Читать книгу "Королевская охота - Инна Брюсова"

— И поставили следственный эксперимент, — подсказывает Леонид Максимович.

— Ну да… и он безошибочно нашел кухонную дверь…

— С этим ясно! Дальше!

— Ну, это все. Потом пришла Вероника Юлиановна, а потом Галина примчалась выручать…

— Кто такая Вероника Юлиановна?

— Моя знакомая. Пришла по делу. Ей нужна охрана для ее ресторана. — Екатерина подробно рассказывает о прекрасной Веронике. Об их разговорах. О воспитании детей. О конкурсе красавиц. О ее рабочем распорядке. И так далее и тому подобное…

Леонид Максимович слушает не перебивая. Потом спрашивает:

— А вы не могли бы уехать на пару недель куда-нибудь подальше?

— Могла бы, наверное… А зачем? Вы думаете…

— Мне не нравится вся эта история, — говорит Леонид Максимович жестко. — Мне не нравится то, что вы сделали. Вы преступно легкомысленны. Вы отдаете себе отчет, чем это могло кончиться для вас? А вы не подумали о том, что вы абсолютно недопустимым образом влезли в дело об убийстве? Дело, по которому ведется следствие! Я бы с удовольствием арестовал вас, чтоб вы не путались у меня под ногами… И подержал бы в КПЗ! Чтоб отбить охоту играть в детектива-любителя!

Екатерина молчит. Больше всего ей хочется, чтобы эта сцена поскорее закончилась и она могла уйти домой. Зализать раны, нанесенные самолюбию. Ни разу за всю ее жизнь никто не говорил с ней подобным тоном!

Все когда-нибудь заканчивается. Закончилась и эта тягостная сцена. Последние слова Леонида Максимовича: «Под домашний арест! И не высовываться!» — звучали в ее ушах и на следующий день. И через день. И еще долго-долго, прежде чем она смогла вспоминать о визите к следователю без обиды и раздражения.

Глава 17

СЛЕДСТВИЕ ЗАКОНЧЕНО, ЗАБУДЬТЕ…

На другой день Екатерина вернулась в «Королевскую охоту». Она словно застыла. Была спокойна, деловита, доброжелательна, но… это была другая Екатерина. Екатерина, лишенная иллюзий. Екатерина, утратившая веру в человека и человечество, добрые отношения и возможность переделать этот несовершенный мир. Нет надежды! Всюду ложь, обман и воровство, как говорил один из героев Зиновия Гердта. Только необходимо добавить еще и предательство, и убийство, и подлость. Жестокость. Жадность. За две тысячи лет христианства с его заповедями человек не стал лучше. Ни на минуту не прекращаются войны. Каждую минуту где-то в мире гибнут люди. Много чего еще можно добавить! Да что толку? Хватит с нее детективно-дефективных занятий. У нее, слава Богу, есть работа, дающая возможность честно заработать на кусок хлеба. Честно — вот что главное! И независимость. А чтоб не скучать, учеников можно взять. Английский забывается. Есть еще Норико Морикава и ее старый папа. А ведь она им даже не ответила! Забросила работу, охотников… И ради чего? Все! Она не хочет больше слышать о сестрах, актрисах… Ситникове…

Несколько раз звонила Галка, приглашала в гости и напрашивалась сама. Но Екатерина говорила, что очень занята — конец года, документы необходимо привести в порядок. Звонила прекрасная Вероника, сообщившая, что ввиду абсолютно безумной занятости их встречу придется перенести на первую неделю нового года. Звонила жена «королевского охотника» Петруши, Настенька, и приглашала встречать Новый год у них — будут интересные люди, один парень из Штатов, работает там по контракту, приехал буквально на пару недель… женится… если повезет. Там без жены просто невозможно. Намерения Настеньки просматривались невооруженным глазом. Екатерина горько усмехнулась. Мчаться в малознакомую компанию, делать вид, что тебе безумно интересно и весело, смеяться глупым шуткам, кокетничать с этим типом из Америки. Нет, только не это! Уехать бы! Но работы было так много, бумажной и оперативной, что пришлось звонить палочке-выручалочке, пенсионеру Гавриленко, и просить его вернуться. К его восторгу и неудовольствию его жены, с ее обширной программой работ по дому, требующих завершения к Новому году.

А Новый год между тем приближался. Везде были нарядные елки — в каждой витрине, в парках, на площадях города. Пестрые афиши приглашали на новогодние шоу, костюмированные балы, встречи Нового года в парке, на главной площади, в домах культуры, театрах и ресторанах, обещали катания на санях, лыжные походы, викторины, лотереи и всякие радостные, большие и маленькие, неожиданности и сюрпризы. Улицы и магазины были заполнены людьми, увешанными сумками со всякими вкусностями, шампанским, и елками наперевес. Везде крутились Деды Морозы и Снегурочки. Играла музыка. И присутствовали тот особый, ликующий настрой, радостная приподнятость, надежда, ожидание и предчувствие добрых перемен, равно как и густой хвойный аромат, витающий в воздухе, которые отличают именно этот праздник.

И наконец пришел день тридцать первого декабря. В «Королевской охоте», по традиции, состоялся новогодний прием. Пришли «охотники» с женами. Торжественные и красивые. Поздравляли друг друга, желали новых радостей и успехов в новом году, прибавления семейства, творческих успехов, денег, счастья, удачи. Раскрыли большую бутылку Екатерининого любимого шампанского «Asti Spumante», выпили, посмеялись, пошумели и разбежались по своим домам готовиться к семейной встрече Нового года. Приглашали Екатерину. Она сдала бюро под охрану и побрела домой через шумную, ликующую толпу.

Дома ее встретил соскучившийся Купер. Они поужинали, и Екатерина включила телевизор. От нечего делать. Около семи зазвонил телефон. Екатерина с минуту раздумывала, брать или не брать трубку. Взяла.

— Екатерина Васильевна, — услышала она голос Леонида Максимовича, — вы что, под домашним арестом? Звонил несколько раз на работу, говорят, вас то нет еще, то уже ушла, то вышла. Конспираторы!

— Леонид Максимович, что случилось?

— Вот проклятая у меня профессия! Только людей пугать! Порядочных. Преступники, вот те совсем меня не боятся! Ничего не случилось. Совершенно случайно оказался в вашем районе и, проходя мимо, решил зайти и поздравить с наступающим. Если не возражаете.

И зашел. Минут через пятнадцать Екатерина услышала звонок, открыла дверь и увидела на пороге Леонида Максимовича — в снегу, продрогшего, с красным носом. В правой руке он держал большой портфель, а в левой — длинный сверток.

— Вы что, в засаде сидели? — спросила Екатерина неприветливо. — Похожи на снежную бабу.

— А что, по-вашему, снежные бабы сидят в засаде? Сказали бы хотя бы — на Деда Мороза! — вдруг лицо его сморщилось, он стал хватать ртом воздух, издавая отрывистое «ах-ах», и оглушительно чихнул, раз, еще раз, и еще, и еще. — Не подходите ко мне, Екатерина Васильевна, — простонал он между приступами, — не нравится мне, как я чихаю! Может, какой-нибудь новый вирус из космоса занесло, а я и подхватил!

Отчихавшись, он снял пальто, повесил его на вешалку, забросил наверх шарф и шапку. Вытащил носовой платок, вытер лицо. Подошел к зеркалу. Поправил волосы. Некоторое время внимательно рассматривал свое лицо, потом — язык и наконец сказал озабоченно:

— Язва, видимо, разгулялась! Не ко времени!