Читать книгу "Выбор принцессы - Александра Первухина"

До церемонии принесения присяги царю осталось каких-нибудь тридцать дней. В последний момент Бернский умудрился сделать очередную пакость и передвинул дату мероприятия на целых пять недель, смешав им все планы, поскольку, чтобы успеть к сроку, царевич должен был теперь вылететь на родину не позже, чем через десять-двенадцать дней, а имперцы и не думали спешить с объявлением помолвки, тем самым не давая ему повода это сделать. А в ближайшее годы, судя по предыдущему опыту, накопленному в бесплодных попытках избавить Вселенную от присутствия одного мерзкого, но чересчур изворотливого подонка, это будет единственная возможность подобраться к хитрому интригану на расстояние удара. Светлейший князь с поразительной изобретательностью уходил из расставленных на него ловушек вот уже на протяжении трёх лет, с каждым годом совершенствуя свою систему охраны и нанимая всё новых и новых специалистов, призванных обеспечить неприкосновенность его персоны. Он не появлялся за пределами собственной резиденции без устрашающего количества телохранителей, оснащённых новейшими средствами защиты от любого известного в обитаемой Галактике оружия, его пища и питьё подробнейшим образом анализировались на предмет нахождения в них веществ, опасных для здоровья…

У заговорщиков практически не было шансов осуществить задуманное. Дарен усмехнулся про себя. Практически… Слава Саану, председателю совета регентов для сохранения поддержки простого народа требовалось соблюдать видимость старых традиций, а они предписывали занимающему этот пост человеку, если он не состоял в близком родстве с царской семьёй, в день, когда будущему царю исполняется четырнадцать лет, приносить ему присягу в присутствии всех членов правящей фамилии, собирающихся по такому случаю в специальном церемониальном зале, подтверждая тем самым свою готовность служить на благо страны. Не будь этого, шанса убить князя Бернского, до того как он возьмёт в свои руки всю полноту власти, не было бы вообще. Хотя царевич понимал, что и этот шанс скорее призрачный, чем реальный. Не существовало твёрдых гарантий, что он успеет на церемонию вовремя (отсутствие одного-двух второстепенных наследников обычаи допускали), что ему удастся нанести единственный смертельный удар до того, как его схватят как предателя, покусившегося на человека, который является по закону полноправным представителем царя до достижения им совершеннолетия…

Дарен отхлебнул вина и не почувствовал его вкуса. Даже если всё получится и князь Бернский умрёт на ступенях церемониального зала, для него самого исход не изменится. В любом случае это будет последнее, что он сделает в жизни. За убийство на глазах всего двора в присутствии царской семьи его обязательно казнят, и происхождение не поможет избежать смертного приговора. Но другого выхода царевич просто не видел, только на церемонии принесения присяги его заклятый враг вынужден будет присутствовать без телохранителей и средств защиты. Это единственный шанс. Князь быстро и умело захватывал абсолютную власть в стране, устраняя стоящих у него на пути к трону наследников, соблюдая при этом невероятную по меркам царства Реен осторожность. Попытки найти в системе его охраны хоть малейшую лазейку оказывались до сих пор тщетными, собственно, именно из-за практически полной недосягаемости председателя регентского совета Дарен и решился на этот самоубийственный шаг… И теперь все многомесячные усилия могли пойти прахом только потому, что он застрял в Империи в качестве потенциального жениха принцессы, которую ещё даже ни разу не видел! Что ж, теперь он просто вынужден рискнуть, выполняя единственный оставшийся в его распоряжении план, позволяющий ему своевременно покинуть эту страну.

