Читать книгу "Войти в тень - Ольга Волоцкая"

– Конечно, все воспоминания у вас останутся, – ласково добавил оракул.

Желание клиента «порулить» мгновенно улетучилось вместе с радужным настроением. Место на заднем сиденье между Джо и Каем не добавляло ему жизнерадостности. Мысли же обоих его соседей по этому поводу были столь малоцензурны, что я просто от греха подальше ненадолго их заблокировал.

Мы не стали заезжать в город, а просто обогнули его по объездным и пригородным дорогам, сквозь пыльные, дешевые кусочки мелких районов, как будто по осколкам использованной и поблекшей мозаики, рассыпанной вокруг. Этот город на мегаполис пока еще не тянул, но изо всех сил пыжился, выставляя напоказ для желанных зрителей все, что с его точки зрения делало его хоть как-то на мегаполис похожим. И старые, истертые осколки были безжалостно отсечены от блестящего неонового тела.

Место, в которое мы ехали, находилось милях в сорока от задрипанных окраин этого «очага цивилизации».

* * *

Хорошо, что это была все-таки прилично наезженная туристическая трасса, и мне не пришлось показывать чудеса высшего пилотажа на неподготовленном или безнадежно поврежденном покрытии. Но все же один из ножей, не удержавшись в наруче-фиксаторе под курткой, во время прыжка над очередной трещиной ехидно высунул из-под рукава блестящее жало специализированных ножен. Мне понравилась оторопь в глазах и мыслях нашего нанимателя, когда он это увидел. Я поправил манжет куртки, маскируя элемент экипировки, и обаятельно улыбнулся Лукасу в зеркальную ленту заднего вида.

Такая вот одежда, как-то: армейский жилет Джонаса, наши спецкуртки и кое-что еще по мелочи – всегда входит в рабочее оборудование. Вещи удобные, но слишком утилитарные, чтобы делать из них нечто постоянное. Проще избавиться от всего сразу по выполнении задания и не волноваться за особые приметы. Тем более что все равно каждый раз мы меняем требования, заказывая вещи с разными спецэффектами.

Дорога продолжала нас не удивлять. Шумное зарево города за спиной и загадочное мерцание звезд впереди. Изредка мелькали припозднившиеся туристы, но они, разумеется, ехали оттуда, куда стремились мы. Дорога из города за нами была пуста.

КПП на входе в музейно-туристическую зону не было. Мы миновали какие-то несерьезные остатки, похожие на шлагбаум, но, видимо, прихоти природы и человека сделали с этим пунктом сбора денег нечто такое, что начисто отбило у местных представителей власти охоту и дальше таким образом зарабатывать на достопримечательностях древнего города.

Прямая, как стрела, трасса проходила через весь этот музей древне-индейской архитектуры насквозь. Мы благополучно миновали самые привлекательные для туристов стоянки: пару больших и почти сохранившихся, а может, все-таки отреставрированных пирамид, автозаправку со всем прилагающимся ассортиментом и несколько кафе с припозднившимися посетителями. Вокруг буйствовали экзотические зеленые насаждения, изображающие дикую природу якобы совсем уже далекого от цивилизации музея под открытым небом. Оскар пока не давал никаких точных указаний. А господин Лукас только возбужденно подпрыгивал и заваливал нас малосущественной исторической информацией, обнаруживающей только его знание предмета и восторг по поводу прибытия на место.

– Отличные места для перестрелки из засады.

Джонас был в своем репертуаре. Он, конечно, хотел бы посвятить нас в подробности того, как можно было бы «благоустроить» этот район для его военизированных нужд, но…

– Ты меня очень обяжешь, Джонас, если заткнешься, пока я не пойму, куда нам дальше ехать. – Стальная мягкость Оскара даже по менталу действовала весьма убедительно.

И ирландец заткнулся.

Я чувствовал, как Каю хочется открыть свой ноут и заняться привычным делом ориентирования на местности, в очередной раз проверяя необъятные возможности своей техники. Но присутствие господина Лукаса его останавливало. И дело было даже не в секретности рабочих программ, а в том, что Кай был безнадежно ревнив по отношению к своей технике – больше даже, чем О'Келли к своему оружию. И, конечно же, страх того, что клиент попытается сунуть нос в его дела, держал его надежней, чем сам закон о конспирации, декларируемый Стаковски.

– Хочешь, я уберу его внимание от тебя?

Сейчас у меня было достаточно сил и свободных ресурсов, чтобы сделать такое предложение.

Волна недоверчивости, удивления, радости и, конечно, согласия была мне ответом. Я незаметно пожал плечами и поставил между Лукасом и Каем ментальный экран, гарантирующий телекинетику, что клиент больше не обратит на него ни малейшего внимания. И немедленно услышал щелчок застежек кейса. Через несколько минут раздалось удовлетворенное:

– Работает!

И хмыканье Стаковски:

– Я и не сомневался. Март, пора поворачивать. Да, вот сюда, за деревья.

Пока Джонас выгружал из машины наши еще не разобранные вещи, пока Кай, притиснувшись в углу, на скорости, близкой к космической, выяснял что-то по срочному запросу Оскара, пока господин Лукас изволил пучить уже снова нетрезвые глаза на завершающий этап нашей экипировки – короче, пока все были заняты делами, я, блаженно расслабившись, тестировал местность на активность присутствия жизни разумной, то есть людей.

– Оскар, скажи мне, куда ты нас приволок?

– В самую пасть тигра, Март. Можешь не сомневаться.

И последовавший затем холодный смешок развеял все мои надежды на то, что это заявление было всего лишь бодрящей шуткой.

Нам не пришлось вскрывать дверь. Незачем вскрывать едва заметный каменный проем в густо заросшей плющом стене. Почти разрушенное приземистое здание, похожее на заброшенные казармы, было, как и положено древнему экспонату, без окон и дверей, и мы легко захватили наше временное убежище.

Оскар сразу же ушел внутрь дома и, рыская в кромешной тьме световым раструбом фонаря, начал выяснять обстановку. Я и Кай остались у дверей. Джо и непременная обуза – Лукас – присоединились к Стаковски. Моя ментальная сеть, связывающая между собой нашу команду, работала отменно, и поэтому потеряться никому бы не удалось.

Я рассеянно пошарил вокруг лучом своего фонаря. Квадратное помещение, куда мы попали, не отличалось чистотой и изрядно заросло не только снаружи, но и внутри: пучки жесткой травы, пробивающиеся среди камней в бывшем полу, роскошный плющ, мелкие кусты и даже небольшое дерево в дальнем углу, частью кроны вылезшее на свободу через пролом в потолке. Иногда в темноте что-то шуршало и попискивало. Эти развалины давно стали частью джунглей вокруг. И не то чтобы я серьезно опасался дикой природы, но предположение, что меня в любой момент могут тяпнуть за лодыжку, никогда не способствовало моему душевному равновесию. Темные провалы внутренних дверей, в одном из которых исчез наш оракул, тоже будили какие-то нехорошие воспоминания и предчувствия. Кай хихикнул: он о мой паранойе знал и не раз проходился по этому поводу. На что я всегда предлагал ему поплутать суток трое в подземельях фамильного замка в юном возрасте, находясь в полной прострации относительно внешнего мира, а иногда и себя лично. Его неизменный ответ звучал так: «Вот так и становятся телепатами». Пикировка была старой и привычной, но, как ни странно, давала возможность снять напряжение.