Читать книгу "Компромат на генерала - Александр Тамоников"

— По-твоему, я должен оставить Оболенского в покое?

Вячеслав вздохнул:

— И этого делать нельзя! Может, твои коллеги в Чечне возьмут кого из главарей духов да расколют их на предмет связи с Оболенским? Хотя… и это ничего не даст. Генерал вывернется и тут. По-моему, тебе надо пойти в ФСБ. Но не так вот напрямую, мол, у меня важная информация, а попытаться связаться с кем-нибудь из руководства. Ведь наверняка в Конторе есть отделы, которые контролируют действия спецслужб?

— Да, такие отделы есть. Более того, у каждой службы имеется собственный куратор. Но где гарантия, что и он не в сговоре с Оболенским? И что тогда получится в результате моего контакта с этим куратором? Труп получится, ничего больше. Тем более своей подставой в Чечне Оболенский сделал из меня преступника. Как верить человеку, который собственноручно расстрелял чеченскую семью?

Вячеслав возразил:

— Подожди, не путай хер с пальцем! Ты не самостоятельно принимал решение, а действовал по наводке, по приказу. И не твои проблемы, что в доме, который подлежал отработке, находились не те люди. У нас, в Афгане, такие случаи бывали нередко. Но спрашивали всегда с разведки и с того, кто отдавал приказ на боевое применение.

Андрей согласился:

— Все это так. Но только когда в операции задействовано подразделение. Одиночка же должен поражать те цели, которые ему определены, и обязан остановиться при отсутствии этих целей. Так сказано в секретной инструкции. Хотя практически остановиться, начав акцию, невозможно! Но не будем об этом. Что сделано, то сделано. А насчет Оболенского и его сообщников у меня есть свой план, как все же заставить их ответить за совершенные преступления. Раскрывать его я не буду, чтобы не сглазить, но план есть! И он выполним. Но нужна поддержка на подготовительном этапе. Одному мне будет сложно провести этот этап, от которого во многом зависит основная акция. Поэтому спрашиваю тебя: поможешь?

Бывший разведчик улыбнулся:

— А разве я уже не делаю этого? Выкладывай, что мы должны предпринять.

— Для начала проехаться до одного загородного местечка.

— Так поехали.

Заправив машину, Андрей выехал из Москвы и минут через сорок остановил ее на небольшой лужайке, рядом с еле заметной грунтовой дорогой, пробившей себе путь через густой смешанный лес.

— Приехали. Дальше прогуляемся пешком.

Приятели вышли из машины, Москвитин забрал из багажника сумку и пошел прямо через кусты прочь от грунтовки. Вячеслав молча последовал за ним. Спустя полчаса на опушке остановились. Через кусты виднелся особняк, окруженный забором.

Москвитин указал на усадьбу:

— Здесь находится в настоящее время Оболенский. С 20.00 за забором охрана из четырех человек.

— Охрана вашего департамента?

— Нет, какого-то частного охранного агентства. Мне известно, в каком режиме эти ребята несут службу. Убирать их, в смысле мочить, нет никакой необходимости. Я смогу просто нейтрализовать их. И вот тут понадобится твоя помощь.

— Что надо будет сделать?

— Вывезти лишенных сознания охранников подальше в лес и, связав, оставить там до лучших времен.

— И как ты собираешься нейтрализовать охрану при наличии в доме самого Оболенского? Если он заметит, а он очень даже может заметить подозрительные движения, то все, Андрюша, полетит к чертям собачьим.

Москвитин согласился:

— Ты прав. Но вряд ли господин генерал будет отслеживать обстановку, скажем, в три часа ночи! Если, конечно, не соберется порыбачить на утренней зорьке. Но он не рыбак.

— Так ты планируешь захват усадьбы на три утра?

— Да. До рассвета.

— Интересный ход. И, в принципе, выполнимый. По себе знаю, как хочется спать в три утра, а тем более перед рассветом, когда ночь, казалось, уже позади. Да, охрана в это время будет наиболее расслаблена. Если еще применить отвлекающий маневр для бойца, что находится внутри дома, то вариант вполне выполним.

— Вот и я о том же. А насчет отвлекающего маневра, ты будто мои мысли читаешь. Поехали домой! Обсудим детали, да и отдохнем. У тебя рыболовные снасти найдутся?

— Найдутся!

— Отлично, возвращаемся!

Домой к Павлову приехали к восьми часам. Вячеслав встал к плите приготовить нехитрый ужин из продуктов, купленных по пути. Пока капитан жарил котлеты, Андрей занялся сумкой. Выложил боевой комбинезон, две гранаты «Ф-1», прибор ночного видения, а также небольшой сверток. С ним прошел на кухню. Павлов поставил на стол подставку, на нее сковородку, спросив:

— Ничего, если так, по-простому? А то могу и по тарелкам разложить!

Москвитин махнул рукой:

— Да ладно, какие тарелки?

С котлетами управились быстро. Выпили и по чашке кофе. Павлов убрал со стола. Присел напротив товарища.

— Ну что, Андрей, начнем детальное обсуждение акции?

— Подожди!

Москвитин протянул Павлову сверток:

— Держи!

Вячеслав удивился:

— Что это?

Майор спокойно ответил:

— Деньги.

Павлов поднял на товарища удивленный взгляд:

— Не понял?

— Деньги, говорю! Десять тысяч североамериканских долларов.

— Не понимаю!

— А что тут понимать? Я даю тебе деньги. Начать жизнь с нуля можно, но лучше, если при наличии хоть какого-то начального капитала. Вот я и передаю тебе этот капитал. Сумма, конечно, небольшая, но на первое время хватит.

Павлов поднялся:

— Ты что, Андрей? Я не за деньги согласился помочь тебе. Зачем ты поступаешь так? Убери эти доллары немедленно, или мы поссоримся.

Москвитин улыбнулся:

— Да сядь ты, Слава! Чего взвился? По-твоему, я уже не могу помочь другу?

— Это не помощь! Это больше похоже на жалость, а в жалости я не нуждаюсь, понял?

— Слава, пойми меня, я же от чистого сердца. Встанешь на ноги — отдашь. А не отдашь, то и хрен с ними. У меня еще есть, а Бог что нам велел? Делиться велел. Вот я и делюсь! Какого толка им лежать в чулке. Деньги должны людям служить, а не наоборот. Так что возьми и не ершись. А если такой гордый, то закинь пачку куда-нибудь, я обратно ее не возьму!

Павлов покачал головой:

— Если бы я тебя не знал, то выкинул бы с этими деньгами из квартиры.

— Вот так-то лучше! И еще, Слав, — Москвитин включил свой сотовый, нашел в памяти нужный номер, — запиши-ка на свой мобильник один телефончик!

— Он мне нужен?

— Пригодится, может быть! Ты запиши, а потом я объясню, кому он принадлежит.