Читать книгу "Дети Хроноса - Питер Аспе"

Ханнелоре жестом показала госпоже Неелс, что ей не стоит беспокоиться.

– Это не связано с Карине, – сказала она, закрыв трубку рукой, когда госпожа Неелс начала рыдать в голос.

Ван-Ин сбросил ботинки. Он пошел к холодильнику и взял «Дювель». Два признания за один день – это больше, чем он мог «переварить». Признание Артса далось легко. Мужчина все аккуратно изложил на бумаге, и Ван-Ин потом спокойно изучит его рассказ. Случай Барта показался ему гораздо трагичнее.

Когда Ван-Ин поднес стакан к губам, он услышал, как Ханнелоре поворачивает ключ в замке. На всякий случай он сделал большой глоток.

– Вместе ушли, вместе пришли, – сказал он с невинным лицом.

Ханнелоре проигнорировала «Дювель». Она выглядела особенно взволнованной.

– Карине все-таки была на второй фотосессии в «Помощи», и в тот вечер, когда она исчезла, она снова туда собиралась.

Она бросила на стол дневник. Ван-Ин прочитал нужный отрывок.

– Она пишет, что пойдет на все что угодно, лишь бы успешно завершить задание, – метала громы и молнии Ханнелоре. – Если с ней что-нибудь случилось, я никогда тебе этого не прошу, Питер Ван-Ин. Это ты вскружил ей голову своими ковбойскими рассказами. Я сегодня днем была в ее комнате. Ребенок еще верит в доброту и справедливость. Она боготворит романтических героев. Жизнь для нее – это фильм со счастливым концом.

Ван-Ин дал ей прокричаться. Последние строки из дневника что-то ему напоминали.

– «Однако на одно я обратила внимание: от мужчины воняло „туалетным утенком“», – прочитал он вполголоса.

– Что ты там бормочешь?

– Бенедикт Верворт, – истерично засмеялся Ван-Ин. – От этого говнюка воняло «туалетным утенком».

– Я звоню Бекману, – решительно заявила Ханнелоре. – Пришло время, чтобы кто-нибудь положил этой мерзости конец.

Йохан Брэйс натянул на голову кожаную балаклаву. Министр проверил свои орудия. Все инструменты аккуратно лежали в ряд. Ведь это был уже не первый раз, когда он играл в снафф-видео[71]. Карине Неелс лежала в подвале, прикованная к прутьям старомодной кровати. Она была голая. Бенедикт Верворт поставил камеру на штатив и сделал пробную съемку. В углу стоял бак с негашеной известью, который не должен был попасть в кадр. Бенедикт передвинул пару прожекторов, пока не остался доволен освещением. Через час появятся гости, и он хотел, чтобы все было в полном порядке.

Прокурор Бекман внимательно слушал отчет Ханнелоре.

– Два раза дело срываться не может, – сказал он, когда она договорила. – Ни у кого не будет к нам претензий из-за того, что мы обойдемся с этим сбродом грубо.

Ханнелоре кивнула, и для Ван-Ина это был знак приступать к действию. Через три минуты три фургона с воющими сиренами пылили в направлении Вардаме. Ван-Ин и Ханнелоре ехали за ними на «рено-твинго».

– Барт что-нибудь об этом знает?

На Барон-Рюзеттелаан Ханнелоре дала полный газ. Ван-Ин пристегнулся.

– Я не думаю. Барт только хотел отомстить за своего брата.

Ханнелоре сбавила скорость перед мостом через канал Брюгге-Кортрейк. Стрелка спидометра показывала восемьдесят километров в час. «Рено-твинго» запротестовал, когда она резко повернула. Ван-Ин задержал дыхание. Он пытался привести свои мысли в порядок. Рассказ Барта в двух словах не передашь.

– Дани срочно нужны были деньги на коррекцию груди. Он пришел к брату за советом, и тот представил его в «Клеопатре».

– В 1985 году?

– Да.

Ханнелоре догнала фургоны. Она сбавила скорость.

– Барт работал на Вандале уже больше двадцати лет. Он знал «Клеопатру», – рассказывал Ван-Ин.

Он отстегнул ремень безопасности и закурил сигарету.

– Что ты имеешь в виду под «он работал на Вандале»?

– Барт выступал в роли шпиона. Он информировал Вандале обо всем, что происходило в полиции, предупреждал, если ожидалась облава, и утаивал протоколы, которые содержали отягчающие вину обстоятельства.

– Как он узнал, что Герберт был его братом?

Ханнелоре, не спрашивая, взяла сигарету.

– В восьмидесятых годах Дани подлатал свою челюсть. Эта операция стоила ему целое состояние. Когда Барт прочитал отчет о вскрытии, у него закрались подозрения. Более того, когда Дани был ребенком, он сломал берцовую кость, и, кроме того, Барт знал, что он работал на людей в Love.

– То есть он решил убрать Провоста, – произнесла она с недоверием.

– Не сразу. Барт знал, что Провост сходит с ума по его брату, но он хотел быть уверен.

У церкви Осткамп Ханнелоре не остановилась на светофоре. Фургоны обеспечивали отличное прикрытие.

– Поэтому он поставил ловушку. Он послал Мелиссу.

– Мелиссу?

– Свою подругу, – пояснил Ван-Ин. – Барт познакомился с ней в «Клеопатре». Прежде чем Барт поселился у нее, она была одной из любимиц Провоста. В вечер убийства Мелисса позвонила Провосту. Он был не прочь поразвлечься и…

– Теперь я все поняла. Мелисса звонит в дверь, Провост открывает, и Барт надевает на него наручники.

– Так выглядит версия Барта, – кивнул Ван-Ин.

Когда спидометр показал скорость выше ста тридцати, он снова пристегнулся. Из-за разговора они прилично отстали от фургонов.

– То есть Дани Барта убили в 1985 году.

Ван-Ин помотал головой.

– Барт говорит, что последний раз видел своего брата в апреле 1986 года. Дани вернулся из Нидерландов, где ему сделали коррекцию груди. Она ему не понравилась. Ему снова нужны были деньги.

Через пять минут вся округа вышла на улицу. Комиссар Деклудт из полиции Вардаме следил за тем, как его коллеги из Брюгге выломали входную дверь офиса «ВерВорт». Эта процедура была незаконна, но прокурор его заверил, что всю ответственность за операцию он берет на себя. После случая с пропавшими девочками суд может снова кое-что себе позволить.

Агенты делали свою работу основательно. Через пятнадцать минут офис «ВерВорт» выглядел так, словно там прошел торнадо.

Приглашенные занимали места на складных стульях, которые были расставлены вне света прожекторов. Карине слышала гул. Она скорчилась. Свет проникал через повязку.

Йохан Брэйс толкнул перед собой сервировочный столик на колесиках. Министр был голый, за исключением кожаной балаклавы. На столике лежали ножи, щипцы и шило, которыми он собирался воспользоваться. Когда в комнату вошел палач, публику пробрала дрожь похоти.

Гвидо Версавел вошел в офис. Он выглядел усталым и бледным. Ханнелоре вяло ему подмигнула и указала назад. Из офиса Верворта доносился звон стекла и треск раскалывающейся мебели.