Читать книгу "Ястреб на перчатке - Александр Рау"

Всю обратную дорогу Риккардо молчал, погруженный в свои мысли. Да и ей самой тоже было не до разговоров.

Патриция до вечера пробыла в своих покоях, читала. Когда солнце стало садиться, вышла прогуляться. Ей было скучно. Ужасно скучно и одиноко.

Кармен Турмеда раскладывала пасьянс на открытой веранде. Это было самое веселое занятие, которое она могла придумать на этот вечер.

Риккардо от ужина отказался, сослался на то, что ему в голову пришла занятная мысль, которую нужно срочно записать. А обедать без него в обществе Патриции она не хотела, поэтому и оставила Феррейру развлекать ее. Кармен было одиноко. Она приготовилась к тому, что этот скучный вечер затянется надолго, поэтому взяла с собой пару свечей и бутылку легкого вина.

«Вино в одиночку, — подумала она, пробуя откупоренный слугой напиток, — Риккардо подал мне дурной пример — сопьюсь».

В этот момент на глаза ей попалась Патриция. Смерть, которую Риккардо именовал гостьей. Ей, судя по выражению лица, было так же скучно. Кармен решила, что скучать веселее вдвоем:

— Сеньора!

Патриция обернулась.

— Вам, наверное, так же скучно, как и мне.

Патриция кивнула.

— Присаживайтесь рядом. Вы любите раскладывать пасьянсы?

— Как вы догадались? — удивилась Пат.

— По взгляду, который вы бросили на карты. Послать слугу за второй колодой?

— Нет, я уже давно не гадаю.

— Тогда за вторым бокалом. Вы составите мне компанию? — Кармен указала взглядом на вино.

— Да, мне сейчас хочется выпить, — кивнула Патриция.

Слуга принес второй бокал. Кармен разлила вино. Молча выпили.

— Пасьянс не получается? — Патриция обратила внимание на карты.

— Нет, — покачала головой Кармен. — Уже третий раз за вечер. — Она волновалась и накручивала свои длинные распущенные черные волосы на указательный палец.

— Что загадывали: жизнь, смерть, богатство, счастье, любовь, успех, удачу? — назвала семь основных пожеланий Патриция.

— Жизнь, — ответила Кармен. — Давайте еще вина. — Она вновь разлила напиток по бокалам.

— Вы меня ненавидите? — спросила Патриция.

— Нет, — честно, хоть и с некоторой заминкой, ответила Кармен, она не ожидала от Патриции такой откровенности. — Нет. Когда-то я завидовала вам, еще вчера желала вашей смерти, но ненависть — этого не было.

Подруга и любовница графа Кардеса отметила, что, когда гостья не пытается задеть Риккардо, ее голос и тон меняются. С ней можно нормально общаться.

— Перейдем на «ты», — предложила Патриция и тут же реализовала это свое предложение: — И почему же ты больше не хочешь моей смерти? Я ведь Королевская Смерть. Приговор твоему Риккардо.

— Он никогда не был до конца моим, ты полностью завладела им, — уточнила Кармен. — Риккардо решил умереть, ты — лишь средство. Я мучилась, глядя, как он страдает из-за твоего приезда, но потом решила, что это все же лучше, чем медленное угасание в одиночестве, избегая людей.

Король отпустил его домой, но вернулась лишь тень былого де Веги. Он стал много пить, потерял интерес к жизни, часто замирал, глядя в одну точку. Эта книга стала единственным смыслом его существования. Ты же расшевелила его.

— Спасибо за честность, Кармен. Не знала, что так благотворно влияю на Риккардо. Откровенность за откровенность. Я давно хотела тебя увидеть. Мне много рассказывали о девушке, что уже много лет является любовницей графа Кардеса.

Кармен с интересом посмотрела сначала на вино, потом на Патрицию. «Что-то из этого располагает меня к откровениям, — подумала она. И решив: — Что ж, пойду до конца», — спокойно вставила:

— Риккардо предлагал мне стать его женой.

— И ты отказалась? — удивилась Патриция.

— Он меня никогда не любил. И сделал это скорее из чувства благодарности, ведь я рядом с ним уже почти семь лет. Я не хотела быть ни графиней, меня бы не приняло его окружение, ни его нелюбимой женой. Риккардо влюбился бы в другую, в тебя например, и это сломало бы жизни нам обеим.

— Как вы познакомились? — Патриции стала вдруг близка и понятна эта незнакомая девушка, любовница ее несостоявшегося жениха.

— Мне было шестнадцать, когда отец умер, и юный граф, желая обеспечить его семью, сделал меня управляющей его резиденции…

— И, воспользовавшись положением, сделал своей любовницей, — закончила за нее Патриция.

— Нет, что ты, — рассмеялась Кармен. — Риккардо не способен на это. Буду честной: я сама этого хотела. Гранд и дочь простого рыцаря, я смогла стать ему нужной. Раз мы решили быть откровенными, — сменила она тему, — почему вы расстались? Твой вариант. Версию Риккардо я слышала не раз.

— Догадываюсь, что он тебе рассказал, — поморщилась Патриция.

Слуга принес уже третью бутылку.

— Не поверишь, но Риккардо на редкость честен с самим собой. Он не обливал тебя грязью. Говорил, что его обманули, подставили, опозорили, а ты не захотела разобраться, найти правду.

— Я никогда не спрашивала мужа, что произошло на самом деле. Вначале я была зла на де Вегу, потом… потом мне было все равно. Я любила Васкеса, понимаешь, любила! Он был моим мужчиной. Моим идеалом. Риккардо, он остался в прошлом. Да, он был мил, ласков и заботлив, но я не питала к нему никаких чувств.

— А он очень сильно переживал. Я в курсе всех ваших отношений.

— Он рассказывал тебе обо всем? — возмутилась Пат.

— Да, как старшей сестре, искал совета.

— И как ты к этому относилась?

— Сначала злилась, со временем привыкла. Убедила себя в том, что это болезнь, которая пройдет. Я же понимала, что когда-нибудь он женится.

— И выгонит тебя!

— Нет, я ушла бы сама. Риккардо щедр. — Кармен грустно улыбнулась. — Взамен своей любви он подарил мне состояние. Я богатая невеста, — горько рассмеялась она.

— Ты его любишь? — Патриция оперлась локтями на стол. Вокруг царила тьма. Ночь вступила в свои права. Силуэты девушек благодаря двум горящим свечам отбрасывали причудливые тени.

— Да, наверное. Уже не знаю. А он любит тебя.

— До сих пор?

— Да, хоть и пытается убедить себя, что это уже не так. Знаешь, он хотел тебя убить, — внезапно открылась Кармен. — Вскоре после вашего разрыва. Он держал это в тайне, но разве от меня что-то укроешь.

Патриция побледнела.

— Хотел, но потом вдруг отказался от своей затеи. После того, как надел этот странный наруч на левую руку. Лишь сжег твои портреты. Все три. Сжег на балконе, а пепел развеял по ветру. Он был пьян и читал какие-то стихи. Жег один за другим, пепел развеивал и что-то напевал. В тот день я к нему не подходила и слугам запретила.