Читать книгу "Война затишья не любит - Алескендер Рамазанов"

Рядом с Астмановым на рыжей плотной хвое сидел плотный подполковник. Он безразлично смотрел в конец полосы, отщипывая кусочки сухой белой булки. Астманов уже где-то это видел. Только вместо булки была лепешка. Серая афганская лепешка. Видел эту безучастность и пугающую пустоту в глазах… Все. Включилось военное мироощущение. Жаль, нет водки. Генерал Шершнев – «крестный отец» спецпропаганды – советовал в таких случаях: «Налейте человеку сто граммов, ну стакан водки, наконец…»

Отстегнув клапан рюкзака, Астманов достал из рюкзака небольшой никелированный чайник. Подполковник с интересом уставился в его сторону. Когда же, набрав воды из ручья, Астманов соорудил костерок из хвоинок и сосновой коры, он уважительно заметил: «Вы настоящий военный! Я сейчас соберу шишки, они хороший жар дают». Познакомились. Подполковник Анатолий Трушковский в Таджикистан был определен с должности командира танкового батальона. Выпили чаю. Крепкого, настоящего. На хороший чай и табак денег Астманов никогда не жалел.

Зачем после восьми лет службы в Туркестане, Афганистане, после Баку и Карабаха Астманов определился в Таджикистан? Что, без войны не продохнуть? Адреналину не хватает? Можно сказать так: по убеждению подполковника Астманова – война была не хуже любой другой работы. Пахарь – пашет, вор – ворует, солдат – воюет. Разве у бандита сладкая жизнь?

А главное – теперь можно, совершенно легально, приблизиться к заветной точке на Памире – к Усойскому завалу, за которым раскинул ледяные лапы «Голубой дракон» – Сарезское озеро.

Свобода приходит нагая…

К началу гражданской войны в Таджикистане (лето 1989 года) полки 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии дислоцировались в городах Душанбе, Курган-Тюбе и Куляб.

Незадолго до распада СССР, в 1989–1991 годах, в республике войсками были остановлены вооруженные столкновения между таджиками, киргизами и узбеками в Исфаринском и Ганчинском районах, предупреждена попытка захвата власти вооруженной оппозицией и криминальными структурами в Душанбе в феврале 1990 года.

В декабре 1991 года была зарегистрирована Исламская партия возрождения Таджикистана (ИПВТ). На деле она существовала еще с середины восьмидесятых годов, имея боевое крыло. В апреле 1992 года вооруженные формирования ИПВТ перешли к вооруженному захвату власти в пригородных районах Душанбе.

Боевые действия расширялись, охватывая город со всех сторон. В начале мая начались вооруженные нападения на военнослужащих, разбойные налеты на их квартиры. Мятежники блокировали здание Республиканского управления Комитета национальной безопасности (КНБ) Таджикистана. Осажденные обратились за помощью к офицерам Душанбинского гарнизона и пограничникам. На призыв о помощи откликнулось только Офицерское собрание 201-й мотострелковой дивизии. Вот как описывали события этих дней В. Бушков и Д. Микульский в своем исследовании «Анатомия гражданской войны в Таджикистане».

«В тот же день (10 мая 1992 г.) митинговавших на площади Шохидон призвали идти к зданию КНБ, где якобы скрывается Президент, и потребовать от него встречи с народом. Колонна митингующих под защитой БТР и с оружием двинулась к зданию КНБ, но при подходе была остановлена яростным огнем. Около 8 человек были убиты и примерно 10 ранены. Полковник В. Заболотный, командир 201-й мсд, в соответствии с решением Офицерского собрания и вопреки установкам Российского правительства дал приказ бронегруппе из пяти танков, трех БМП и одного БТР прикрыть подступы к зданию КНБ, дому, в котором живут семьи работников КНБ, и перекрыть улицу.

