Читать книгу "Твоя невеста из преисподней - Ирина Лакина"

Я удивленно приподняла бровь, наблюдая, как Гас подобрался к ней со спины и приобнял с левого бока. Марина заботливо положила ему на плечо свою руку и крепко прижала мальчика к себе.

– Ты с нами или так и будешь стоять, разинув рот? Осталось двадцать восемь минут!

Я нехотя обхватила Марину с правого бока, чувствуя, как ее рука легла мне на талию и с силой притянула меня к себе.

– О’кей, – буркнула я, – только потише на поворотах.

Не успела я закончить фразу, как Марина сорвалась с места, точно реактивный самолет.

– Флориан, мы скоро! – бросила она на прощанье моему возлюбленному, скрываясь в темноте потайного коридора.

С огромной скоростью мы падали вниз, минуя длинную каменную лестницу, по обе стороны которой с нашим появлением загорелись факелы. В нос ударил запах сырости, гнили и разложения. В носу щипало от черного дыма, а глаза слезились из-за встречных потоков ветра, вырывавшихся откуда-то снизу.

– Судя по всему, – прокричала Марина, – внизу есть какое-то большое помещение или канализация, ветер оттуда!

– Угу, – промычала я, не уверенная, что она меня даже услышала.

Чем ниже мы падали, тем сильнее чувствовался резкий болотный запах. Спустя несколько минут впереди показалось овальное помещение, стены которого были выстроены из человеческих черепов.

Марина плавно приземлилась на землю, отпустив нас с Гасом, а затем присвистнула.

– Э-ге-гей! Да мы в Оссуарии![15]

– Это еще что такое? – спросила я, клацая зубами от страха. Со всех сторон на меня смотрели невидимые глаза покойников из черных глазниц черепов, уложенных в ровные ряды.

– Подземный некрополь. Но что же мы можем здесь найти? И куда идти дальше? – Марина начала вертеть по сторонам головой, пытаясь сообразить, что нам дальше делать.

По всему периметру зала в его стенах через каждые пару метров располагались проемы, зовущие в новые темные коридоры, из которых дул все тот же ветер.

– Посмотрите на потолок, что это? – эмоционально воскликнул Гас, показывая пальцем на жирную черную линию, начинающуюся из центра зала и ведущую к одному из проемов в стене.

– У нас все равно нет вариантов, идемте туда, – предложила я.

Марине не нужно было объяснять дважды. Она быстро подхватила нас под мышки, и вновь мы со скоростью реактивного самолета ринулись вперед.

Я зажмурилась, чтобы не видеть бесчисленные черепа в стенах, и пыталась сообразить, сколько времени мы уже потратили, летая под мышкой у Марины в парижском подземелье.

Мягкая посадка заставила меня открыть глаза и прекратить подсчет секунд. Мы оказались в помещении поменьше, но такой же овальной формы, в центре которого под стеклянным колпаком была укрыта какая-то металлическая табличка.

Я подошла поближе и прочитала. Надпись гласила:

На папертной площади[16] магия есть. Звезду нулевую[17] найди, Получишь от Бога счастливую весть. Скорей в Нотр-Дам ты беги. Встань в центр звезды, и в душе помолись, Исполнятся мысли твои. Три раза вокруг ты себя обернись[18], Подарок бесценный лови.

Глава 40

В городе все еще царила ночь. Небо освещалось лишь золотисто-багровыми столпами света от прожекторов с Эйфелевой башни, который танцевали на его усыпанном звездами полотне какой-то первобытный танец.

Пролетев в обнимку с Мариной еще несколько десятков километров по подземным туннелям Парижа, мы оказались перед дверью, за которой скрывался стеклянный павильон возле станции метро «Данфер-Рошро». Надпись на табличке павильона гласила, что попасть на экскурсию в катакомбы можно в любой день, кроме понедельника с десяти утра и до пяти вечера.

Дверь из павильона на улицу оказалась заперта.

– Некогда возиться, – недовольно заметила Марина, а затем с силой ударила дверь ногой.

Удар оказался такой силы, что стеклянные стенки павильона задребезжали, будто в Париже началось землетрясение.

Выбравшись на улицу, я полной грудью вобрала в себя свежий воздух. Откуда-то с северо-запада тянуло прохладой и свежестью воды. Я осмотрелась вокруг, не понимая, где мы, в каком районе и как отсюда посреди ночи добраться до Ситэ и Нотр-Дам-де-Пари.

Гас оказался гораздо прозорливее меня и Марины – он отошел от павильона на несколько шагов и уже изучал карту Парижа на дверях вестибюля метро.

– У меня две новости, – громко сказал он, – плохая и очень плохая. С какой начать?

– Давай с самой плохой, – обреченно выдохнула я.

– У нас осталось не более пятнадцати минут. Судя по свету и движению за дверьми, станция вскоре откроется. А это значит, что четыре утра не за горами.

– А плохая?

– Собор находится довольно далеко – на север к Сене и острову Ситэ около четырех километров.

– Черт! – вырвалось у меня. – Метро закрыто, на такси, даже если мы его поймаем прямо сейчас – минут десять. Не успеем.

Я схватилась руками за голову и нервно начала почесывать виски коготками. Потрепанное балом и прогулкой по катакомбам платье сползло вниз, корсет держался на честном слове. Прическа тоже оставляла желать лучшего – я бросила беглый взгляд на свое отражение в стекле павильона и скорчила недовольную мину. Если бы инквизиторы все еще существовали – я была бы первой кандидаткой на аутодафе в эту ночь. Ведьма – ни дать ни взять.

– Какое такси, милочка? – возразила Марина. – Тебе не понравился полет в бизнес-классе у меня под крылышком? – Она хитро прищурилась и улыбнулась: – Домчим до острова за пару минут. Не страдайте ерундой, идите к мамочке. Часики-то тик-так. А нам еще в темноте звезду на площади искать, крутиться там, и что-то еще… Да и обратно нужно успеть. А то дворец вместе с Флорианом тю-тю.

– Гас, быстро! – скомандовала я, припоминая в который раз за эту ночь прижимаюсь к Марине? А затем бросила на свою новоявленную подругу хитрый взгляд. – Смотри, мне еще понравится вот так с тобой обниматься. Не расстанемся потом.

В ответ она лишь расхохоталась и словно ракета взмыла в воздух. Надо признаться, летать с ней по подземным туннелям было куда как приятнее. Земля близко, падать невысоко. Теперь же мы вознеслись на несколько сотен метров над спящим городом. Перед глазами возникла картина, как из иллюминатора самолета. У меня перехватило дух. Я чувствовала себя Маргаритой, летящей на бал к Воланду.