Читать книгу "Последняя битва - Роман Злотников"

— Ладно, иди, и пусть ко мне зайдет Сбагр. Хотя нет… позови центора.

Облион согнулся в низком поклоне, с облегчением выпустив воздух между сжатых зубов. Она держала его в своей комнате почти три часа, и он боялся, как бы она не набросилась на него, давая выход своей неутоленной похоти. Но, слава Творцу, вроде бы пронесло…

Эсмерея проводила взглядом согбенную фигуру Посвященного, скрывшуюся за дверью, и сердито рванула застежки платья. Через пару мгновений оно отлетело в сторону и повисло на спинке кресла, сандалии шмякнулись об дверь… Дверь заскрипела, и на пороге появилась могучая фигура центора.

— Госпожа… — начал он и растерянно умолк. Эсмерея раздраженно хлопнула себя босой ступней по голой лодыжке, шагнула вперед, ухватила центора за крепкую шею, неожиданно подпрыгнула и ударила пяткой опешившего воина в солнечное сплетение. Тот крякнул и повалился вперед. Эсмерея перебросила его через себя и вспрыгнула ему на живот.

— Но… Госпожа…

— Заткнись! — Эсмерея с размаху хлестнула его по щеке и, скользнув рукой под полу короткого поддоспешного хитона, который центор предпочитал любым другим видам одежды, в два движения привела мужскую гордость центора в рабочее положение… Когда она с размаху села на него, из глотки центора вырвался утробный звук, за что он был наказан еще одной увесистой оплеухой. А потом ей стало уже все равно, потому что она достигла кульминации. Центор под ней замер. Чувствовалось, что он больше не может, но боится поспешным облегчением рассердить Госпожу. Эсмерея довольно оскалилась и, внезапно наклонившись, вцепилась центору зубами в мочку уха Тот дернулся, тихо взвыл и… изверг могучую струю семени. Эсмерея вздрогнула, почувствовав ее в себе, изогнулась и зарычала от наслаждения, еще сильнее стиснув челюсти на мочке уха партнера…

Когда все кончилось, она устало поднялась, брезгливо сплюнула откушенную мочку и, рухнув на ложе, хрипло приказала испуганно замершему на полу центору:

— Пошел вон!

Тот молча поднялся и, держась за кровоточащее ухо, торопливо исчез. Эсмерея устало прикрыла глаза. О Творец, как такое могло произойти?! Этот Измененный, что он сделал с ней?! Она хотела этого самца так, как никогда и никого еще не хотела… Одна мысль о нем приводила ее в дикое возбуждение, да что там говорить — все произошло в течение пяти секунд, и это она, которая могла без труда довести до изнеможения пять-шесть мужчин! Эсмерея вскинула руки и прижала ладони к вискам. Не-э-эт, она должна его получить. Эсмерея вскочила на ноги и заметалась по комнате, чувствуя, что ее вновь охватывает возбуждение. О боги, ну куда он мог скрыться?! Она остановилась перед зеркалом и уставилась на свое отражение. О Творец, ну неужели он не чувствует, как она исходит желанием?! Он просто обязан это чувствовать, она же ощутила, как там, на арене, между ними установилась незримая связь. Почему же он исчез? Разве он не понял, что она не позволит даже волосу упасть с его головы. Во всяком случае, пока…

Следующая четверть прошла в напряженном ожидании. Эсмерея по-прежнему не находила себе места, то и дело срывая свое бешенство на ком-нибудь из горгосцев или на Облионе. Но тяжелее всего приходилось местному Наблюдателю. Эсмерея потребовала, чтобы он приходил для доклада не менее двух раз в день. И каждый раз он на своей шкуре мог ощущать, что такое полноценная истерика.

Наконец, на утро седьмого дня в комнату вбежал находящийся уже на грани нервного срыва глава группы Наблюдателей и, протянув Эсмерее тонкую и почти прозрачную полоску сообщения стрижиной почты, выпалил:

— ЭТО прибыло на рассвете.

