Читать книгу "Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко"

По этому маршруту прошло 42 000 военнопленных, в том числе колонна военнопленных генералов и офицеров численностью 1227 человек, из них 19 генералов и 6 старших офицеров (полковники и подполковник).

Движение колонн военнопленных на этом маршруте продолжалось 2 часа 25 минут.

Вторая часть колонн военнопленных прошла от площади Маяковского по улицам:

Большая Садовая, Садово-Кудринская, Новинский бульвар, Смоленский бульвар, Зубовская площадь, Крымская площадь, Большая Калужская улица, станция Канатчиковая Окружной железной дороги.

По этому маршруту прошло 15 600 военнопленных, и движение колонн продолжалось 4 часа 20 минут.

Колонны шли по фронту 20 человек.

Движением колонн руководил командующий Московским военным округом генерал-полковник Артемьев.

По прибытии к пунктам погрузки военнопленные немедленно погружались в железнодорожные эшелоны для отправки в лагеря военнопленных.

К 19 часам все 25 эшелонов военнопленных были отправлены к местам назначения.

Из общего числа проконвоированных через город 57 600 военнопленных 4 человека были направлены в санлетучку ввиду ослабления.

Военнопленные генералы по прибытии на Курский вокзал были погружены на автомашины и доставлены по назначению.

При прохождении колонн военнопленных население вело себя организованно.

При прохождении колонн военнопленных со стороны населения были многочисленные восторженные возгласы и приветствия в честь Красной Армии, нашего Верховного Главнокомандования и в честь генералов и офицеров Красной Армии.

Было большое количество антифашистских выкриков:

«Смерть Гитлеру», «Смерть фашизму», «Сволочи, чтобы они подохли», «Почему вас не перебили на фронте» и т. д.

Никаких происшествий в городе во время прохождения колонн военнопленных не было. Улицы города по прохождении колон военнопленных были соответствующим образом очищены и промыты…

Внизу стояла подпись народного комиссара внутренних дел Союза ССР Лаврентия Берии.

После прочтения отчета о проведенном «параде» немецких военнопленных Сталин сказал Берии:

– Молодец, Лаврентий, мероприятие прошло успешно. Теперь надо ждать отзывов на радио и в прессе как у нас, так и за рубежом.

– А кто осмелится сказать, что мы неправильно что-то сделали. На наших плечах лежит продолжающаяся война. Для немцев, особенно Гитлера, это очередной Сталинград, – заискивающе поглядывая на вождя, вещал нарком внутренних дел. – Это, в конце концов, наше внутреннее дело…

Унижение било в Гитлера прицельно. Говорят, когда ему принесли снимки с этого прогона, он со злостью их отшвырнул от себя и затопал ногами.

«Сталинское же представление» стало сразу же использоваться на Западе в антисоветской пропаганде. По существу это был первый идеологический залп по Советскому Союзу в начинающейся «холодной войне».

Не любили почему-то вспоминать об этом спектакле и в СССР. Но такие спектакли знала история многих войн.

Мины замедленного действия

1945 победный год принес Абакумову две радостные вести: наконец-то ему, руководителю легендарного СМЕРШа, заместителю народного комиссара обороны Сталина, присваивается звание генерал-полковника, и его избирают депутатом Верховного Совета Союза ССР 2-го созыва. К присвоению воинских званий Сталин относился с «экономной осторожностью».

В марте 1946 года Виктора Семеновича Абакумова назначают заместителем, а с 7 мая 1946 года министром госбезопасности (МГБ) СССР. Назначение было произведено в пику Берии, которого Сталин начал серьезно подозревать в нелояльности к нему. Став министром, Виктор Семенович дал понять Лаврентию Павловичу, что будет выполнять только указания вождя. Он тут же начал изгонять из своего аппарата ставленников Берии и укомплектовывать министерство выходцами из ГУКР СМЕРШ.

1946 год был не только годом качественных подвижек и изменений в судьбе В.С. Абакумова, вышедшего из войны горячей и тайной победителем вместе со своим детищем – легендарным СМЕРШем – и беззаботно ходившего по минному полю человеческих страстей: зависти, эгоизма, жадности, трусости, тщеславия, лживости, лицемерия, злобности, склочности и многих других психологических фугасов. Их расставляли его старшие партноменклатурные недруги, втягивая, а скорее, толкая его вперед. Они расчищали им и его соратниками это поле начавшейся новой войны – «холодной».

Политическими командармами была троица – Берия, Маленков и Хрущев и, естественно, стареющий вождь, которому то мерещилось, то чувствовалось реально, что годы и его оруженосцы стали активно работать против него. Но для Абакумова Сталин был по-прежнему святым, мудрым и честным, таким, каким он был и для «советского Суворова» – Рокоссовского. Именно он – полководец от Бога, когда Хрущев попросил его написать какой-нибудь пасквиль на Сталина после его смерти, ответил коротко и честно: «Не смогу – он для меня святой!»

Этот ответ стоил маршалу, дважды Герою Советского Союза, побывавшему в заточении перед войной, снятия с должности замминистра обороны в течение суток.

А вот как этот период становления Абакумова на новой должности описал В.Степаков в книге «Апостол» СМЕРШа»:

«Заняв пост министра, Абакумов в кратчайший срок выдавил из МГБ большую часть выдвиженцев Берии, оставив лишь тех, кто беспрекословно подчинялся ему. По Лубянке какое-то время даже циркулировал диковинный слух о том, что якобы последних, чтобы убедиться в их преданности, Виктор Семенович заставлял целовать свой сапог и приносить клятву верности. Вероятно, этот слух распространяли изгнанные из МГБ выдвиженцы Берии.

Однако вскоре министр МГБ сделал новый беспрецедентный ход: его подчиненные фактически завербовали начальника охраны Берии полковника Саркисова, который начал регулярно докладывать им о любовных и сексуальных похождениях Лаврентия Павловича».

Скоро у Абакумова накопилось, как он выражался, «этого дерьма» столько, что он прекратил брать сводки. В них речь шла о женах такого количества высокопоставленных людей, что малейшая утечка этих материалов смогла сделать Абакумова не только вечным врагом Берии, но и немалой части руководителей партии и страны, не говоря уже о мужьях случайных женщин, приглашенных в машину на улицах столицы.

По прямому указанию Сталина Абакумов инициировал так называемое мигрельское дело, непосредственно затрагивающее авторитет и даже судьбу самого Берии. Так под себя он, того не ведая, закладывал мины замедленного действия, об опасности которых молодой министр не думал, а порою даже забывал о местах, где они находились.

* * *

История создания комиссии по проверке деятельности командования ВВС и возбуждения в дальнейшем МГБ СССР уголовных дел против авиаторов исходила не только от жалобы Василия Сталина своему отцу. Действительно, Василий как-то «проговорился» родителю о приемке от промышленности самолетов Як-9 с явными дефектами. Однако нужно заметить, что о потоках жалоб летчиков, инженеров и техников на некачественные истребители знало руководство ВВС, но всячески скрывало этот негативный процесс – берегло честь мундира.