Читать книгу "Стив Джобс и я. Подлинная история Apple - Джина Смит"

Я хочу донести вот какую мысль: если сравнить фестиваль «МЫ» с созданием Apple, то обнаружится колоссальное различие. В Apple я разрабатывал компьютеры один. Я мог сам принять любое решение, и тогда практически не было поправок и компромиссов. Я имел полную автономию и полный контроль, и именно поэтому все получалось.

Но на фестивале «МЫ» мне пришлось иметь дело с самыми разными людьми и с юристами. И должен заметить, что, по моему опыту, музыкальный бизнес – худшая из всех отраслей. Мне пришлось иметь дело со строительством, считать издержки и давать деньги всем, кто хотел урвать несколько долларов. Эти фестивали были крупным бизнесом – полная противоположность Apple на этапе создания. Тут было куда больше денег, куда больше людей, и с самого начала это было серьезное испытание.

И я единственный финансировал все это. В данном смысле это было мое шоу. Но я понимал, что у меня нет опыта работы с группами. И у моих сотрудников его тоже не было. Они знали, как организовать компанию, но не знали, как заключать контракты с музыкантами. Я поговорил с промоутером Биллом Грэмом и нанял его. Если вы слышали легенды о Билле Грэме, то знаете, что обычно он хочет рулить всем от начала до конца. Но тогда он ездил по Европе с Rolling Stones, а мы уже начали прорабатывать проект, придумывать, как будет выглядеть сцена, какие знаки будут установлены, какие компании станут подрядчиками, какими будут звук и картинка. Впервые на концерте в США планировалось использовать большой экран Diamond Vision.

Но у Билла были свои вполне конкретные идеи. Для начала он зарубил мою идею с кантри, сказав, что такую музыку просто нельзя ставить. Он объяснил: «Если ты хочешь собрать столько людей, это должен быть концерт современного рока». Если очень нужно, можно добавить немного кантри.

Еще он сказал, что нужно звать те группы, которые слушают старшеклассники. И тогда я отправился в несколько школ и поговорил с учениками. Но когда они составили списки групп, которые им хочется послушать, они лишь перечисляли то, что играет по радио или на MTV. Кажется, всем им хотелось одного и того же: Брюса Спрингстина и Men at Work. Не похоже было, что у них есть какое-то тайное знание, которым мы не обладаем. Я был разочарован.

Но все-таки мы устроили фестиваль «МЫ». В 1982 году, на выходные после Дня труда. Кэнди была уже на девятом месяце, и мы арендовали дом с видом на эту колоссальную площадку. Было даже страшно однажды утром выглянуть в окно и увидеть огромнейшую толпу. Но я знал, что мы справимся.

Так и вышло. Конечно, я потерял деньги, но это было не главное. Главным было то, что люди отлично провели время и что лотки с едой, туалеты и все остальное работали без заминки. Тем летом стояла сорокаградусная жара, и мы выставили длинный ряд разбрызгивателей, к которым можно было подбежать в любое время и охладиться.

Я все еще получаю письма и электронные сообщения от людей, которые говорят, что это был лучший концерт в их жизни. Я хотел, чтобы все улыбались, и, по-моему, так и было. Мы во многих отношениях были первыми. Это был первый не благотворительный концерт такого масштаба. Мы первыми соединили музыку и высокие технологии. Мы первыми задействовали огромный экран Diamond Vision, чтобы концерт могли увидеть те, кто был совсем далеко от сцены, а также те, кто смотрел его по MTV. А еще мы устроили телемост через спутник с музыкантами из Советского Союза. Астронавт Базз Олдрин тоже участвовал в телемосте, и он разговаривал с советским космонавтом!

Все это происходило во времена холодной войны. Тогда советских людей, особенно русских, боялись больше, чем сейчас «Аль-Каеду». В то время все опасались, что коммунистический режим испепелит нас своим оружием. Однако некоторые из организаторов UNUSON поддерживали мирные контакты с людьми из СССР, в том числе с инженерами, предложившими первый в мире спутниковый телемост между двумя странами.

Мне нравится быть первым, так что я сразу одобрил эту идею. И вот как мы это спланировали: мы будем транслировать концерт в прямом эфире со сцены в Россию. Они же будут транслировать нам свое шоу на Diamond Vision. Это стало возможно благодаря тому, что когда США отказались участвовать в Олимпийских играх 1980 года в Москве, NBC оставила там кучу спутникового оборудования. И все оно лежало на складе в Москве.

Наши друзья-инженеры из СССР вытащили это оборудование из коробок и в назначенный день установили спутниковую связь с фестивалем. Совершенно невозможно было предугадать, получится у нас или нет. В те времена порой требовалось две недели, чтобы созвониться с кем-то в СССР. Мы уговорили президента телефонной компании GTE разрешить постоянную телефонную связь в день передачи, чтобы участники телемоста из обеих стран смогли поговорить друг с другом и проверить, все ли работает.

В день передачи мы по-прежнему не были уверены, что все получится. Мы сомневались вплоть до той секунды, когда их трансляция появилась на нашем экране в первый день фестиваля. Но все-таки это случилось.

Билл Грэм должен был объявить, что происходит, гигантской толпе. Но он этого не сделал. Я пробежал через всю сцену, туда, где Билл разглядывал изображение на мониторах, и сказал ему, что можно делать объявление.

Я и Советский Союз

В результате спутникового телемоста с Советским Союзом на фестивале «МЫ» за следующие десять лет я выделил больше миллиона долларов на мирные совместные проекты США и СССР. Я руководствовался принципом личной дипломатии и стремился к тому, чтобы обычные люди из обеих стран – не политики – знакомились и общались.

Я спонсировал первый большой стадионный фестиваль в СССР, который прошел 4 июля 1988 года в окрестностях Москвы. На нем выступали советские и американские исполнители – Doobie Brothers, Джеймс Тейлор, Santana, Бонни Рэйтт. В российском магазине я обнаружил дешевую гитару за 25 долларов и попросил всех музыкантов расписаться на ней. Она и сейчас у меня. Тот концерт завершал большой марш мира.

Благодаря проектам вроде телемоста и фестиваля я стал довольно хорошо известен в СССР. Но вот что интересно: американская пресса и пальцем не пошевелила. Практически ничего не написала об этом.

В 1990 году я профинансировал поездку 240 обычных советских людей – например, учителей – в США. Они ездили по США две недели и жили в домах членов «Ротари-клуба».

Я устроил три первых спутниковых телемоста с Советским Союзом. Где-то в то же время канал ABC запустил национальную телепрограмму, утверждая, что это первый спутниковый телемост в истории. Я заплатил за подключение всей этой аппаратуры, но ABC даже не упомянул мое имя и считал себя первопроходцем. На самом деле их телемост был четвертым!

Но Билл был уверен, что трансляция из СССР – подделка, изготовленная в студии здесь, на юге Калифорнии. Он сказал: «Русские ни за что не разрешили бы такую передачу».

Но я-то знал правду. Я подошел к микрофону и объявил, что у нас на экране – исторический момент, трансляция из России. Кто-то начал нас освистывать – ведь СССР был врагом номер один, – но я знал, что мы войдем в историю.