Читать книгу "Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Александра Маринина"

И хотя все детство Антона прошло в том самом доме, где он жил и сейчас, то есть далеко от центра города, но родители частенько приезжали сюда вместе с тремя детьми, и бульвары в районе Патриарших накрепко связались в памяти с ощущением большой любящей семьи. Потом скоропостижно, прямо на глаза у Антона, умер отец, потом погиб в Чечне старший брат, следом в результате несчастного случая погибла старшая сестра, и мама, не выдержав беспрерывную череду потерь, приняла решение уйти из жизни. В семнадцать лет Антон остался один. Совсем один. И ему так не хватало семьи…

Он приехал раньше Ольги и успел заскочить в фирменную булочную-кондитерскую на углу Малой Бронной и Садового кольца, чтобы купить пару плюшек. Теперь они медленно ходили вокруг пруда, жевали слоеные плюшки, и Ольга пересказывала случайно подслушанный разговор Филиппа Орехова с отцом.

– Так что сами видите, – говорила она, – такой, как Володя Власов, не имеет никаких шансов хоть чем-то заинтересовать Филиппа. Ему интересны такие, как этот его новый приятель: веселый мошенник, легко разводит людей на бабки и не отдает, шулер в карточных играх, азартный, неразборчивый в интимной жизни. Вот это – настоящий круг Филиппа, среди таких людей он чувствует себя как рыба в воде.

Все это было не просто интересно. Это было более чем интересно. Сначала маленький Орехов рассказывает все это папе, а потом то же самое повторяет в сети. Разница только в том, что папе он имени своего нового друга в тот момент не назвал, а в сети поливал грязью вполне конкретного Владимира Власова, бывшего фигуриста, нигде не работающего, но ловко пристроившего трудовую книжку в уважаемую компанию «Оксиджен». Во всем этом должен быть какой-то смысл.

– Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно… – непроизвольно пробормотал вслух Антон.

– Маяковский? – тут же отозвалась Ольга. – Любите стихи?

– Нет, – признался Антон. – Никогда не любил и не разбираюсь в поэзии. А вы?

– Я тоже. Правда, память хорошая, школьную программу до сих пор не забыла. Так при чем тут Маяковский?

– У меня тоже память хорошая, – улыбнулся он. – Мы же примерно ровесники, значит, школьная программа у нас была одинаковая.

– Вы еще спрашивали про взаимоотношения между Филиппом и его отцом. И когда я вспомнила тот разговор на корпоративе, я вспомнила и свои ощущения. Я тогда очень удивилась, что Филипп так спокойно рассказывает отцу о довольно сомнительном новом знакомом. И подумала, что у них, наверное, отношения очень доверительные. У меня с моими родителями так никогда не было. Я даже немного позавидовала, если честно.

– И сейчас тоже доверительных отношений нет? Или вы повзрослели, и отношения изменились?

– Сейчас их тем более нет. – От Ольги внезапно повеяло холодом, хотя вот только что, еще несколько секунд назад, она была совершенно спокойной и даже, казалось, расслабленной. – Я одна с четырнадцати лет.

– А я с семнадцати, – неожиданно вырвалось у Антона, хотя он не имел ни малейшего намерения обсуждать с малознакомой свидетельницей свою жизненную ситуацию.

– Надо же… – Она покачала головой. – Какое совпадение. Но теперь-то у вас снова есть семья, жена, двое детишек. А у меня так и не сложилось. Говорят, у меня отвратительный характер, и никто не хочет со мной связываться. Я же Лара Крофт. – Ольга усмехнулась, как показалось Антону, горько и слегка недоуменно.

– Дети – да, дети есть. А жены нет. Ее убили. Застрелили на улице, когда она была беременна третьим ребенком.

Зачем, зачем он все это говорит? Какое ей дело до его покойной жены, его детей, да и вообще до самого Антона Сташиса?

Ольга внезапно остановилась, подняла голову и посмотрела на него с тревогой.

– А с кем же сейчас дети? Если жены нет… Простите, я, наверное, должна была сначала выразить вам соболезнования, но как-то сразу о детях подумала. Ведь уже очень поздно.

Он поспешил успокоить ее, объяснив, что дети с няней, за городом, под присмотром.

– Значит, вы сейчас один? А кто же вас кормит? Кто посуду за вами моет? – Теперь в ее голосе звучали неподдельные сочувствие и забота. Трудно было даже представить себе, что эту молодую женщину кто-то мог называть Ларой Крофт.

– Да я сам все могу, – рассмеялся Антон. – Я же только до семнадцати лет был младшим сыном при маме, а потом быстро всему научился. Просто работа такая, что времени ни на что не хватает и спланировать ничего невозможно.

– Я понимаю. А сейчас у вас дома еда есть? Вы же голодны, я видела, как вы свою плюшечку проглотили.

– Надеюсь, что есть. Я отправил к себе домой моего коллегу, он обещал пригласить свою девушку, которая замечательно готовит, так что к моему возвращению ужин должен быть обеспечен. Хотя…

Он весело рассмеялся, представив себе, как Дзюба и его Дуняша, оставшись наедине в пустой квартире, готовят ужин на кухне. Маловероятно! Даже скорее из области фантастики. И даже если все-таки допустить мысль, что они оба действительно находятся на кухне, то занимаются ну уж никак не приготовлением еды. А вероятнее всего, они в гостиной на широком раскладном диване и ни о каком ужине и не вспоминают. У них есть более интересное занятие.

Ольга будто прочитала его мысли.

– Коллега с подружкой, – насмешливо проговорила она. – Но хотя бы продукты-то у вас дома есть?

– Должны быть, – уверенно ответил Антон.

– Хотите, мы сейчас поедем к вам домой, и я вам приготовлю еду ну хотя бы дня на три?

Он опешил от неожиданности, но еще больше удивился, услышав собственный голос, помимо его воли произносящий:

– Вы, наверное, надеялись, что я вежливо откажусь? Сами виноваты. Я с благодарностью принимаю ваше предложение.

Господи, что он несет? Зачем? Зачем он согласился привести к себе домой эту Ольгу Виторт, непробиваемую Лару Крофт? Чтобы она готовила ему еду?! Бред, бред, бред! Там Ромка с Дуняшей, они наверняка наготовили уже кучу еды и ждут его, хозяина дома, а он собирается явиться в обществе совершенно незнакомой им женщины, да еще свидетельницы по делу… Хуже того: бывшей подозреваемой. У него что, полностью крышу снесло?

Антон решил, что детальным изучением состояния своей крыши и определением масштабов сноса он займется позже.

И только спросил:

– Где вы оставили машину?

– Прямо на Бронной, удалось удачно втиснуться. А вы?

– На Садовом, во дворе. Тогда я жду вас перед сквером у театра Моссовета.

– Хорошо, – кивнула Ольга.

* * *

Свет в прихожей горел, и в кухне тоже. Однако никаких запахов стряпни не ощущалось, и вообще стояла мертвая тишина. В первый момент Антон даже подумал, что Ромка с Дуняшей куда-то ушли, но тут же увидел на полу Ромкины кроссовки и рядом крохотные босоножки. Значит, ребята уже спят. Или не спят, но притаились, как мышки.