Читать книгу "Из круиза с любовью - Татьяна Осипцова"

– Будешь рыпаться, ― пригрозил бугай, ― так врежу, что на час отрубишься, и у твоего дантиста полно работы будет…

Он смотрел на нее нечеловеческими оловянными глазами, так в кино маньяки смотрят на своих жертв. Стриженный под машинку, яйцеголовый, с бычьей шеей и выпирающими из-под майки устрашающих размеров бицепсами, бандит так напугал своим видим Викторию, что она зажмурилась.

– Вот и славно. И нечего тебе по сторонам пялиться, ― с этими словами он накинул ей на голову мешок из-под сахарного песка. ― Пухлый, давай за руль. Я здесь один с ней справлюсь.

Слева стало свободнее, хлопнула дверца, от толчка яйцеголового Вика повалилась на сиденье.

– А будет брыкаться, ей же самой хуже. Слышь, ты, будешь хорошо себя вести? ― пихнул он Вику, будто она могла ответить.

А затем слегка шлепнул ее и заржал:

– У, какая задница! Пухлый, ты вроде тощих баб любишь? А мне вот такие, в теле, нравятся…

Вика дернулась, пытаясь отодвинуться подальше от поганых лап бандита. Голова уперлась в ручку двери, песчинки сахара из мешка попали в глаза и царапали там.

– Чего елозишь, как будто тебя щекочут за интимные места? Никто еще и не начинал… ― прошипел ей в самое ухо яйцеголовый, связывая ей скотчем ноги. ― Все, Пухлый, трогай, только ехай аккуратно, сегодня нам с гаишниками не с руки разбираться.

Взревел мотор, машина сразу резко приняла вправо, и Вика больно стукнулась о дверь. В голове метались бессвязные, подстегнутые страхом мысли.

«Что же это такое? Уже среди бела дня хватают женщин?.. Куда они меня везут? В подпольный бордель, в сексуальное рабство?.. Мало им тех, которые сами хотят зарабатывать проституцией?.. Вот одна давняя клиентка, Юлька Литвиненко: вначале каталась в Дубай якобы за товаром, познакомилась там с каким-то «шейхом», потом с другим, потом ее уже с рук на руки передавали… Мечтала жить в Эмиратах, говорила: хоть десятой женой, хоть в бордель, лишь бы здесь остаться. И ведь осталась. Знакомые рассказывали, что постарела, поистрепалась, товарный вид потеряла, зато заработала на магазин, торгует женскими шмотками.

По телевизору говорят, что часто, устраиваясь на работу за рубеж, девушки попадают в сексуальное рабство. Ну так это дурочки из российской или украинской глубинки… Совсем надо мозгов не иметь, отправляться неизвестно куда без визы и разрешения на работу. Что-то я не слышала, чтобы в такое рабство попадали взрослые женщины, это удел глупышек, мечтающих о красивой жизни. Нет, тут другая причина, не потому меня схватили…

Яйцеголовый умолк, перестал за зад хапать… Вот бы на повороте дверца открылась, и я выпала из машины… Ой, нет, так можно разбиться или попасть под другую…

…Мы уже давно едем и поворачивать перестали. Значит, выехали на трассу. Меня везут за город? А вдруг и правда, в бордель?.. Нет, лучше умереть! Но как же Анюта и Володя?.. Я не хочу, не хочу умирать!»

Из глаз полились слезы, зато сахарные песчинки мешать перестали. Внезапно, после нескольких поворотов, машина притормозила, водитель дал сигнал. Еще минута, и автомобиль остановился окончательно.

– Эй, ты живая? Приехали, вылезай!

Больно вывернув руки, яйцеголовый выволок ее из машины и пихнул на бетонный пол. Вика брякнулась на бок, мешок упал с головы, и она увидела прямо перед своим носом дорогие белоснежные ботинки.

Рядом с ней на корточках сидел мужик неопределенного возраста. Щегольская кремовая рубашка и такие же брюки никак не вязались с его загоревшим, но испещренным многочисленными морщинами лицом. Редкий ежик волос едва прикрывал блестящий череп. Серые безжалостные глаза внимательно уставились на Вику.

– Ну, и куда ее? ― спросил Яйцеголовый у странного франта.

– В кладовку на нары брось, ― равнодушно ответил тот, легко поднялся и вышел из гаража.

Подхватив Вику под руки, Пухлый и Яйцеголовый поволокли ее к железной двери, за которой скрывалось небольшое помещение без окон. Там ее втащили на довольно высокую полку и Пухлый предложил:

– Может, руки-ноги ей развязать?

– Я бы только ноги развязал, остальное без надобности, ― заржал второй бандит. ― Так оставим, указаний не было.

Через секунду дверь захлопнулась и свет погас. Виктория осталась одна в полной темноте гадать, что ее ожидает.

Лежать на голых досках узкой полки было неудобно, руки и ноги затекли еще в машине, но она старалась не шевелиться, опасаясь упасть с высоты на каменный пол.

«Нары… Да это простая полка, сколоченная из трех досок! Наверняка, этот урод в тюрьме сидел, поэтому у него и рожа такая. Господи, о чем я думаю, при чем здесь его рожа?..

Куда меня привезли и что собираются со мной делать?.. Если это действительно подпольный бордель, и они просто схватили на улице первую попавшуюся смазливую бабу, то может, я сумею от них откупиться? Пообещать им денег… Плевать, что сейчас нет ничего, в конце концов могу квартиру заложить. Тысяч пятьдесят под нее дадут… Хотя нет, какая случайность? Моя машина была специально заперта с двух сторон. Значит, они именно меня хотели схватить? Тогда это никакой не бордель… А может, какой-нибудь псих запал на меня и таким вот образом решил добиться?.. Ну, это уж полный бред! Кто я такая? Героиня авантюрного сериала? Роковая красавица, ради обладания которой можно пойти на преступление? А других способов не существует?.. Даже в кино такой тайный обожатель вначале просто попытается подъехать, а ничего такого я не припомню… В любом случае, как только смогу говорить, предложу охранникам денег. Наверняка они парни небогатые. Пусть устроят мне побег. Решатся ли?.. Если хозяин у них серьезный, могут и побояться. Тогда пусть со мной бегут. Надо только уверить их, что я дам денег. Или у Ирины займу, или у Володи.

Господи, Володя завтра прилетит ― а меня нет! Что он подумает?.. Хорошо бы выбраться отсюда до его приезда…»

Осторожно, чтобы не свалиться, Виктория приподнялась на нарах и села, свесив связанные ноги. Голова уперлась в верхнюю полку.

«Какая-нибудь Никита̀ из кино давно бы освободилась от пут. Как-нибудь извернулась, руки оказались бы впереди, затем перегрызла скотч… Но на то и кино, что герои фантастическим образом выходят из безвыходных ситуаций. Там у них не затекают руки и ноги, они сутками обходятся без еды, воды и уборной», ― раздраженно думала Вика.

Она редко смотрела такие фильмы. Больше всего бесило, что герой, или даже героиня после жестокого избиения вдруг откуда-то набирается сил и начинает крушить недругов направо и налево. Хотя, по логике, имея не одно сотрясение мозга, перелом нескольких ребер, а то и открытые раны, от болевого шока впору впасть в бессознательное состояние. Вика терпеть не могла сцены с мордобоем и вообще ненавидела насилие, и на экране, и в жизни.

Чтобы размять затекшие мышцы, она потихоньку двигала кистями. В них будто воткнулись тысячи острых иголок. Больно, неприятно, но все лучше, чем полное онемение. Постепенно к рукам вернулась чувствительность. Спущенные ноги отошли сами.