Читать книгу "Недостающее звено - Михаил Ахманов"

Глава 14. Мир далекий, мир близкий

Консул Мохаммед Ортега сидел перед своим шале на склоне Конгура[31]. Отсюда, с высоты семи километров, открывался потрясающий вид: на западе – Памир, на востоке – пустыня Такла-Макан, на юге – гигантские вершины Гималаев. Север закрывали покрытые снегом горные отроги, а за ними, на плодородной равнине, лежал древний город Кашгар, откуда, согласно семейным преданиям, происходила одна из ветвей рода Ортеги. Другая, которой он был обязан своей фамилией, переселилась на Тхар из Испании, из Мадрида. Но в Испании – да что там в Испании!.. – в любой другой части света не нашлось бы гор, которые могли сравниться с Гималаями и подарить то ощущение свободы, безграничного простора и разреженного воздуха, которое было привычным для Ортеги.

Он родился под светом Беты Молота, в суровом мире, где пейзажи пустынь, хребтов и плоскогорий разнообразила только экваториальная жилая зона. В Обитаемом Поясе Тхара зеленели леса и луга, текли ручьи и реки и даже водилась кое-какая живность, но термометр редко показывал больше двадцати по Цельсию. Основное пространство этой планеты занимали камни и заросли мхов, холодные океаны и ледяные озера, но, несмотря на это, Тхар отличался дикой первозданной красотой. Правда, людей не баловал – без импланта дышать его разреженным воздухом было тяжело. Имплант вживлялся всем уроженцам Тхара, и в атмосфере, считавшейся нормальной на других планетах, они носили маски или выбирали для жизни высокогорный район – обычно не ниже пяти-шести километров над уровнем моря.

Разумеется, имплант можно было удалить, и, разумеется, никто этого не делал, кроме служивших в космофлоте. Имплант и шрам над левой грудью являлись почетным отличием тхаров, знаком, что выделял их среди обитателей Федерации, напоминанием о героическом прошлом. О том, как Тхар отбили у фаата, о Войнах Провала, бушевавших полтора столетия, об оккупации планеты флотилией дроми и бесславной гибели захватчиков. Этим гордились, это не забывали и, хотя с тех пор прошло немало лет, почитали давние традиции. Согласно одной из них, предназначением старшего сына в каждой семье являлась воинская служба, и служили тхары, в основном, в десанте – там, где бьются с врагами грудь о грудь, где не жалеют крови, ни своей, ни чужой, и умирают без жалоб и стонов. Встречались среди этих бойцов и выдающиеся флотоводцы, и было их не меньше, чем в мирах, превосходивших Тхар населением раз в десять.

Сам Ортега был из младших сыновей, свободных в выборе занятий, но и он подчинялся обычаю: где бы ни работал тхар-мужчина, контакты со Звездным Флотом, если в том была нужда, возлагались на него. Мудрое правило! Каждый тхар имел, как минимум, трех офицеров-родичей и знал едва ли не с пеленок, как вести дела с военными, о чем уместно их просить и где лежит граница дозволенного. Консул Мохаммед Ортега не являлся исключением, и потому связь Фонда с космофлотом была его прерогативой.

От шале, изящного домика из акрадейта, долетел хрустальный перезвон. Ортега поднялся, прихватил легкое кресло и зашагал к веранде. Под его башмаками похрустывал снег, прохладный ветер шевелил волосы, в безоблачном синем небе висело солнце и горные пики дремали в покое и тишине. Очень похоже на Тхар! Такова Земля, подумал он; бесконечно разнообразная планета-мать, где найдутся любые пейзажи, любые картины. Что такое Гондвана, Сакура, Роон, Ваал, Высокая Гора и даже Тхар? Всего лишь ее отражения в зеркале Вселенной…

– Адмирал на связи, – мелодичным голосом сообщил дом. – Откуда желаете говорить, консул? С веранды или из кабинета?

– С веранды. – Ортега поставил кресло у перил и сел.

– Кофе, чай, тецамни, пхара?[32]

– Вино. Бокал красного вина.

Ярко-синий прямоугольник неба между столбиков веранды исчез, сменившись приятной глазу полутьмой. В ее глубине угадывались мерцающие на стенах картины, высокий потолочный свод, шкафы, диваны и наклонная столешница с панелью – над ней медленно вращался шар Земли, окутанный шлейфом разноцветных огоньков. Рядом с этой голограммой, держа на ладони бокал с вином, стоял человек с широкой мощной грудью уроженца Тхара.

– Адмиральский салон на флагмане «Запад», – произнес дом.

Протянув руку, Ортега коснулся своего бокала.

– Со встречей, брат. За тебя!

– Со встречей, младший. За тебя!

Они проделали традиционные жесты: бокал идет к левой стороне груди, потом к правой и, наконец, к губам. Пить полагалось до последней капли.

– Благополучен ли ты? – спросил старший брат.

– Вполне. Я отдыхаю. Тут, в горах, такое солнышко… Я разомлел, как сиренд[33]на теплых камнях.

Брат усмехнулся.

– Ты отдыхаешь… Однако есть проблемы?

– Проблемы есть всегда, Керим.

Но сразу переходить к проблемам было бы невежливо, и потому Мохаммед Ортега, консул ФРИК, и Керим Рамон Ортега, адмирал, начальник Стратегического штаба, поговорили о женах, дочерях и сыновьях, о братьях, сестрах и их многочисленном потомстве, вспомнили Тхар и решили, что надо как-нибудь слетать в Мертвую Лощину, поохотиться на каменных дьяволов. Затем консул Ортега сказал:

– Есть просьба к Флоту, брат. Один из наших специалистов отбыл с Сайката к двойной системе Асур-Ракшас. Транспортный корабль ГР-15/4044, рейс через Хаймор и Горькую Ягоду… Если позволишь, я отправлю тебе всю информацию о маршруте корабля и нашем сотруднике. У него задание чрезвычайной важности.

– Отправляй, – произнес адмирал. Затем воцарилась тишина; Ортега-старший изучал полетный лист и досье Тревельяна, Ортега-младший любовался заснеженными склонами и ледниками, сверкавшими на солнце точно застывшие реки. Маленький робот-слуга снова наполнил его бокал.

Лоб адмирала прорезали морщины. Кажется, он был удивлен.

– Ваш сотрудник встретился с сильмарри? Редкая удача, клянусь Великой Пустотой!

– Когда он представит отчет, я перешлю материалы в штаб Флота, – пообещал Ортега.

– Благодарю. Это будет любопытно. Вдвойне любопытно – ведь рандеву состоялось в Провале, у неизвестного нам светила. И там есть планета! – Адмирал всматривался в бегущие по экрану кадры записи. Морщины на его лице стали глубже. – Этот мир сравнительно недалеко от Гаммы Молота и значит, входит в сферу интересов Федерации. Я вижу, Тревельян, ваш сотрудник, решил его исследовать? И каковы результаты?

Ортега пожал плечами.