Читать книгу "Кража - Андреа Кейн"

Эшфорд напоследок бросил многозначительный взгляд на Грейс, напоминая ей об их тайном уговоре. Та приняла воинственную позу и кивнула головой в знак того, что поняла, чего от нее хотят, — уж она-то немедленно даст знать Эшфорду о малейших признаках опасности, исходящей от Андре Сардо.

Ноэль прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

Ее не переставало удивлять, что Эшфорду так легко удалось завоевать благосклонность суровой Грейс. До сих пор такой подвиг оказался по плечу только Эрику Бромли. Видимо, и на нее подействовало обаяние Эшфорда. Грейс начала теплеть к нему с первого дня знакомства в поезде, когда Эшфорд оказал ей честь, назвав ее леди. И окончательно он покорил ее вчера: уходя, он отвел Грейс в сторону и доверительно сообщил ей новость о помолвке. После этого он доверил Грейс роль не только сопровождающей леди Ноэль, но и ее защитницы во время столь важного для всех посещения галереи. С этого момента Грейс стала податливым воском в руках Эшфорда. Гордясь своей миссией, она не отходила от Ноэль ни на шаг, вклиниваясь своим мощным бюстом между Ноэль и Андре. Сардо бесился, а Ноэль в душе радовалась, что между ними оказалось нечто весьма ощутимое и вещественное, что давало возможность удерживать его на расстоянии. Итак, к счастью для нее, грудь Грейс оказалась вполне надежной защитой.

— …также моя.

Ноэль вздрогнула, догадавшись, что Андре сказал что-то важное для него и теперь ждал от нее ответа.

— Неужели? — попыталась она показать, что внимательно слушает его.

Она не попала впросак, потому что Андре просиял, придя в восторг от энтузиазма, который она попыталась изобразить.

— Не желаете ли посмотреть поближе?

— Конечно. — Придерживая складки плаща, Ноэль шагнула вперед, настраиваясь на волну, которая бы ей помогла достойно сыграть свою роль.

— .Идемте же. — Андре предложил ей руку и повел к яркому пятну натюрморта, изображавшему цветы.

— Как красиво, Андре! — сказала она совершенно искренне. — Я и не представляла, что вы можете так писать.

Морщинки между его бровями разгладились, а глаза потеплели.

— Сейчас на свете нет ничего, что я не сумел бы передать, и гораздо лучше, чем многие мои соперники.

— Я ни минуты не сомневаюсь в этом. — Ободренная неожиданным для нее открытием, что талант Андре оказался гораздо больше и глубже, чем она предполагала, Ноэль усмотрела в этом возможность успешно продолжать игру.

Со смущенным видом она оглядела галерею, морща носик и собираясь с мыслями, — перед ней висело полторы дюжины неизвестных ей картин.

— Не могу представить другого художника, чей талант можно было бы сравнить с вашим.

Внезапно ее взгляд остановился на той картине, которую она искала. Во всяком случае, она считала, что нашла ее. К сожалению, полотно было видно только частично, потому что оно висело на самой дальней стене. Считая себя невежественной в вопросах искусства, даже она почувствовала, что эта абстрактная картина с резкими ломаными линиями и приглушенной палитрой — вещь незаурядная, во всяком случае, по стилю она совершенно не походила на манеру Андре.

Приняв безразличный вид, она спросила:

— А кто написал эту картину?

— А почему вы спросили? — поинтересовался он изменившимся голосом. — Вам понравилась эта работа?

Ноэль поняла, что ступила на зыбкую почву. Кажется, она заинтересовалась работой другого художника, и это задело Андре.

— Андре, я не говорила, что восхищаюсь этой картиной. И не настолько я разбираюсь в живописи, чтобы быть судьей мастера. Я только спросила…

— Не надо извиняться, моя прекрасная Ноэль… — Он подвел ее к картине, не сводя глаз с полотна. — Это недавнее и весьма удачное приобретение Бариччи. Не правда ли, картина чарует и гипнотизирует. И я польщен тем, что вы заметили ее даже с такого расстояния.

Ловко обогнув Грейс, он ухитрился схватить Ноэль за руку и поцеловать ее затянутые в перчатки пальчики.

Ноэль осторожно отняла руку и, смешавшись, спросила:

— Не понимаю, почему вы польщены. Разве она?.. — и осеклась, взглянув на торжествующего Андре. — Вы хотите сказать, что это ваша работа?

— Вы угадали. Ноэль смотрела на картину, пытаясь найти на ней подпись художника. Должно быть, это было одно из полотен, о которых говорил Эшфорд, — имя автора на ней прикрывала рама. Массивная рама с толстыми объемными краями.

— Потрясающе, — искренне восхитилась Ноэль. — Хотя она абсолютно не похожа на другие ваши работы. Ваш талант меня потрясает.

— Я пишу в любой манере, и все образцы работы моей кисти представлены в галерее Франко, — не боясь быть нескромным, заявил Андре, бросая на нее жгучий взгляд, и даже объемистая грудь Грейс не помешала ему. — Это впечатляет куда больше, чем деятельность служащего страховой компании. Не так ли?

Ноэль сделала вид, что, не заметила этой язвительной реплики Андре.

Она действительно была восхищена его талантом.

— Я просто потрясена вашим даром, Андре, — сказала Ноэль потеплевшим голосом.

— Ваша красота — тоже дар, — рассмеялся он бархатистым смехом. — Не менее редкий…

— Нет, Андре, не сравнивайте. Думаю, нет такого сюжета, который вы не смогли бы запечатлеть…

Лицо Андре приняло жесткое выражение. Глаза беспокойно обежали зал.

— Будь у меня возможность спокойно работать, я превзошел бы всех мастеров. И когда-нибудь это случится.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет, — поспешила заверить Ноэль, удивленная его горячностью.

Что это? Ревность профессионала к соперникам или что-то другое? Стараясь понять его, она повернулась, следуя взглядом за ним.

«Осторожнее, Ноэль, — остерегала она себя. — Не обижай и не отталкивай его».

— В этой комнате собраны шедевры, за которыми будущее, — начала Ноэль. — Я слышала, что из галереи было продано на аукционах несколько очень ценных картин. Вы когда-нибудь видели эти полотна? Возможно, и сегодня вы пишете не хуже этих мастеров. Во всяком случае, вам есть у кого поучиться.

Он небрежно пожал плечами:

— Иногда я вижу их и их полотна. А учиться предпочитаю на собственных работах. Уверен, что подлинный художник мыслит оригинально, должен работать по-своему, а не пытаться воспроизвести уже сделанное кем-то.

— Вы, наверное, правы, — пробормотала Ноэль, соображая, как заставить его вернуться к вскользь брошенному слову «иногда»… Что же за бесценные работы побывали в этих стенах. Но Андре настолько был поглощен собой, что говорить о других не собирался. О Господи! Даже если бы в галерее сейчас появился микеланджеловский «Давиды и, подошел к нему вплотную, Андре не заметил бы его — ведь на скульптуре не стояло бы его имя.

Во всяком случае, пока что ей не удалось вытянуть из Андре никакой информации. Она не продвинулась ни на дюйм. А время неумолимо бежит. Бариччи все еще на свободе…