Читать книгу "Пятая рота - Андрей Семенов"

— Товарищ младший сержант, — с порога обратился Баценков ко мне, — на каком основании вы здесь сидите?

Я встал и оробел. Заходит целый комбат, а я тут расселся — всей задницей на табуретке. Может, мне тут и не положено вовсе сидеть? Не случайно же деды с черпаками рассосались по полку?

— Я повторяю, товарищ сержант, — добивался от меня внятного ответа комбат, — на каком основании вы тут сидите?

«Вот так, с ходу, я снова влип в неприятности! Да что же у меня служба-то не идет?! В учебке гнобили за земляков. Во взводе, тоже чуть не попал под раздачу за них же. Не успел приехать в полк — загремел на губу. Первый раз увидел комбата и уже чего-то нарушил. Сейчас он меня опять на губу отправит! Когда же я служить-то научусь?! Почему у других все ровно и гладко, а у меня…».

— Товарищ младший сержант, — назидательно проговорил Баценков, — вам надлежит ответствовать старшему по званию: «Товарищ капитан, я тут сижу на табуретке».

У меня отлегло от сердца: шутку я оценил, но раз комбат шутит, значит, он не сухой уставник, а нормальный мужик.

— Вот что, молодой человек, — снова обратился ко мне комбат, — очистите-ка нам помещение. Мне с офицерами поговорить надо.

Я вышел и сел в курилке. Делать мне сегодня было нечего. И где же та дедовщина, которой нас пугали в Союзе? И куда идти? Чем себя занять?

Я уже неверное минут сорок ковырял в носу, решая куда себя деть, и, наверное, ковырялся бы еще час, но из-за угла палатки появился Женек и помешал мне планировать свой досуг:

— Давай, быстрей к комбату.

Женек сейчас был похож на гвардейца кардинала: не застегнутый липучками бронежилет болтался на нем, свисая спереди и сзади как мушкетерский плащ, он еще не успел сменить летнюю панаму на зимнюю шапку и ему отчаянно не хватало на ней пера, которое я ему тут же мысленно и подрисовал, а штык-нож на ремне вполне заменял собой шпагу. Я тоже почувствовал себя д'Артаньяном, которого кардинал приглашает в свой Люксембургский дворец. Брезентовая прорезиненная палатка выросла на глазах, углы ее, выпиравшие из-под опорных жердей, обрели вид угловых башенок с узкими бойницами, двускатная крыша превратилась в центральный бастион замка. Вокруг нее, кажется даже был прорыт крепостной ров, а распахнутая дверь показалась мне подъемным мостом.

Я встал, поправил мундир. Небрежно щелкнув пальцем по лычкам, смахнул с золотых эполет несуществующую пыль, поправил меховой гвардейский кивер на голове, так, чтобы звездочка находилась строго между глаз. Хотел еще поправить шпагу, но вспомнил, что вечор оставил ее в кордегардии, сиречь в оружейке, и, стараясь как можно тише звенеть шпорами на ботфортах отправился на прием к его высокопреосвященству.

«Извольте, ваше сиятельство! Я всегда готов к вашим услугам!».

Через три секунды внутренне вибрируя от волнения, не ожидая для себя ничего хорошего, младший сержант первого года службы доложил капитану Баценкову о прибытии:

— Товарищ капитан, младший сержант Семин по вашему приказанию прибыл.

Рядом с комбатом сидели мой командир взвода и начальник штаба батальона. Перед комбатом было развернуто мое личное дело.

И опять пошли привычные расспросы про папу-маму, дом родной, чем занимался на «гражданке» и что я думаю делать после армии…

Вот про «после армии» я меньше всего думал. До этой «после армии» мне еще тарабанить восемнадцать месяцев и еще не известно: будет ли у меня еще когда-нибудь гражданская жизнь или нет. Одно я знал совершенно точно: я никогда после армии не буду военным. Ни офицером, ни прапорщиком, ни даже генералом или адмиралом. И не предлагайте! Полгода в учебке мне хватило для того, чтобы осознать, что я — человек сугубо штатский и это была большая ошибка министра обороны призвать меня для прохождения службы. Десять тысяч раз я уже успел обозвать себя ослом за то, что не стал подавать документы в университет. Вместо спокойной учебы в гражданском ВУЗе в родном городе мне захотелось «проверить себя». Вот и проверяю уже восьмой месяц.

Осёл!

Ничего этого я комбату, разумеется не сказал, а как-то неопределенно пожал плечами: «война план покажет».

Комбат заинтересованно расспрашивал меня про учебку: на каких радиостанциях я могу работать, умею ли разворачивать антенны, какие у меня оценки по специальной и тактико-специальной подготовке. Услышав, что я сдал все экзамены на пятерки и даже могу ловить слабый импульс от озонового слоя, он несколько успокоился на мой счет. Для подтверждения своих слов я даже предъявил своё удостоверение об окончании и присвоении мне звания классного специалиста.

«Смотрите, товарищ капитан, я не хвастун какой-нибудь. Вот и все мои отметки проставлены. Ни одной четверки».

— Ну, ладно, — комбат закончил со мной и повернулся к Михайлову, — вроде, он не полный болван. Никуда его пока не назначай, пусть оботрется, а там видно будет.

— Давай военный билет, — приказал мне взводный, — сегодня проставлю в нем твою новую должность, номер личного оружия и противогаза. Оружие получишь вечером. Куликов!

— Я, — Женек зашел с улицы на зов командира.

— Кто второй дневальный? Где он?

— Территорию убирает, — не сморгнув соврал Женек.

— Ко мне его.

Через минуту явился Гулин, который в соседней палатке хозвзвода с толком проводил время своего дневальства: глаза его были красные той характерной краснотой, которую я уже научился понимать.

— Найди-ка мне Кравцова и Щербину, — приказал Михайлов.

Через вторую минуту явились Полтава и Кравцов. От них пахло жареной картошкой.

— Ну, что, мужики, — лейтенант оглянулся на комбата, — сержанты у нас уволились, а тот, что пришел, еще молодой. Нужен еще один командир отделения и замкомвзвод. Я предлагаю ваши кандидатуры. Возражений нет?

Кравцов аж зарделся от удовольствия: видно, парню во сне снились сержантские лычки, как он блеснет ими по возвращении в родную станицу перед грудастыми казачками. Полтава воспринял свое производство спокойно: если не я, то кто?

— Давайте и вы свои военники.

После обеда, когда взводный вернул нам «проштампованные» военники, выяснилось, что я заступаю дежурным по взводу.

Вот так вот! С места в карьер. И суток не успел побыть, оглядеться.

Полтава повел меня в оружейку, чтобы выдать мне мой автомат, чей номер уже был записан в военном билете и заодно показать то место в пирамиде откуда его брать и куда класть на место. Взяв у Кравцова ключи на длинной гибкой цепочке он отомкнул оружейку… и я едва не споткнулся о боеприпасы.

Этот Афган не переставал меня поражать.

Прямо под ногами валялись сигнальные и осветительные ракеты вперемешку с гранатами без запалов. С правой руки на стеллажах кое-как валялись бронежилеты. Над ними на полке лежали каски, оплетенные масксетью. Под стеллажами на полу в двух казанках были насыпаны патроны. В зеленом ящике внавалку лежали гранаты. Рядом с ними были заботливо завернуты в промасленную бумагу запалы. Тоже на полу. В дальней комнатке буквой «Г» стояли две пирамиды с автоматами взвода связи, БМП и управления батальона. Полтава открыл правую пирамиду, перебрал автоматы, вынул один АК-74 и передал его мне: