Читать книгу "На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев - Сергей Артюхин"

— Ваши доводы разумны, Лаврэнтий Георгиевич, но вопрос в том, потянем ли мы войну с союзниками? Мнэ кажется, Совэтское государство еще не в полной мере готово к подобному противостоянию. — Вождь задумчиво посмотрел на стоящий в углу кабинета глобус.

— Соглашусь. Но нам и не требуется вступать в эту войну немедленно. Тем более что Гитлер войну уже проиграл, и нашей задачей становится минимизация потерь, а не элементарное выживание, как было у нас. — Ледников помрачнел. И уже не с таким энтузиазмом продолжил: — Особая армия закончила перевооружение и блестяще продемонстрировала успешность новой стратегии, тактики и вооружения. Мы начали масштабные действия по формированию дивизий нового облика. В том числе и из выводящихся в тыл фронтовых частей. Наши солдаты нас не подведут, товарищ Сталин, я уверен. Тем более что они не подвели и тогда, когда все было гораздо, гораздо хуже.

— И какая стратегия должна быть, по-вашему, применена в отношении Японии?

— Надо полностью уверить их, что мы не собираемся атаковать. Информация о том, что американцы взломали их шифры, укрепила их мнение в этом вопросе. Отток наших дивизий на Западный фронт тоже не слабо повлиял на подобное мировоззрение. Кроме того, они уже начали некоторые действия по перебрасыванию своих войск из Маньчжурии в Бирму. Англичанам приходится все сложнее на этом фронте. — Ледников злорадно ухмыльнулся: — А когда японцы окончательно завязнут в Индии, мы нанесем мощнейший удар по Маньчжурии. К тому моменту у нас будет достаточное качественное превосходство, чтобы раскатать наших желтолицых друзей в тонкий блин.

Вождь, внимательно слушавший генерала, хитро улыбнулся и, покачав головой, спросил:

— А американцы, Лаврентий Георгиевич?

Ледников мгновенно подобрался, словно тигр, готовящийся к броску. Раздувшиеся ноздри еще больше дополнили сходство.

— Лучшим вариантом было бы их расчленение на множество мелких государств, может, даже на отдельные Штаты.

Генерал ненавидел американцев с детства. Ненавидел от всей души, хотя и вполне успешно это скрывал. И для ненависти у него был целый список причин. Начиная от общих претензий, вроде разваленного Союза, и заканчивая причинами личными. В девяносто девятом его старшего брата убило бомбой в Сербии. В двухтысячных жена Лаврентия Георгиевича ушла к богатому американцу. В семнадцатом в Крыму его солдат убивали в основном американским оружием.

Список можно было и продолжить. Но и этого вполне хватало.

— Как ви катэгоричны, Лаврэнтий Георгиевич. Прямо сразу и на отдэльные Штаты. — Хитро улыбающийся вождь покачал головой.

— Ну почему же сразу, товарищ Сталин? Сначала Европа и Азия. А касательно вторжения в США… Я тут как-то принимал участие в разработке занимательного плана с нашими китайскими и индийскими товарищами…

28 мая 1942 года. СССР, Киев.

Сходя с поезда, майор Антонов не думал увидеть знакомые лица в толпе встречающих. Получив приказ помочь с организацией обучения личного состава разведывательно-диверсионных групп дивизий нового облика, он отправился в Киев с некоторой надеждой на встречу с Анастасией, поскольку слышал, что Особая армия вновь отводится в тыл для пополнения.

Выйдя из вагона и оглядевшись, Владимир неторопливо направился к выходу с перрона. Неожиданно, откуда-то справа, в гудении толпы послышался знакомый смех. Резко развернувшись, майор едва не сбил с ног молодого, но тем не менее припорошенного сединой офицера.

— Простите, товарищ майор, — бросил Владимир, высматривая явно удаляющийся источник смеха.

— Тебе, майор, надо бы поаккуратнее, не находишь? — Васильев сегодня был не в настроении. У него хотели забрать Охлопкова, одного из немногих выживших в лесной бойне.

— Я спешу, — огрызнулся Антонов.

— Все спешат.

— Слушай, ты чего привязался? Я ж извинился?

