Читать книгу "Мальчики-мальчишки - Наталья Горская"

– Но ведь есть же какие-то службы муниципальные, которые должны этими вопросами заниматься?

– Ой, Наталья, наивный ты человек! Ему выделили сто рублей на всё про всё – как хочешь, так и ремонтируй за такие деньги. А там одна труба стоит в десять раз больше. Вожатый же ему целую бригаду сантехников оплатил, так они даже умывальники в туалетах новые поставили. Директор теперь его обхаживает на предмет покупки хоть одного компьютера для школы, а то информатику изучать без компьютера всё одно, что учиться плавать без воды, говорит. Он вообще Вожатого уважает, потому что у него дети скромные и учатся хорошо. А то учился в нашей школе сын бизнесмена Лопаткина, того самого, которого в прошлом году питерские рэкетиры застрелили, так директор покоя не знал! Пацан этот всю школу в страхе держал, деньги с младших классов вымогал, учителей чуть ли не казачка заставлял плясать и грозился в случае чего папу своего натравить на тех, кто ему слово поперёк скажет. А у папаши-то его личная охрана была, сынулю его каждый день личное авто с шофёром привозило и отвозило! Представляешь себе в наших нищенских реалиях, чтобы пацана в школу на новом «Мерседесе» привозили?! Даже в Англии такого не видывали, говорят… А вот теперь папы его не стало: пуля ж дура, её даже личная охрана не остановит, так он ходит тише воды и ниже травы. Вожатый же строго детей своих воспитывает, не позволяет им наглеть. Говорит: «Учитесь всего достигать сами, а то если со мной что случится, то за кого вы будете прятаться?» Вот какой он серьёзный человек. Горнист-то не такой, но и от него можно определённой пользы добиться. Вот в моём подъезде живёт пенсионерка одна, баба Клаша, ну, ты её наверняка знаешь. Её все знают: она нянечкой в нашем детском саду работала.

– Уг у.

– Так вот. А сосед, что над ней живёт, совсем опустился, как и многие сейчас. Наши люди ведь приучены в страхе жить, а когда им никто и ничто страх не внушает, так они сразу начинают считать своим долгом вести себя настолько паскудно, что всем окружающим тошно станет с ними рядом находиться. Он унитаз пропил, ванну даже пропил, по нужде стал ходить прямо на пол, а дерьмо его льётся через потолок на голову бабе Клаше. Она к нему и по-хорошему обращалась, и мы его били за то, что весь подъезд своим дерьмом провонял, да толку никакого. В квартире у него пьянь со всей округи собирается, гуляют до полного изнеможения, а потом тут же гадят. Она на него и в милицию, и в ЖЭК жаловалась, а эффекту – ноль. Наш участковый с ним поговорил, а он после этого ей входную дверь топором изрубил и пригрозил её вообще порешить, если она ещё раз на него в ментуру пожалуется. А в ЖЭКе ей сказали, что он такой же гражданин, как и все, и имеет право жить в квартире, а выселять его всё равно некуда – и так-то жилья не хватает, даже бараки переполнены, и если ей чего не нравится в его поведении, то пусть судится с ним или квартиру обменяет. А откуда у неё, у простой пенсионерки, деньги на суды и следствия, и какой дурак обменяется с ней на её квартирку, тем более с таким соседом? Да и боится она, что он и впрямь с топором к ней заявится. А тут он стал ещё зелень в квартире выращивать, чтобы в магазин сдавать круглый год – водка-то дорожает. Насыпал прямо на голый пол полметра земли, лук посеял, укроп да чеснок с петрушкой. Ч тут началось у бабы Клаши! Потолок мхом покрылся, по стенам плесень пошла, черви да гусеницы какие-то ползают повсюду, вонища такая в квартире, что хоть противогаз носи, не снимая, а сосед грозит ей расправой, если куда на него пожалуется.

– Во ужас-то!

