Читать книгу "Записки школьного врача - Андрей Шляхов"

– Эльвирочка, что случилось? – рыдала мать, обнимая и тормоша дочь. – Я чуть с ума не сошла! Папа сказал, что довез тебя почти до ворот…

Отец Эльвиры высмотрел в классе притихшую Вику и спросил:

– Как я должен это понимать?

Разговор продолжился в кабинете Эмили Леонардовны. Вика осмелела (что, в конце концов, ей грозило за «розыгрыш», кроме нотации?) и рассказала все в подробностях, явно гордясь своей изобретательностью.

– Это просто какой-то монстр! – возмущалась в учительской классный руководитель девятого «Б» Гусь. – Бедных родителей чуть удар не хватил, а ей хоть бы что! Стоит, улыбается… Нет, это за пределами моего понимания! И какой расчет – догадалась же украсть у Эльвиры телефон!

– Таковы современные дети, Раиса Павловна, – вздохнула Тамара Ивановна, уже по горло сытая неожиданно свалившимся на нее классным руководством. – У них начисто атрофировано такое понятие, как мораль. Можно все, что хочется. Родители ничего не запрещают…

– Мне родители тоже ничего не запрещали, больше старались объяснить.

– А эти ничего не объясняют.

– Наши родители вообще не занимаются своими детьми!

– Конечно – они же занятые люди! Это мы должны их воспитывать, нам за это деньги платят!

– Не ерничайте, Яков Соломонович, и без вас тошно! Что вы думаете, что Эмилия Леонардовна оставила этот случай без последствий?

– Разве были последствия, Раиса Павловна?

– Да, в виде строгого выговора.

– Вам?

– Ну вы как ребенок! Конечно, мне, не этой же мерзавке Лябовой! Эмилия Леонардовна считает, что я не занимаюсь воспитательной работой в классе, поэтому мои ученики откалывают подобные номера.

– Да, конечно, во всем виноваты педагоги!

– Кто бы сомневался?

– А вы ждали чего-то другого, Раиса Павловна?

– Меня больше интересует другой вопрос – а что собираются делать пострадавшие родители?

– А что они сделают, Алла Маратовна? Вроде бы Эльвира остается у нас, о ее уходе речи не было.

– Я не о том – с родителями этой «приколистки» они сами поговорить не пробовали?

– А что это даст? Эти – выскажут, те – выслушают, может, принесут извинения. Дело в том, что сам поступок не получает должной оценки, а это означает, что подобные «розыгрыши» могут повторяться.

Утром следующего дня вместе с Викой в гимназию явилась ее мать. Явилась с благородной целью – требовать объяснений у Эмилии Леонардовны и классного руководителя.

– Видела я разных нахалок, – сказала мне за ужином Марина. – Но такую… Вместо того чтобы отчитать свою дочь, она стала отчитывать Леонардовну.

– По поводу?

– «Как вы смели устраивать судилище над моей дочерью без моего присутствия?!» Судилище! Можно подумать, что я не слышала, как происходило это «судилище»! Ах-ах-ах! Обидели маленькую! Знаешь, мне иногда так жалко Леонардовну! Она, конечно, та еще зараза, но то, что она терпит от клиентов, мало кто может стерпеть! Это только с виду все такие культурные и интеллигентные, а чуть копни… да еще и денежный фактор – мы вам платим, так извольте стараться! А за что платят? За уроки и питание! Воспитание в цену не входит!

– Ну, здесь ты не права, – возразил я. – Обучение неотделимо от воспитания…

– Если тебе надоест жить, то скажи это в учительской и тебя сразу же порвут на мелкие кусочки, – рассмеялась Марина. – Это у нас одна из самых больных тем, если кто не понял.

– Я все понимаю, но…

– Я не педагог, но понимаю, что воспитание закладывается в семье. Школа может только… ну, отшлифовать, что ли. Но не создать на пустом месте. Поэтому нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.

– Сдаюсь! – Я поднял вверх обе руки. – Ты меня убедила! Сама никогда не хотела стать педагогом?

– Нет, не хотела, – усмехнулась Марина. – Когда– то мечтала стать корифеем торговли, а вот педагогом – нет.

– Ты – корифеем торговли? – не поверил я.

– Представь себе! Вспомнить страшно, сколько времени я уделила изучению предложений на рынке труда и рассылке своего резюме по потенциальным работодателям. Мои наполеоновские планы могли претвориться в жизнь только в крупных, ну о-очень крупных фирмах. Первой откликнулась региональная компания, намеревающаяся открыть в столице сеть розничных продовольственных магазинов. После десятиминутной беседы по телефону, больше похожей на допрос пойманного партизана сотрудником гестапо, мне назначили время и дату первого собеседования. Тебе интересно?

– Конечно.

– Неудачи стали сыпаться на меня еще по дороге. Во-первых, на улице стояла жара. А в метро было так душно, что я чуть не сварилась заживо в своем строгом деловом костюме, из-за нейтрального серого цвета как нельзя лучше подходящего для интервью. Чувствуя, как капли пота смывают с моего лица столь тщательно нарисованный образ молодой, уверенной в себе деловой женщины, я похвалила себя за то, что сумела-таки выйти из дома с небольшим запасом времени. Выйдя из метро, я забежала в туалет торгового центра, привела себя в порядок, немного простояла возе кондиционера, запасаясь прохладой, неспешным шагом прошла пешком два квартала и все равно явилась на собеседование на четверть часа раньше. Хмурый охранник, сидевший у входа, дотошно изучил мой паспорт, сверился с одним из списков у себя на столе и буркнул: «Направо по коридору, сто седьмой офис». Дверь оказалась заперта. В недоумении я принялась расхаживать взад-вперед по коридору. Так прошло пять минут, потом десять, потом пятнадцать…

– Твоему терпению можно только позавидовать!

– Не уходить же, раз приехала! Развернуться и уйти мне мешала привычка доводить любое дело до конца. Обращаться за справками к охраннику мне не хотелось, лезть с вопросами в другие кабинеты я стеснялась. Рассудив, что рано или поздно кто-то придет и откроет эту злосчастную дверь с таким противным номером «107», я продолжила свой променад, чувствуя себя тупым шестидесятикилограммовым маятником.

– Дождалась?

– Дождалась. Примерно через полчаса к заветной двери подошел сутулый молодой человек с узким бледным лицом и высоким лбом мыслителя. «Мыслитель» достал из кармана ключ, открыл дверь, затем окинул меня равнодушным взором и уточнил: «На собеседование?» «Да! – воспряла я духом. – На собеседование». Вошла вслед за ним и очутилась в маленькой комнатенке с ослепительно белыми стенами, обставленной нехитрой офисной мебелью. Мыслитель уселся за заваленный бумагами стол, а мне предложил стул, стоящий у двери. Задал мне несколько вопросов, после чего дал дурацкий тест.

– Почему – дурацкий?

– Там были вопросы такого рода: «Дополните последовательность: 2, 4, 6, 8…» или «исключите лишнее слово: самолет, орел, чайка, аист». Я ответила на все вопросы и ушла, полная надежд. А эти засранцы мне так и не позвонили. Потом была другая такая же фирма, где первые полгода обещали чисто символическую зарплату, на третьем месте прямо на собеседовании ко мне стал приставать зам директора фирмы… Так и не получилось у меня с торговлей. Или у торговли со мной. Пришлось остаться дизайнером. Но в итоге меня занесло в гимназию…