Читать книгу "Викинг. Последний Конунг - Тим Северин"

– Вы оба – и я тоже – должны понять, как жить теперь, когда вашей матери не стало, – закончил я, запинаясь, стараясь, чтобы голос у меня не дрогнул и не выдал моего горя, – так что завтра я отправляюсь к конунгу просить у него помощи. Я пришлю за вами, как только станет ясным наше будущее.

Таковы были последние слова, сказанные мною моим детям.

Прибыл я в новую столицу Харальда – Тронхейм – как раз вовремя, к тому собранию совета, что было наиважнейшим за все правление Харальда. Потрепанное морем купеческое судно принесло в Тронхейм весть из Лондона. В пятый день января король Англии Эдуард – по-нашему Эадвард – умер, не оставив прямого наследника мужеского пола. Английское королевство пребывало в смятении. Английский совет старейшин избрал человека наиболее могущественного из своего числа на пустующий трон, но тот не был королевской крови, и это вызвало слишком много разногласий. На трон притязали и другие, главным среди которых был герцог Нормандии, а также брат недавно назначенного короля, который считал, что им пренебрегли.

– У меня столько же прав, сколько и у всех прочих, – заявил Харальд напрямик, когда его совет собрался на срочное заседание, чтобы обсудить это положение. Из уважения к моим сединам и долгой службе королю меня попросили присутствовать на совете. – Сыном и наследником Кнута английское королевство было обещано моему племяннику Магнусу. По смерти Магнуса его права перешли ко мне как к его соправителю.

Воцарилось молчание. Здесь, среди нас, были те, кто втайне думал о том, что датский Свейн Эстридсон имеет равные или даже большие права, будучи племянником великого Кнута.

– Я намерен добиться того, что принадлежит мне по праву, – продолжал Харальд, – как я сделал с норвежским троном.

Молчание усугубилось. Все мы понимали, что единственный способ, каковым Харальд может добиться своего права, – это силой оружия. Он говорит о начале большой войны.

– Кто теперь занимает английский трон? – осторожно осведомился кто-то. Вопрошающий понимал, что это даст Харальду возможность открыть нам, что же он задумал.

– Гарольд Годвинсон, – сказал Харальд. – Он утверждает, что Эдуард назвал его своим наследником, когда лежал на смертном ложе. Но доказательств нет.

– Очевидно, тот самый Гарольд, какой разбил объединенное войско валлийцев и ирландцев в прошлом году, – заметил один из полководцев Харальда, старый воин, имевший семейные связи среди норвежцев в Дублине. – Это способный воеводитель. Любой поход против него, чтобы он был успешен, нужно тщательно продумать.

– Откладывать не будем, – заявил Харальд. – С каждым месяцем Гарольд Годвинсон все сильнее укрепляется на троне. Я намерен напасть на него этим летом.

– Невозможно, – прервал его чей-то голос, и, обернувшись, я увидел, кто этот смельчак, противоречащий Харальду столь прямо.

Это был старший военачальник Харальда Ульф Оспакссон, самый опытный и хитроумный из советников. Я знал его со времен нашей службы у басилевса.

– Невозможно, – повторил Ульф. – Мы не успеем в столь малое время собрать достаточно сил для вторжения. Нам необходим по меньшей мере год, чтобы набрать и обучить войско.

– Никто не сомневается в твоем искусстве и опыте, – ответил Харальд, – но мы сможем это сделать. У меня для этого есть все.

Но Ульф был упрям не меньше.

– У Гарольда Годвинсона тоже все есть. Он правит самым богатым и обширным королевством на западе. Он может собрать войско и платить ему, чтобы оно ждало дела. И у него есть эти хускарлы.

– Мы разобьем хускарлов наголову, – похвастался какой-то молодой человек, вмешавшись в разговор. Это был Скуле Конфростре, близкий друг Олава, сына Харальда, один из горячих голов в совете.

Воевода устало вздохнул. Он достаточно наслышался такой похвальбы во времена, когда сам был простым воином.

– О них не зря говорят, что один английский хускарл стоит двух лучших норвежский бойцов. Вспомнишь об этом, когда встретишься с их секирами.

– Хватит! – вмешался Харальд. – Есть вероятность, что нам никогда не придется встретиться с их секирами. Существует способ получше.

Все навострили уши, желая услышать, что решил король. Таков был еще один обычай Харальда – все должны были стоять в его королевском присутствии, пока не получат разрешения сесть. Харальд сидел на низком табурете, а мы стояли вокруг. От этого услышать то, что он говорит, было не легче.

Харальд нарочитым движением повернул голову и посмотрел прямо на меня. Я снова ощутил силу его взгляда, и в этот миг осознал, что Харальд Норвежский никогда не удовольствуется своим королевством и не откажется от великого замысла стать вторым Кнутом. Смерть английского короля – как раз то, чего ждал Харальд. До конца своих дней он в глубине души оставался хищником.

– В этом деле может помочь Торгильс, – сказал он.

Я совершенно не понимал, о чем речь.

– Коль скоро два соискателя престола станут действовать заодно, они смогут свергнуть Годвинсона и разделить Англию между собой.

– Как во времена Вилобородого, – вставил какой-то подхалим. – Половина Англии – норвежцам, другая половина – саксам.

– Что-то в этом роде, – сухо откликнулся Харальд.

Но я, взглянув на него и прекрасно его зная, понял, что он лжет.

Харальд Норвежский ни за что не согласится слишком долго делить власть и престол с кем бы то ни было. Так было бы и с Магнусом на норвежском троне – когда бы Магнус не погиб случайно, Харальд сверг бы его в подходящее время.

Харальд немного подождал, а потом продолжал:

– По моим сведениям, Вильяльм Незаконнорожденный, герцог Нормандии, убежден, что Эдуард оставил трон Англии ему и что Гарольд Годвинсон коронован незаконно. Мои соглядатаи доносят, что Вильяльм намерен предъявить свои права, как и я, вторгшись в Англию. С помощью Торгильса мы можем добиться того, чтобы два войска высадились одновременно, и тогда Гарольд Годвинсон будет сокрушен между молотом Норвегии и наковальней герцога Вильяльма Нормандского.

В глазах моего государя блеснуло веселье.

– Вильяльм Незаконнорожденный – благочестивый христианин. Он окружил себя священниками и епископами и прислушивается к их советам. Я предлагаю послать Торгильса к его двору как моего поверенного с предложением объединить усилия. Потому самым подходящим будет послать Торгильса под видом священника.

Среди советников послышался довольный шепот. Все они знали мою стойкую приверженность исконной вере.

– Что ты на это скажешь, Торгильс? – спросил Харальд. Он дразнил меня.

– Разумеется, я исполню вашу волю, государь, – ответил я. – Но не уверен, что смогу сойти за христианского священника.

– А почему бы и нет?

– Смолоду я кое-чему обучился в монастыре, но это было слишком давно, и к тому же, в Ирландии монахи следуют иной разновидности веры в Белого Христа. Их обычай поклонения уже устарел. Во франкских землях его вытеснило учение римского папы и новое поколение священнослужителей.