Читать книгу "Как соблазнить призрака - Хоуп Макинтайр"

– Боже правый! – ухмыльнулась Кэт. – Неужели к тому времени все они по-прежнему будут там жить?

Только не Анжела – после всего, что она сделала.

– Господи, помоги мне – или ей, – если мама поселится со мной навсегда. Но присутствие Томми успокаивает, веришь ли… – Я помолчала, не зная, стоит ли обсуждать Томми с Кэт. – Наша сексуальная жизнь, кажется, обрела новое дыхание. До появления Макса Остина я собиралась провести эксперимент. Я хотела узнать, слышно ли на верхнем этаже, где спит мама, как мы с Томми занимаемся любовью. Я хотела изобразить в спальне секс и записать все на пленку. Потом включить магнитофон и побежать наверх, чтобы узнать, слышно там или нет.

Я думала, Кэт посмеется над таким нелепым поведением или спросит, как я собиралась выбрать нужную громкость, но она сказала только:

– А зачем к тебе приходил Макс Остин?

Почему-то я не захотела рассказывать Кэт, что стирала его вещи. Мне подумалось, что она непременно скажет по этому поводу нечто унизительное, да еще заявит, что я позволяю людям вытирать об меня ноги. Я придумывала подходящий ответ, когда у нее зазвонил мобильник. Мы уже вышли из «Наполеона» и брели под руку по Толбот-роуд. Одной рукой она держала телефон, а другой зажала ухо, чтобы не мешал шум уличного движения.

– Помяни черта, – сказала она. – Привет, Макс. В чем дело?

Вдруг Кэт застыла, а потом повалилась на меня. Я обхватила ее и поставила на ноги. Через несколько секунд она захлопнула сотовый и потащила меня к обочине.

– Мне надо поймать такси. – Она вытянула руку. – Ричи ранен. Его кто-то избил. Сначала с ним все было в порядке, но потом он потерял сознание. Его отвезли в больницу Сент-Мэри. Мне надо ехать, Ли. Макс говорит, что дело плохо.

Она твердила «дело плохо, дело плохо» словно мантру. Я поймала такси, посадила ее. А когда она захлопнула дверь у меня перед носом, прокричала что-то водителю и бросила меня на обочине, постаралась понять и не обижаться.

ГЛАВА 17

Мама стояла в эркере на кухне. Увидев меня, она бросилась открывать дверь и встретила меня на лестнице. На мизинце у нее болтались мужские трусы.

– Я нашла их в сушилке. Томми говорит, это не его, – упрекнула она.

Я оглядела улицу. Интересно, она представляла, как выглядит, стоя на пороге и размахивая у всех на виду мужскими трусами? Вот уж повеселится миссис О'Мэлли.

– Зайди в дом, мама. – Я протиснулась мимо нее. Сначала я с ужасом предположила, что трусы принадлежат Баззу, но после секундного размышления поняла, что они – Макса Остина.

– Тебе стоит придумать правдоподобное объяснение, почему ты хранишь трусы постороннего мужчины. Если не для меня, то хоть для Томми.

– Я только что виделась с Кэт, – сказала я, зная, что это привлечет ее внимание.

– С Кэт Кларк? Боже мой. Я представила ей отредактированную версию вечерних событий, опустив, что Кэт знает про Базза. Зато проболталась, что она беременна. А ведь она даже Ричи еще не говорила.

– Где она? Ты должна была привести ее к нам выпить. Мне всегда нравилась Кэт. Я прямо вижу ее у нас на кухне, где она просит меня показать, как накрывать стол для званого ужина. А теперь у нее будет ребенок. – Мама покачала головой и заулыбалась.

Она улыбалась, пока я не рассказала ей, что произошло с Ричи.

– Где Томми? – спросила я, оглядываясь. Кажется, мама была дома одна.

– Ушел сразу после того, как я показала ему трусы. Но не думаю, что здесь есть связь. Сказал, что собирается к матери в больницу. Признаться, я была немного разочарована. Я разговаривала с ним днем, и он сказал, что начнет ремонт в доме сегодня вечером, но не могла же я помешать ему поехать к бедняжке Норин.

Я подавила ухмылку. Скоро она привыкнет. Скорее всего, это первый из длинной череды предлогов, которые Томми придумает, лишь бы уклониться от ремонта.

– А еще ушла Анжела, – прибавила мама.

– Ушла на вечер? – Слава богу. Я не очень-то хотела встречаться с ней.

– Нет, совсем ушла. – У мамы был оскорбленный вид. – Когда я вошла, она тащила свои сумки вниз по лестнице. Попросила подержать дверь и вышла на улицу. Даже не попрощалась, не поблагодарила тебя. Так в какую больницу отвезли друга Кэт?

Я покачала головой:

– Сент-Мэри. Надеюсь, она мне позвонит. – Я подумала, не сказать ли маме, что Ричи еще не знает о ребенке, но передумала. Все слишком сложно.

– Ты уже ела? – спросила я. – Ты выглядишь измученной, мам.

– Я и есть измученная.

– Тогда, может, тебе пораньше лечь спать?

– Я не засну, – фыркнула она. Она что, плакала? У нее глаза припухли? – Все это действует на нервы. Убили человека. Ли. – Она кивнула на сад. – Стоит мне задремать, как я вспоминаю об этом и потом часами лежу с открытыми глазами. Кстати, звонил твой отец.

Так вот в чем дело! Вот почему она расстроилась.

– Он звонил тебе или мне?

– Кто знает? – Она пожала плечами. – Но я неправильно себя повела. Я брюзжала. Я орала на него. Язвила. Я делала все то, что поклялась никогда больше…

– Мам, – ласково сказала я. – Ты имеешь право злиться. Это разрешается. Папа бросил тебя ради другой женщины. Просто признайся сама себе, как ты на него зла, и тебе станет гораздо лучше.

Ну надо же, я даю советы, а не наоборот. Я чувствовала свое превосходство.

Мама с сомнением взглянула на меня.

– Я не понимала, как я зла. Я притворялась, что наш брак подошел к естественному завершению, что мне наплевать на Жозиан, но… – У нее сорвался голос. – Думаю, мне совсем не наплевать. Это странно. Я не хочу, чтобы он вернулся, по крайней мере, не сейчас. Я слишком зла на него. Но я чувствую себя собакой на сене. Я не хочу, чтобы он был с Жозиан. Она слишком молода и… не знаю… слишком француженка.

Я невольно рассмеялась:

– А что, лучше бы она была гречанкой или норвежкой? – Но я понимала, о чем она говорит. Любовница-француженка – настоящее клише.

– Странно, что твоего отца все еще так интересует секс, – продолжала мама. Я была не совсем уверена, что мне пристало обсуждать с ней эту тему, но ей нужно снять камень с души. – Я в последнее время совсем потеряла к этому интерес. Полагаю, поэтому Эда и понесло к Жозиан. Я думала, он – как я. Мне, кроме объятий, ничего не надо. Я думала, что мы оставили все это позади, что мы готовы угомониться, что настала приятная, спокойная старость.

– Помнишь, ты говорила, что тебе скучно разговаривать с папой, – заметила я. – Может, тебе наскучил он целиком? Тебе нужен кто-то новый. Глядишь, оживешь, и интерес появится.

Кажется, эта мысль привела ее в ужас.