– Не то слово. И вот куда сейчас идти, если рядом такая сволочь обитает? Она тут как-то сидит у подъезда и рыдает от горя такого, а Горнист мимо ехал, да приспичило ему чего-то выйти. Он у неё поинтересовался, чего, мол, плачешь, баба Клаша, чем я тебе помочь могу за то, что ты меня в детском саду на горшок сажала и задницу вытирала. Она ему всё и рассказала. Горнист посмеялся, а сосед-сволочь как раз в это время курил на балконе в трусах, с перепоя проветривался, значит, и всё видел. Горнист его тоже увидел, ствол вытащил, с предохранителя снял и весело так спросил: «Тебя как, сука говнистая, сразу шлёпнуть, или желаешь помучиться?». Сосед аж окурок проглотил от ужаса, а Горнист ему и говорит, что если он ещё раз свою любимую няньку увидит в слезах, то отдаст его своим хлопцам в безраздельное пользование, а они уж поимеют его по полной программе. Так на соседа эта перспектива подействовала, что он огород из квартиры убрал, гадить на пол перестал, бабе Клаше дверь отремонтировал и благодарил, что она Вожатому на него не «капнула», а то тот бы его наверняка сразу выпотрошил без лишних вопросов. Даже пить почти перестал и на работу какую-то вроде бы устроился. Не узнать стало человека! Стал вежливым и кротким, как истинный интеллигент, по квартире своей теперь передвигается исключительно на цыпочках. А всё благодаря кому? И ведь Горнист-то ему ничего не сделал, а только пару слов сказал, но какой эффект!

– Так как же это можно огород прямо в квартире разводить?

– Да сейчас всё можно! Забыли люди, что такое «нельзя». У нас в соседнем доме на первом этаже жильцы и вовсе мак на полу растили. Так у них в конце концов пол прогнил и в подвал провалился вместе с урожаем. Мы смотреть ходили: в полу дыра на всю комнату, а из неё кошки подвальные выглядывают с такими умными глазами, словно говорят: «Эх, люди-люди, до чего ж вы докатились, человеки!»

Мы захохотали.

– Сдерживающих факторов-то нет никаких, – продолжил мой собеседник, – вот люди и соревнуются, кто кого переплюнет в разных пакостях и подлом поведении. Замечаешь, сколько сейчас народу стало спиваться, борзеть или вытворять что-нибудь невообразимое? Катятся люди по наклонной плоскости на всех парусах, да ещё и гордятся этим. А всё потому, что приучили их к кнуту, и они, кроме кнута, ничего не воспринимают. Когда никто с кнутом над ними не стоит, они демонстрируют истинную сущность, своё настоящее рыло. Много времени, должно быть, потребуется, чтобы люди научились уважать, любить и беречь себя и друг друга не из страха наказания, а по собственному желанию. Просто потому, что ты сам себя, прежде всего, живым человеком считаешь, единицей общества, а не зажравшимся чиновником или опустившимся алкашом. Моисей своих соплеменников сорок лет по пустыне водил, чтобы они избавились от своих рабских инстинктов, а нам и века, может быть, мало будет.

– Как же так: века мало? Это сколько же надо ждать?.. Так, а машину-то вашу нашли?

– Нашли, нашли! Я к Вожатому пришёл, а он после бани сидит, чай пьёт с женой своей на веранде и газеты читает. Простенько так у него дома, особой роскоши я не увидел, а то у Горниста, говорят, антиквариат на каждом шагу топорщится. Ну, жена его вышла сразу – она у него баба понятливая, – а я и спрашиваю, как бы мне найти свою машину подержанную. Он газетку отложил, выслушал меня внимательно, номер моей машины только спросил, а потом говорит: «Иди домой». Я и пошёл. Думаю, слава Богу, что вроде как в хорошем настроении он оказался.

– А машина как же?

– Так я пока шёл – Вожатый же у самого леса живёт, на самом краю города, а я ближе к станции, – машина моя и нашлась. Подхожу к дому, а она и стоит тут как тут у моего подъезда, красавица моя.