Царевич вздрогнул, когда в зале заиграла музыка, сигнализируя о начале танцев, и поморщился. В его нынешнем состоянии громкие, бравурные звуки вызывали глухое раздражение. Он отставил бокал и принялся оглядываться по сторонам в поисках хоть одной фигуры, закутанной с ног до головы в светлые плотные одежды, не позволяющие разглядеть ничего, кроме общего силуэта. Пришло время переходить к осуществлению задуманного. Довольно скоро его взгляд наткнулся на сливающееся с тенями дальнего угла помещения светло-серое пятно. Дарен взмолился про себя Саану, чтобы вызванный им скандал не закончился для него больничной койкой на продолжительное время, и приступил к осуществлению своего рискованного плана. Слегка покачиваясь и намеренно задевая придворных, танцующих у края отведённого для этого пространства, царевич побрёл к выбранной жертве. Когда до притаившейся в тени женщины-диина, или, как он надеялся, простой государственной служащей (хотя скажите на милость, что ей делать на официальном приёме для дворян?) осталось не более пары шагов, юноша неловко поскользнулся, задев один из столиков, на которых были расставлены бокалы с вином. Хрусталь с жалобным звоном посыпался на мраморный пол, привлекая внимание окружающих, и Дарен, отметив краем глаза, что в его сторону повернулось уже немало голов и очевидцев происшествия будет более чем достаточно, громко заявил, внезапно протягивая руку к платку, закрывающему лицо женщины:

– Что за варварство прятать красоту дамы под всякими тряпками!

Царевич надеялся, что всё рассчитал правильно, он напрягся, готовый увернуться от первой атаки разгневанного нелюдя, если ему всё-таки не повезло… Но в следующее мгновение вдруг понял, что упустил из виду одно весьма важное обстоятельство: диины двигались гораздо быстрее людей и совершенно не горели желанием расставаться с предметами своей одежды. Рука Дарена внезапно оказалась в железной хватке маленькой ладони, и глухой, рычащий голос совершенно невозмутимо произнёс, полностью игнорируя его попытки вырваться из неожиданного плена:

– Я не дама, но спасибо за комплимент.

Дарен зажмурился, прекрасно понимая, что его замысел потерпел полное и сокрушительное фиаско. Скандала не получилось, единственное, чего он добился, – это выставил себя на всеобщее посмешище, но, к сожалению, за склонность изображать пьяного шута по международному протоколу высылать из страны не принято! И даже принцесса вряд ли придёт в ярость от того, что один из её потенциальных женихов в подпитии сделал комплимент нелюдю, не разобрав под действием алкоголя, кто перед ним. Мысли царевича беспорядочно метались в поисках выхода, когда всё тот же рычащий голос спокойно добавил:

– Позвольте проводить вас в ваши покои, вы не слишком хорошо выглядите.

Дарен тут же ухватился за призрачную надежду устроить всё-таки столь необходимый ему скандал и поспешил согласиться на предложение диина, лихорадочно обдумывая, что ему требуется сделать, чтобы всё-таки добиться своего. В его голове уже стал вырисовываться додходящий план, когда нелюдь, захлопнув за ними двери зала, где проходило очередное мероприятие по увеселению иностранных гостей, и протащив его пару сотен метров по переходам дворца, свернула в едва приметный коридор, который, как царевич ни пытался, он никак не мог припомнить на плане, выданном ему имперцами в первый день визита, не сбавляя шага, проворчала:

– Оставьте свои глупые попытки спровоцировать своё выдворение из Империи. Они всё равно ни к чему не приведут. С вами желают увидеться Императрица и Хиза. Они хотят обсудить планируемый вами переворот. – По мере того как он осознавал смысл только что сказанного, глаза Дарена становились всё больше, пока не приняли форму, предельно близкую к идеальному кругу. Царевич с ужасом представил себе последствия того, что о его замысле стало известно, и не просто известно, а известно правителю другого государства, и ему стало плохо. Об Императрице ходили самые разнообразные слухи, и даже в сухих отчётах службы безопасности, с невероятным трудом добытых им перед отъездом в эту безумную страну, сквозила уверенность в том, что это существо – одно из самых опасных в обитаемой Галактике. Но что ещё хуже, одно из самых непредсказуемых. Её Величество могла распорядиться попавшей в её руки информацией как угодно: передать регенту, сделать достоянием гласности или использовать так, что нормальному человеку и в голову не придёт… Стиснув зубы, чтобы не застонать, проклиная жестокую шутку Саана, Дарен с трудом переставлял ноги, спеша следом за беззвучно скользящей по коридорам женщиной-диином, стараясь не показать своей сопровождающей (?), конвоиру (?) всю глубину своего потрясения. Хорошая мина при плохой игре – это всё, что ему оставалось.