Читать книгу "Доминион. На краю Вселенной - Игорь Марченко"

— Что это за место? Где я? — хмуро поинтересовался я у весельчака.

— Там же, где и я… — ухмыльнулся тот, но тут же сменил тон, стоило моей руке сомкнуться вокруг его шеи и слегка поднажать. — Мы летим в нижний ад! Отпусти! — завопил он.

— Кто помнит, как здесь очутился? Никто? — пессимистично спросил хмурый блондин в изорванной тюремной робе, с наколками на пальцах.

— Словно дубиной по башке приласкали. Помню драку, а дальше пустота… — пожаловался заключенный, похожий на шимпанзе.

— Амнезии, мать его, — бросил блондин. — Этот газ используют, чтобы заключенный начинал новую жизнь, словно с чистого листа бумаги. Вот только он действует на всех по-разному.

Кое-кто заинтересованно обернулся к нему. Он уже снимал ботинки с одного из заключенных, который еще не проснулся.

— Думаешь, химия?

— Уверен. А иначе почему я не помню твою страшную морду?

Яростно взревевший мужик кинулся на блондина, но споткнулся о мою ногу и шумно растянулся на полу. Мотая головой, поднялся и зачем-то бросился на меня, посчитав обидчиком. И, наткнувшись на мой выставленный кулак, отлетел к стене. Выплюнув на пол осколки зубов, он со стоном пополз на четвереньках в дальний угол.

— Заканчивай спектакль! — толкнул меня в плечо бугай, который все это время мрачно наблюдал за происходящим. — Эти пустоголовые имеют код, а вот у тебя я его не вижу.

Взглянув на свои руки, я обнаружил, что при регистрации в тюрьме мне не сделали лучевых наколок. Странно, что я этого раньше не заметил.

— Сдается мне, что среди нас есть паршивая овца, каких еще поискать, либо стукач, сосланный за провинность. В любом случае на твоем месте я бы помолился.

Белобрысый блондинчик, не давая мне времени опомниться, сбил меня с ног хитрой подсечкой, а бугай придавил к металлическому полу ногами. Прижав мои руки к бокам, он сказал, брызгая слюной мне в лицо:

— Обвинения против тебя выдвинуты не из легких, паря. Отсутствие кода — это серьезно. Что скажешь в свое оправдание?

— Разве только это… — буркнул я и вогнал колено ему в пах.

Высвободив руки, схватил его за горло, уперся ему в живот коленом и перекинул через голову. Сшибая с ног других заключенных, бугай крепко приземлился на спину, взвыв от боли. В этот момент свет погас и все попадали с ног. Часть стены растворилась, и мы увидели во тьме сияние приближающихся прожекторов. Лучи выхватывали грубые стены, в которых были прорублены сотни пещер и балконов со множеством людей. Они махали руками и кричали, приветствуя наше появление. Рядом с нами пролетел еще с десяток контейнеров. Наш замедлил вход, повернул и влетел в одну из выемок. Забыв про меня, все опасливо подошли к краю контейнера и завороженно уставились в черный зев шахты у своих ног. Ее стены были испещрены дырами то ли пещер, то ли тоннелей. Дорожка, идущая вниз по спирали, была такой узкой, что на ней с трудом могли бы разойтись двое. Никаких ограждений здесь не было и в помине. Если свалишься с нее, тебе конец. Растолкав других, я подошел к краю бездны и взялся за поручень.

— Тепленькое местечко…

Вглядываясь в темные глубины шахты, я почувствовал себя превосходно. Словно первородная тьма, проснувшись от долгой спячки, пристально посмотрела на меня черными глазами, наполняя неведомой силой и мощью. Очень странное, но такое знакомое чувство.

— Берегись!

Я развернулся на месте, сделал шаг назад и, держась за поручень, повис над бездной. Ко мне приближались насупленные Бугай и Обезьяна. Возглас кого-то из толпы спутал им все планы. Бугай, не мудрствуя лукаво, хотел спихнуть меня в пропасть, но я схватил его за щиколотку и потянул на себя, продолжая висеть над темнотой.

— Ты рехнулся?! — испуганно вскрикнул он. — Мы же оба разобьемся, тупица!

Балансирующий на одной ноге Бугай упал на спину. Обезьяна схватил новоиспеченного кореша под мышки и стал тащить подальше от края вместе со мной. Я, выпустив ногу Бугая, собрался их немного проучить, но мне не дала летучая камера. Тихо жужжа, она зависла перед контейнером. Металлический голос, многократно отразившийся эхом от каменных сводов, рявкнул:

— Построиться! Любой проступок будет жестоко наказываться, животные! За драку дюжина ударов силовой плетью. За второй проступок — смерть. Спускайтесь на лифте до шестисотого уровня. Это ваш этаж. Больше вам знать ничего не нужно, звери. И помните — за вами внимательно наблюдают.

Последний раз мелькнув в лучах прожектора, камера скрылась во тьме пещеры. Заключенные начали с опаской покидать контейнер.

«Темнота не бывает хорошей или злой, — подумал я. — Она всегда нейтральна в отличие от света, который дарит либо жизнь, либо смерть».

Я всегда недолюбливал темноту. Я боялся не того, что ничего не вижу в темноте, а того, что в один прекрасный момент она может стать для меня постоянной. Теперь мое отношение к ней изменилось. Я сам изменился.

Мне показалось, будто тьма шахты приобрела образ черноволосой девушки невообразимой красоты. Ее губы растянулись в улыбке, и я понял, что схожу с ума. Обычно темноте несвойственно улыбаться людям.

Я стоял в одиночестве на краю пропасти и не спешил спускаться на шестисотый уровень вслед за остальными. Ко мне подошел какой-то прихрамывающий человек. Покопавшись в лохмотьях, извлек огрызок сигары, принюхался к нему и причмокнул. Огонек зажигалки на секунду высветил лицо, отмеченное печатью безумия. Я отрицательно покачал головой, когда он предложил мне тлеющий огрызок.

— Маленькая радость для конченого человека… — вздохнул он, вновь затянувшись дымом. Приветливо помахал рукой тьме колодца и рассмеялся. — Вот уж никогда не думал, что буду рад Элите. Она всегда появляется, когда приходит твой последний час. Ты живешь никчемной жизнью и придаешь слишком много значения бессмысленным вещичкам. И вот твой мир рушится, и ты остаешься один на один с пустотой в душе. Ты слишком поздно понимаешь, как был слеп все эти годы. Дно адской Трубы уже не кажется неудачной затеей, а хозяйку бездны ты готов обнять, словно родную мать. Ты тоже считаешь смерть избавлением от всех бед?

— Нет. — Я окончательно убедился, что разговариваю с сумасшедшим. — Я так не считаю.

— Отчего же? Мечтаешь разбогатеть и прославиться? Что такого в этой жизни, ради чего стоит продолжать жить?

— Жизнь дана не для того, чтобы ты, когда тебе вздумается, спустил ее в унитаз. И если я и дам оторвать себе яйца, то только ради свободы, а не денег.

— Когда ты поймешь, что попал в мир, где время остановилось и ты навсегда застрял в своем кошмаре, твои теперешние рассуждения покажутся тебе смехотворными. Это не совсем нормальный мир…

Я посмотрел на своего случайного собеседника. Взял из его безвольной руки зажигалку, щелкнул. Вспыхнувший огонек не только не рассеял тьму, но как будто сгустил ее.

Лик девушки в бездне исчез, уступив место обычной тьме.