Читать книгу "Русский хан - Владимир Лошаченко"

У меня возникло ощущение, что на многих просто обвалился потолок. Только сейчас до них дошел весь ужас их положения. В воздухе сразу запахло сортиром.

Тем временем главный охранник и командир полка яростно вырывали друг у друга микрофон.

– А ну цыть! Встали в очередь.

Прозвучала команда сложить оружие. Я достал рацию и на заданной волне произнес обычную фразу: «Тетя с племянником готовы, приезжайте». Вбежал полковник Чередов:

– Ваше Величество, гарнизон с охраной на плацу.

– Поздравляю, полковник, первый раунд за нами. Уведите арестованных. Надеюсь здесь найдутся подходящие помещения с крепким замками.

Я подошел к валявшейся мадам и плеснул ей в лицо воды из графина.

– Открой глазки, дочь Израилева. Та встрепенулась.

– По какому праву? – завизжала она. Тигр недовольно рявкнул, и мадама заткнулась.

– Ты меня не узнаешь, Сара Боруховна?

– Я вас не знаю. Кто вы?

– Твоя незавидная судьба. Я, Владимир Первый Романов, пришел навестить тебя из тринадцатого века.

Мадама завыла.

– Я знал, что тебе понравится наше знакомство. В разные камеры их.

Скуратов глянул в окно:

– Ваше Величество, наши войска прибыли.

Восстановление законной императорской власти завершилось в субботу. Вооруженное сопротивление оказали лишь в двух местах – в Управлении МВД и Управлении госбезопасности.

Два десятка высших чинов в вышеуказанных управлениях покончили с собой во время штурма.

СИЗО и две тюрьмы столицы оказались переполнены взяточниками и коррупционерами из высших чинов сласти. По всей стране происходило то же самое.

В городах чиновники сотнями шли в местные Управления ГБ сдаваться и каяться в грехах.

Раков, забежавший ко мне вечером, спросил:

– Что делать с арестованными дальше?

– Генерал, странные вопросы вы задаете. Выпотрошите из них все зарубежные счета, конфискуйте наворованное здесь, и к стенке. Организуйте трибунал и придайте законность действий властей. Кстати, я отменяю мораторий на смертную казнь в России. Всех убийц и насильников, находящихся в тюрьмах и колониях – расстрелять. А также ликвидировать по всей стране ОПГ – преступные группировки. Заодно и всех наркоторговцев. Всех этих уродов кончать на месте, без суда и следствия. Алексей Георгиевич, приготовьте на завтра транспортный самолет – я улетаю в Казань. Скуратов пока останется здесь. Мадаму с сынулькой забираю с собой.

– Ваше Величество, после допроса Сара Боруховна выдала все – и три швейцарских счета, и американо-израильских друзей. Так, может, просто шлепнуть самозванцев, и дело с концом?

– Генерал, для них сие будет слишком мягким наказанием. Там, у нас, мадаму определим в самый дешевый и грязный бордель Кафы, а сынульку сдадим на галеры. Чистый морской воздух полезен для здоровья и очень много удовольствия получаешь от плавания.

На лице генерала расплылась улыбка шире морды:

– Гениально, Ваше Величество.

– Генерал, прошу вас лично заняться нашими доброжелателями из Штатов и Израиля. Акцию устранения проведете через полгода, когда они успокоятся. Действуйте через арабов и латиносов. Всех причастных к убийству моего правнука с женой и к перевороту ликвидировать вместе с семьями.

Раков удивленно глянул на меня:

– А если в списке окажется американский президент?

– Генерал, вы что, глухой? Я сказал «всех».

Глава 9

После перелета в Казань нас доставили на окраину города. На прощание я сказал сопровождающим спецназовцам:

– Встречайте меня здесь дней через семь-десять.

Временной переход прошел чисто. Появились рядом с оружейными мастерскими. Наша кавалькада представляла собой довольно забавное зрелище: впереди топал Сынок, нагруженный двумя огромными баулами и сетками с футбольными мячами, затем мои пленники – мадама с сынулькой, и я. Мы с Семеном недаром носились первую половину субботы – подарки закупали. Купили всем, не забыли и Карчи с Катериной – у них впереди свадьба.

Дома меня окружили домашние, обнимали, целовали. Малышня не слазила с рук – освободился только после вручения даров.

Аленка, увидевшая в большой коробке куклу, зашмыгала носом и убежала мыть руки, побоялась запачкать презент. Ее братец все ходил вокруг игрушечного самосвала, потом не выдержал и заплакал. Окружающие всполошились, давай Ивана успокаивать, но он плакал от радости. Его понять можно – впервые такой подарок получил.

Женщины умчались примерять вечерние французские платья и нижнее белье.

Адъютант Василий получил набор цветных шариковых ручек. Завхоз Митрич – механический будильник. Нашему сыну Ванюшке я привез толстенный том научной энциклопедии.

– Василий, мадаму с отпрыском в подвал, затем найди купцов с Крыма. Через пару дней они должны отправиться в Кафу, весь их непроданный товар выкупить. Мадаму пусть продадут в самый дешевый бордель, а сынульку на галеры рабом. За труды заплатишь купцам тридцать золотых.

– Будет сделано, государь.

Пленников поволокли в подвал.

До Сары Боруховны только сейчас дошло, что это не сон, а суровая реальность. Тоскливый вой послышался из глубины терема.

На следующий день мы с Людмилой и сынишкой оказались в Казани двадцать первого века. Еще один час полетного времени, и мы в Москве. Семен рассказал последние новости, все шло по плану.

– Сеня, побудь пока за адъютанта, назначь на завтра заседание министров или заменяющих их лиц.

– Владимир, тут тележурналисты домогаются, дежурят сутками у Кремля.

– Назначь им встречу на шесть вечера, пора предъявить стране наследника.

Наше телеинтервью прошло в сжатые сроки – управились за полчаса. Присутствовали семь ведущих телекомпаний. Семен потерялся в конце передачи и появился только утром.

Весь сиял, как надраенная медаль, и вид имел кота, съевшего цистерну сметаны. Огорошил меня сообщением о предстоящей женитьбе. Он якобы влюблен в самую лучшую девушку на свете – ее зовут Елена, она работает тележурналистом, и сегодня он будет просить ее руки.

– Поздравляю, но пойдет ли она за тобой в тринадцатый век?

Скуратов лишь беспечно пожал плечами.

* * *

Заседание правительства началось ровно в двенадцать часов утра.

Из собравшихся в наличии был лишь один министр, остальные – заместители, а то и начальники отделов. МВД вообще представлял капитан полиции. Основная масса министров и заместителей сидела в тюрьме, где, давясь соплями и слезами, давала показания о своей преступной деятельности.