Читать книгу "Инстинкт убийцы - Карин Слотер"

— Как ты думаешь, вам удастся найти ту девушку?

— Я думаю, что… — Фейт почувствовала, что мрак возвращается, затягивая ее в свою бездну. — Я думаю, что себе я тоже больше нравлюсь без жетона.

— Справедливое замечание, — кивнул он. — Расскажи мне о Джереми.

У Фейт уже зародилось подозрение, что он пригласил ее сюда из праздного любопытства.

— Мы среднестатистическая семья рейгановской эпохи.

— Это похоже на дежурный ответ.

— Так и есть, — согласилась она.

Она не знала, как объяснить ему все, что с ней произошло. За какой-то месяц она перешла от распевания песен «Дюран-Дюран» в щетку для волос в ванной перед зеркалом к тревогам о геморрое и гестационном диабете.

— Расскажи мне, как это было, — мягко настаивал Виктор.

— Я не знаю. Все было так, как ты и можешь себе представить. То есть ужасно. Я, сколько могла, скрывала все от родителей, а потом было уже слишком поздно что-то с этим делать.

— Твои родители религиозны?

Она догадалась, что он спрашивает об аборте.

— Очень, — созналась она. — Но они также реалисты. В частности, моя мама хотела, чтобы я поступила в колледж и завела детей, когда буду к этому готова, чтобы я имела возможность делать осознанный выбор. У папы были некоторые сомнения, но он поддержал бы любое мое решение. Можно сказать, что они оставили выбор за мной.

— Так что же все-таки случилось?

Фейт сказала ему правду:

— Для легального аборта было слишком поздно, но оставалась возможность отдать ребенка на усыновление. Мне очень неприятно в этом признаваться, но я была эгоистичной и непокорной дочерью. Я не думала о том, как тяжело все это будет и как это скажется на моих близких. Что бы ни советовали мне родители, я плевала на последствия и поступала строго наоборот. — Она рассмеялась и добавила: — Что объясняет, почему я, собственно, и забеременела.

Виктор смотрел на нее так же внимательно, как и во время первой встречи, когда от этого взгляда у нее что-то екнуло в груди.

— Ты очень красивая, когда смеешься.

Она покраснела, и это было еще наименьшим из зол, потому что первым ее побуждением было броситься ему в ноги. В его присутствии Фейт испытывала возбуждение и какое-то смирение, объяснявшееся тем, что она понятия не имела, что чувствует к ней он. Задает ли он все эти вопросы из праздного любопытства? Или на самом деле его интересует что-то более глубокое? Она была слишком неопытна, чтобы разобраться в этом самостоятельно. С другой стороны, она была достаточно взрослой, чтобы ее это волновало.

Фейт прихватила с собой сумочку, и это было с ее стороны уступкой женственности после того, как панические поиски одежды закончились облачением в категорически несексуальный, зато относительно чистый рабочий прикид. И сейчас она принялась рыться в сумочке. Она готова была заняться чем угодно, лишь бы не таращиться, подобно потерявшемуся щенку, в непостижимую глубину его красивых глаз.

«Клинекс», бумажник, жетон, запасные колготки, пачка жевательной резинки. Она понятия не имела, что предположительно ищет, перерывая содержимое сумочки. Тыльной стороной руки она коснулась чего-то напоминающего образцы духов, которые вручают покупателям в торговых центрах. Но это была пластмассовая пробирка с серым порошком, которую ей дал Уилл Трент. В самый последний момент Фейт бездумно бросила ее в сумку. Она сжала пробирку в ладони, борясь с подступающей к горлу тошнотой и пытаясь не думать о последствиях, которые могла повлечь за собой эта кража.

— Что-то случилось? — забеспокоился Виктор.

Она выдавила из себя вопрос, прежде чем рассудок успел закрыть ей рот.

— В Техе есть кто-нибудь, кто специализируется на… — Она не знала, как это сформулировать. — На почве?

Он усмехнулся.

— Мы занимаем седьмое место в списке лучших государственных университетов страны. У нас есть целый почвенный факультет.

— Я хочу попросить тебя об одолжении, — сказала она и замолчала, не зная, как продолжить.

— Все, что угодно.

Фейт понимала, что это ее последняя возможность передумать, что она может перевести все в шутку, сменить тему разговора и остаться добропорядочным копом, каким ее учила быть мать.

Но Фейт тоже была матерью. Как бы она себя чувствовала, если бы какой-нибудь коп так неукоснительно придерживался правил, что это стоило бы Джереми жизни?

Виктор сделал знак бармену.

— Возможно, еще один напиток развяжет тебе язык.

Фейт с удивлением обнаружила, что ее бокал уже пуст, и накрыла его ладонью.

— Я за рулем.

Он отнял ее руку от бокала, но продолжал сжимать ее пальцами. Она почувствовала, что второй рукой он обнимает ее за талию. Теперь у нее не оставалось никаких сомнений относительно его намерений.

— О какой услуге ты хочешь меня попросить? — Виктор гладил ее пальцы, и она ощущала тепло его кожи и исходящую от него уверенность. — Я позабочусь о том, чтобы ты добралась домой целой и невредимой.

День третий

Глава 12

Абигайль сидела на кушетке и наблюдала, как ее мать мечется по комнате, расправляя подушки и отдергивая шторы. Чтобы попасть сюда, Беатрис провела в воздухе четырнадцать изнурительных часов, но ее макияж был безупречен, а волосы собраны в тугой аккуратный узел. Все детство Абигайль неописуемо раздражало непоколебимое спокойствие матери. Она потратила годы на попытки шокировать ее тесными джинсами и вызывающим макияжем, не говоря уже о совершенно неподходящих мальчиках, но сейчас испытывала глубокую благодарность за то ощущение нормальности, которое принесла с собой мама. Прошло уже три дня с момента исчезновения Эммы, сама Абигайль убила человека, но кровать все равно была аккуратно застелена, а в ванной висели свежие полотенца.

— Ты должна поесть, — сказала Беатрис. — Тебе необходимо быть сильной, когда Эмма вернется.

Абигайль покачала головой, не желая даже думать о еде. Мать разговаривала подобными декларациями с момента своего прибытия накануне вечером. Эмма была центром и мотивом всего на свете, независимо от того, уговаривала ли Беатрис дочь выбраться из постели или убеждала ее в необходимости причесаться перед пресс-конференцией.

— Молодой человек, может, вы хотите есть? — обратилась Беатрис к Хэмишу.

— Нет, мэм, благодарю вас.

Не поднимая головы, он в очередной раз проверил компьютерное оснащение. Беднягу приводила в ужас как сама Беатрис, так и ее неуемное стремление привести все в порядок. С того момента, как она взялась за наведение упомянутого порядка, он прочно обосновался в кухне и никуда не отходил из страха, что она к чему-нибудь прикоснется. Когда пришел техник, которому предстояло подменить его на ночь, Хэмиш его прогнал. Абигайль хотелось думать, что его действия были продиктованы беспокойством о компьютере, а не обострением ситуации.