Читать книгу "Соблазн гнева - Татьяна Голубева"

– Нет, все больше дома сижу.

Марине показалось, что голос бутафора прозвучал слишком холодно.

– Ну… я просто хотела поинтересоваться: неужели тебе достаточно одной только работы? Больше тебя ничто не занимает?

– Нет, отчего же. Я люблю, например, на даче работать.

– У тебя есть дача?

Миша смутился:

– Нет… Сейчас нету. Жене оставил, когда разводились.

Марина вздрогнула. Ей как-то и в голову не приходило, что Миша мог быть когда-то женат. Она воспринимала его как изначально свободного человека.

– А… Извини, может, я… А почему вы развелись? – выпалила она.

– Она в актера влюбилась и ушла.

– А… а детишки у вас есть?

Михаил грустно вздохнул:

– Нет. Лиза все на сцену рвалась, не хотела детьми обзаводиться, боялась фигуру испортить. Да ладно, что теперь об этом говорить? Это все давно было.

Марина согласилась с тем, что прошлое – это прошлое и совершенно незачем уделять ему слишком много внимания.

– Но кроме дачи, ты чего-нибудь хочешь?

Марина рассчитывала услышать, что Мише хотелось бы найти подругу жизни, однако бутафор сказал нечто такое, что просто ошеломило Марину.

– Вообще-то есть у меня одна мечта… только ты не пугайся, ладно?

– Постараюсь, – пообещала Марина.

– Мне бы хотелось иметь очень много денег, чтобы открыть собственный театр. Нет, я сам на сцену не рвусь, – поспешил сказать Михаил, увидев вспыхнувшее в глазах Марины подозрение. – Но я мог бы тогда оплачивать разные экспериментальные постановки, некоммерческие, понимаешь? Пускай бы молодые режиссеры и актеры выражали себя, как им хочется, и не зависели бы от сборов. Им ведь это очень нужно – играть что-то такое, чем не заинтересуется массовый зритель. Как тебе идея?

– Хорошая идея, – кивнула Марина. – Но очень дорогая.

– В том-то и беда.

Марина немножко подумала, вспоминая, как они с Михаилом познакомились.

– Миш, так ты именно из-за этого тогда к Ольге приходил? Ну, когда мы с тобой в первый раз встретились.

– Да, я надеялся, что она предложит мою мысль своему папочке. Но Олю-то интересует как раз противоположное: ей хочется славы, полных залов, потом, конечно, в кино сняться… В общем, всякие там эксперименты ей и на фиг не нужны.

– Жаль, что у меня нет таких денег, – вздохнула Марина.

– Ты что? – испугался бутафор. – Ты уж не думаешь ли, что я рассчитывал…

– Нет, что ты! – перебила его Марина. – И в мыслях не было! Правда-правда!

– Ладно, верю…

В общем, в этот раз Марине так и не удалось намекнуть Мише, что она не прочь была бы перейти на другой уровень отношений. Более, так сказать, интимный.

Ну и ладно, подумала она, выходя из машины у своего дома. Завтра тоже будет день. Не стоит гнать лошадей.

* * *

– Итак, что вам удалось узнать? – спросил Сергей Пафнутьевич представителя сыскного агентства, едва лишь они сели за столик в ресторане. И тут же спохватился: – Сначала давайте закажем что-нибудь.

Сыщик не стал особо вникать в меню, наугад ткнув пальцем в списки салатов и вторых блюд. Господин Дикулов последовал его примеру. Обоим хотелось поскорее приступить к деловому разговору.

– Итак? – повторил Сергей Пафнутьевич, когда официант отошел.

– В целом ситуация интересная, – улыбнулся сыщик. – Марина Сергеевна работает по договору в театральных мастерских, в бутафорском цехе, и там…

– Работает? – недоуменно переспросил господин Дикулов. – Вы хотите сказать – за какое-то жалованье?

– Ну да, а что вас так удивило? – не понял сыщик.

Что удивило?! В голове Сергея Пафнутьевича пронеслась буря мыслей. Марине не хватает тех денег, что он переводит ей на счет? Она вынуждена была устроиться на работу? Какой ужас, он обрек девочку на нищету!..

– Там много платят? – ответил он вопросом на вопрос.

– Там платят сдельно, по результатам. Но о ней отзываются как об очень талантливом бутафоре, и к тому же Марина Сергеевна умеет работать быстрее многих других, так что у нее и заработки вполне неплохие.

– Неплохие! – схватился за голову Дикулов. – Что там может быть неплохого, о чем ты… Ох, ладно. Вас это не касается. Дальше.

– А дальше, похоже, намечается роман с руководителем бутафорского цеха. Это некий Михаил Игнатьевич Кологривов, тридцати девяти лет…

– Сколько? – снова перебил сыщика Сергей Пафнутьевич. – Сколько ему, что ты сказал?

– Ему тридцать девять. Да, конечно, я вас понимаю. Для Марины Сергеевны он несколько… ну, староват. Однако она очень сильно тянется к нему.

– Чтоб ей… что за дурочка! Из какой он семьи?

– Семья приличная, сельская интеллигенция. Отец – школьный учитель физики, мать – медицинская сестра. Оба живы-здоровы и работают, несмотря на возраст. Сам Михаил имеет высшее образование, закончил в свое время Политех, но почти сразу ушел в театр.

– Черт знает что! – энергично высказался Дикулов. – Продолжай. Что еще о нем известно?

– Был женат на однокурснице. Потом, когда он уже работал в театре, жена ушла к актеру, сама пыталась попасть на сцену, но сейчас просто воспитывает детей.

– А актер?

– На третьих ролях, – коротко сообщил сыщик. – Типа «кушать подано».

– Понятно, – усмехнулся господин Дикулов. – Дальше.

– Дальше то, что Марине Сергеевне явно нравится ее работа. Даже очень нравится. Может быть, из-за Кологривова, но возможно, ей просто интересно каждый день создавать что-то новое. Мне лично кажется, второе ближе к истине. А Кологривов просто естественно вписался в круг ее новых интересов.

– Вписался, значит? Интересно… А у него самого какие интересы, кроме работы?

– Ничего особенного. В основном сидит дома. Читает, смотрит телевизор. Занимается английским языком и еще почему-то тибетским. Почему – пока не разобрались. В смысле зачем ему это нужно.

– Скорее всего ни за чем не нужно, – усмехнулся Дикулов. – Просто от скуки.

– Может быть. Но у него есть некая фантастическая мечта, и он уже несколько раз пытался найти спонсора для ее осуществления.

– Что за мечта? – проявил любопытство Сергей Пафнутьевич.

Сыщик сдержанно улыбнулся:

– Чисто творческая идея. Кологривову очень хочется открыть маленький экспериментальный театр, некоммерческий. Для обкатки абсолютно новых сценических идей и философских сочинений.

– Однако! – удивился Сергей Пафнутьевич. – А заканчивал Политех, так ты сказал? Скорее такое к лицу выпускнику философского факультета.