Бой сразу же прекратился, и оппозиция вернулась на площадь Шохидон, где с новой силой возобновился митинг. Гневно обсуждались «убийцы из КГБ» и «оккупанты из СНГ», которые вмешались во внутренние дела суверенного государства…

Вечером по телевидению выступил лидер оппозиции Ш. Юсуф с заявлением, в котором подчеркнул, что не исключает возможности обращения за помощью к Ирану и Афганистану, если войска СНГ будут вмешиваться в дела Таджикистана. Одновременно он предупредил, что русские в Душанбе с этого момента становятся заложниками».

Командир дислоцированного в Курган-Тюбе 191-го мотострелкового полка подполковник Е. Меркулов в интервью газете – душанбинскому еженедельнику «Бизнес и политика» подчеркнул, что с мая 1992-го полк находился под постоянным давлением и законных, и незаконных властей. «Оппозиция стала нас винить в прямом вмешательстве во внутренние дела республики, резко поставила вопрос о выводе войск СНГ из Таджикистана. Более того, посыпались угрозы… После заявления оппозиции о том, что, если войска СНГ не уйдут из Таджикистана, она оставляет за собой право обратиться за военной помощью, в том числе и к Афганистану, Ирану, Пакистану, я понял, насколько сложна ситуация. Я понял, что мне предстоит, если окажусь со своим полком отрезанным от других частей дивизии.

191-й мотострелковый полк взял под охрану Кзыл-Калинский мост (который мятежники пытались не раз взорвать), каскад Вахшских ГЭС, Вахшский АТЗ (азотно-туковый завод), где были сконцентрированы десятки тысяч тонн взрывоопасных нитратов и жидкого хлора, ТЭЦ, предприятия энергоснабжения, крупные заводы, предприятия. Когда же, по настоянию правительства Таджикистана, полк снял свою охрану с Курган-Тюбинского узла связи и банка, из последнего было похищено около шестисот миллионов рублей.

В начале июля 1992 года боевые действия между исламистами и сторонниками светского демократического государства приобрели такой размах, что Министерство обороны России вынуждено было вмешаться в ход событий. Возникла вполне реальная угроза разрушения объектов стратегического назначения, могущего вызвать региональные катастрофы и ослабление противоядерной защиты России и СНГ.

Дивизия взяла под контроль безопасность оптико-электронного узла связи «Окно», основные объекты оборонной и химической промышленности, выставила опорные пункты на перевалах в направлении Афганистана, откуда исламистам помогали оружием и боеприпасами. Эти действия вызвали немедленную реакцию исламистов.

«Развернулась антирусская кампания, в ходе которой жертвы, понесенные обеими воюющими сторонами, стали списывать на русскоязычное население… А за голову генерала М. Ашурова – нового командира 201-й мсд – была объявлена награда в 5 миллионов рублей.

25 сентября было совершено нападение исламистов на поселок им. Ломоносова, где сосредоточились большие группы беженцев. Исламисты проникли в поселок и, оттеснив офицеров 191-го мотострелкового полка, устроили резню» (В. Бушков, Д. Микульский).

«С самого начала этот поселок, расположенный за воинской частью, стал местом, где пытались найти приют беженцы. Именно сюда пришли из Ургут-махалли около 16 тысяч человек. Мы их разместили в школе № 7, в здании автошколы, областного института усовершенствования учителей. Я их обеспечил чем мог. Это как раз произошло в сентябре, когда в городе вовсю хозяйничала оппозиция. Вдруг мне звонит сам Акбаршо Искандарович (глава правительства Таджикистана в 1992 г.): «Отдайте их боевикам, зачем они вам?» Это он о беженцах, среди которых в основном женщины, старики и дети. Я ответил, что не позволю уничтожить мирных людей. Если же они захотят выявить боевиков, то пусть это сделают, только официально: с представителями МВД, УВД, КНБ и облсовета. Они подло и хитро обманули меня, не допустив представителей КНБ, воинской части к началу операции. Так они выявили около 160 «беженцев»… вывезли их и, как выяснилось потом, расстреляли». (Из интервью командира 191-го мотострелкового полка Е. Меркулова газете «Бизнес и политика», Душанбе, 1993 г.)