Двигающиеся к выходу офицеры вяло переругивались. Владимир увидел, наконец, знакомую фигурку метрах в двадцати от себя и, мгновенно забыв про Васильева, не помня себя от радости, заорал:

— Настя! Настенька! Лазина! — И, не обращая уже внимания на продолжавшего чего-то говорить офицера, ломанулся сквозь толпу.

Анастасия, услышав, что ее зовут, недоуменно крутила головой, быстро, впрочем, приметив продирающегося к ней майора. Что, в общем-то, и неудивительно — здоровенный Антонов возвышался над окружающими как гора.

Увидев, куда именно спешил толкнувший его майор, Васильев разом успокоился и, слегка пожурив себя за то, что начал выплескивать раздражение на ни в чем не виноватого парня, неторопливо отправился дальше.

— Эй, майор! — Прозвучавший окрик стал неожиданностью для Леонида.

— Да?

— Ты это, извини, что я тебя толкнул. Просто услышал знакомый голос. — Громадный офицер, обнимавший молоденькую врачиху так, словно боялся ее в любую минуту потерять, смущенно улыбнулся.

— Да ничего, нормально все. Я и сам хорош. Просто злой сегодня — отличного бойца забрать хотят. Леонид Васильев, — так же извинившись, представился комбат и протянул руку.

— Владимир Антонов. — Рукопожатие спецназовца оказалось дюже крепким.

— Анастасия Лазина, — в свою очередь назвалась врачиха.

— Очень приятно.

— Давай на «ты»? — предложил Владимир.

— Почему бы и нет… — согласился улыбнувшийся майор.

И уже теперь посмеивающиеся и перешучивающиеся молодые люди, опаленные войной, зашагали в направлении автобусной остановки.

29 мая 1942 года. Москва, Кремль.

— Ми с товарищами Ледниковым, Молотовым и Ворошиловым пообсуждали разные вопросы, касающиэся стратэгии и целэй дэйствий Совэтского государства. И вот к каким выводам пришли. Товарищ Ледников! — Сталин дал слово генералу. Поднявшись со стула и подобрав со стола указку, тот подошел к огромной карте мира, висящей на стене.

— Итак, последующие результаты войны являются наиболее реальными и в то же время устраивающими Советский Союз. Это не значит, что мы не сможем достичь большего или у нас получится даже и это. Рассматриваемый вариант — необходимый нам для абсолютного превосходства минимум. — Молотов, кивая в такт тяжелой и медленной речи генерала, что-то тихо сказал Сталину. Ледников тем временем продолжал: — Нашим врагом, по окончании текущей войны, со всей очевидностью станет блок Союзников, фактически — Англия и Штаты, а также их сателлиты. И, исходя именно из этой предпосылки, Советское государство должно строить свою политику. Также необходимо учитывать фактор роста потребления энергоресурсов. Энергоресурсы — это оружие будущего. Уже сейчас мы видим огромные проблемы вермахта, связанные с нехваткой горюче-смазочных материалов. А механизация армий будет лишь возрастать. — Члены ГКО понимающе покивали головами, вспомнив, из какого времени генерал родом.

— Для начала, наши цели в Европе. Европейцы должны потерять колонии и соответствующие рынки сбыта. Тогда устойчивость коммунистических правительств, которые там придут к власти после войны, будет значительно выше, за счет зависимости от нас. СССР должен непосредственно включить в свои территории, фактически аннексировав, государства Восточной Европы. К ним мы относим следующие: Болгария, Румыния, Греция, Чехословакия, Восточная Пруссия, частично Польша. В отдельные государства могут быть выделены Австрия, Венгрия и Югославия. — Генерал шумно вздохнул и отпил воды из стакана, стоящего на столике неподалеку от карты. — Также в этом регионе нам нужна европейская часть Турции и многовековая мечта русского народа — Босфор и Дарданеллы. Все эти действия создадут подушку безопасности для нашего государства, предохраняя от неожиданного и непосредственного вторжения союзников. — При этих словах Тимошенко дернул головой, явно собираясь что-то сказать, но, наткнувшись на взгляд Сталина, промолчал.