Эсмерея, занимавшаяся утренним туалетом, выхватила письмо из его руки (движение получилось таким гибким и стремительным, что Наблюдатель потом божился, что у Госпожи вместо рук настоящие змеи, просто замаскированные магией) и впилась глазами в строчки тайнописи. Внезапно за окном послышался крик стрижа, затем короткий удар. Эсмерея досадливо поморщилась. Послышался еще один удар, затем еще один… Эсмерея, владевшая тайнописью не слишком твердо, разобрав первые два слова, поняла, что сообщение не имеет отношения к Измененному (а все другое могло подождать). Она хмуро посмотрела на Наблюдателя:

— Вы что, милейший, не сняли посыльному стрижу кольцо с клюва?

Наблюдатель тихо охнул и кинулся к двери. Обучение посыльных стрижей было делом чрезвычайно трудным, и каждый стриж стоил довольно дорого. Одним из ухищрений, благодаря которым удалось обуздать своенравного, но очень быстрого летуна, было то, что, прикрепляя письмо к лапке стрижа, одновременно ему на клюв надевали кольцо. И поскольку кольцо на клюве мешало ловить мошек, что означало для стрижа верную смерть от голода, птица стремилась как можно быстрее добраться до адресата. За время полета птица расходовала так много сил, что в Ордене были приняты строжайшие правила, по которым сразу же по прибытии почтового стрижа с его клюва следовало снять кольцо и отпустить птицу на кормежку. Но, похоже, на этот раз сообщение, полученное Наблюдателем, показалось ему настолько важным, что он, едва прочитав его, тут же рванул к Эсмерее…

За дверью послышался дикий вопль и сразу за ним довольный крик стрижа. Эсмерея усмехнулась. Стрижи были птицами строгими, и нерадивый адресат вполне мог нарваться на серьезные неприятности. Похоже, на этот раз так и произошло… Дверь распахнулась, и в комнату, громко стеная, ввалился Наблюдатель. Его правая рука была прижата к глазнице, а сквозь пальцы сочилась кровь. Судя по позе, он явно рассчитывал если не на помощь, то хотя бы на сочувствие. Но Эсмерея вывернула губы в презрительной гримасе:

— Вы сами виноваты, милейший, и я еще подумаю, как наказать вас за столь небрежное отношение к собственности Ордена. Вы сами-то хоть читали сообщение? — спросила она после короткой паузы. — Я не заметила, чтобы оно имело отношение к нашей САМОЙ важной проблеме. А я достаточно ясно дала вам понять, что все остальное меня пока НЕ ИНТЕРЕСУЕТ!

От этих слов Наблюдателя взяла такая оторопь, что он даже на мгновение забыл о страшной боли и уставился одним глазом на Эсмерею.

— Но… они же уничтожили всю нашу наблюдательную сеть в Хемте!

— Что-о-о?!

Эсмерея дернулась, вновь поднесла к глазам тонкую полоску и принялась читать, напрягая все свои скудные познания в тайнописи. Все верно, это было сообщение из Хемта. Эсмерея еще несколько минут тщательно разбирала завитки тайнописи, затем зло стиснула кулачок. Все рухнуло. Играманик исчез. И, похоже, все это работа Черного Капитана, самой страшной ищейки Измененного. А если Черный Капитан впервые за столько лет покинул свою нору, значит, ничто не мешает ему вскоре оказаться и на земле Венетии. И это в корне все меняло…

— Ладно, понятно. Что у вас есть по Измененному?

Наблюдатель, услышав в голосе Эсмереи знакомые металлические нотки, резко выпрямился и, превозмогая боль, пробормотал:

— Ничего, Госпожа… вчера в полночь вернулся гонец, который проверял слухи, будто его колесницу видели у Кроличьей развилки на Ллирском тракте…

— Ну и?