Читать книгу "Прерванная игра - Кэтрин Куксон"

— Джимми.

— С ним все в порядке, дорогой. С Джимми все в порядке. Он… в другой комнате, рядом. Поспи, дорогой, отдохни.

— Шар… лотта.

— Да, любимый?

Слова снова завертелись в его голове, они перескакивали через языки пламени, которые вырывались из пальцев, поднимались к плечам и опускались к груди. А грудь сдавило, было трудно дышать. Он хотел сказать ей, хотел снова сказать, что любит ее, чтобы она знала и верила… Хотел оставить ее успокоенной. Что это значит? Оставить ее успокоенной. А с ним, значит, уже все? Значит, они все-таки добрались до него? Нет-нет, он еще поборется. Ох, если бы только прекратилась эта жгучая боль. Если бы было можно прыгнуть в реку, снять всю одежду и прыгнуть в реку.

— Шар… лотта.

— Поспи, дорогой. Отдохни, усни.

Да, надо поспать. Надо набираться сил. Он выживет и отомстит братьям Питти. Заставит маленького Джо все рассказать… о Николе. Этот Никол и есть большая рыбина… Господи, как же больно… Он ведь просто хотел раздобыть тридцать пять фунтов, чтобы купить Джимми верфь. Если бы он играл в честной компании, то заработал бы эти деньги за два или три вечера. Он хотел хоть чем-то заплатить Джимми за его уродливые ноги… Ох, какая боль, жжет просто невыносимо…

— Выпей это.

Жидкость зашипела, соприкоснувшись с жаром, бушевавшим в его теле, а затем, словно по волшебству, она погасила этот жар…

— Девочка, сейчас он уснет. — Лиззи забрала у Шарлотты стакан и поставила его на столик. — Пойдем, тебе самой надо отдохнуть.

— Нет-нет, я не могу оставить его одного.

— Сейчас ты ему не нужна, ему никто не нужен. А когда он проснется, ты снова вернешься сюда. Пошли.

Шарлотта отвела взгляд от Рори и посмотрела на морщинистое лицо женщины, которую считала тетей Рори. Затем послушно поднялась со стула и прошла в соседнюю комнату. Лиззи последовала за ней со словами:

— На твоем месте я бы умылась и переоделась. А затем спустилась бы вниз и немного поела. Если ты не будешь отдыхать и есть, то тоже сляжешь, и тогда ему мало будет пользы от тебя.

Шарлотта повернулась и посмотрела на эту полную женщину. Надо признать, в ее бесцеремонных словах было много разумного. Шарлотта молча кивнула.

А Лиззи закрыла дверь и вернулась к кровати. Она опустилась на стул и устремила взгляд на сына, на своего сына, который за много лет не сказал ей ни единого доброго слова. Будучи мальчишкой, он любил ее, иногда дразнил, а когда вырос и узнал правду, стал оскорблять ее, презирать, даже возненавидел. А вот она на протяжении всей жизни любила его. И сейчас ее сердце разрывалось на части. Ее сын… ее плоть и кровь… он умирал.

В тот день, когда он родился, когда впервые потянулся к ее груди, она подумала: он сильный, он многого добьется в жизни. Так оно и получилось. Первые свои деньги он заработал уже в возрасте семи лет. Он учился в школе, а в четырнадцать лет уже трудился полный рабочий день. А затем прямо с завода перепрыгнул на более высокую должность сборщика квартплаты. Он одевался лучше любого сборщика квартплаты, игра в карты позволяла ему не только хорошо одеваться, но и иметь карманные деньги. А последней его удачей стала женитьба на Шарлотте и переезд в этот дом. Кто бы мог в это поверить? Удача игрока всегда сопутствовала ему.

Ох, но не стоит забывать, что удача игрока — это палка о двух концах. Она как раз подумала об этом вчера, в пять часов вечера, когда в дверях коттеджа появился призрак. Как ее не хватил удар, одному Богу известно. Наверное, ее саму спасло то, что пришлось отхаживать Рут, которая была на грани обморока, когда в кухне появилась Джейни. Да, Джейни, хотя и совсем другая Джейни, узнать которую можно было только по голосу. Боже милосердный! Никогда в жизни она не испытывала такого шока. Но спустя пару часов, глядя вслед уходившей Джейни, похожей на пришелицу из другого мира, она попросила прощения у Господа за свои мысли. Потому что не приняла сердцем эту Джейни, которая, оставаясь женой Рори, похоже, поставила для себя в жизни единственную цель — разрушить жизнь человека, которого она когда-то любила. Да, формально она оставалась женой Рори, но и бедняжка в соседней комнате, носившая под сердцем ребенка Рори, тоже была его законной женой. Что ж, пути Господни неисповедимы, но нужно уметь ждать, и тогда Он решит все твои проблемы. Только бы Он не решил эту проблему, отняв у нее сына, ее плоть и кровь.

В комнату вошла Шарлотта.

— Я попрошу Рут и служанку посидеть здесь, а мы с вами спустимся вниз и немного отдохнем. — Она подошла к постели, наклонилась и осторожно прижалась губами к покрытому потом лбу Рори.

Лиззи взяла ее за руку.

— Пойдем, пойдем, не тревожь его.

В коридоре на стуле возле двери сидела Джесси, Шарлотта обратилась к ней:

— Джесси, посиди, пожалуйста, возле постели. Я… я вернусь через несколько минут.

— Хорошо, мадам.

Шарлотта прошла дальше по коридору и осторожно открыла дверь соседней комнаты. Рут, дежурившая у постели Джимми, повернулась к ней и прошептала:

— Ну как он?

— Уснул. — Шарлотта подошла к постели и посмотрела на Джимми. — Волосы у него отрастут, и сон у него хороший. — Затем она промолвила таким тоном, словно умоляла об услуге: — Вы не могли бы побыть рядом с Рори, на тот случай, если он проснется? Джесси там, но… я бы предпочла… Дверь можно оставить открытой, вы услышите, если Джимми позовет вас.

Рут внимательно посмотрела на Шарлотту, затем перевела взгляд на Лиззи и только после этого ответила:

— Да-да, конечно.

В гостиной Шарлотта села на диван, сцепила перед собой пальцы и уставилась на пламя камина. А когда открылась дверь и в комнату вошла Лиззи, неся поднос с чаем и бутербродами, Шарлотта не выказала никакого удивления.

Время, прошедшее с девяти часов прошлого вечера, было наполнено столькими многими странными событиями, что, казалось, прошла целая жизнь. И то, что эта женщина пошла на кухню и приготовила чай, выглядело как-то естественно, словно она всегда занималась этим.

С того момента, когда Шарлотта вчера вечером опустилась на колени возле тела Рори, ей казалось, что она умирала несколько раз. Каждый раз, когда было похоже, что Рори испускает последнее дыхание, она была готова уйти из этого мира вместе с ним. Часть ее сознания понимала, что ему осталось недолго, но другая часть отчаянно протестовала против этого и буквально кричала: «Нет! Борись за него, он выживет! Не позволяй ему умереть! Скажи ему, что он обязан выжить! Проникни в его сознание, мобилизуй его волю, вдохни в него свои силы! Он не может, не должен умереть…»

— Вот, выпей чай и поешь немного.

— Нет, спасибо, я… не могу есть.

— Надо что-то съесть. Хотя бы ради ребенка.

— Простите, не могу. А вы… вы ешьте, пожалуйста.

— Ох, мне есть вовсе не обязательно. — Лиззи вздохнула и опустилась на краешек кресла. Несколько минут они молчали, затем Шарлотта повернулась к Лиззи и спросила: