очень разбираюсь, спросите у моей сестры.

– Гм, я хотел спросить – на обратной дороге не было ничего такого?

– А что может быть на дороге? – удивившись, вопросом ответила Тоша и пояснила: – Что могло случиться на дороге, пока мы были в театре? Она такая же и осталась, никто её не перекопал. А бугры и выбоины я не считала, как-то не до этого было, да и кого это может заинтересовать? Разве что чиновников городского магистрата, вот пусть они и считают!

– Я хотел спросить, не видели ли вы что-то необычное, когда из театра возвращались?

– А что можно необычного разглядеть при свете фар? Если и было что-то необычное, то это тусклые уличные фонари, что при таком свете можно разглядеть! – снова ответила Тоша, возмущённо всплеснув руками. Поговорив так ещё пять минут, полицейский инспектор стал жалеть, что начал опрос с девушек, считая, что они испугаются и сразу расскажут, где и что видели. Тяжело вздохнув, инспектор повернулся к Каращенко и задал вопрос ему, но тот вместо ответа спросил сам: