Читать книгу "Наложницы ненависти - Вадим Панов"

— Нет, — тихо сказал комиссар. — После того как Леонард договорился с тварями Азаг-Тота, мы не можем полагаться на его благоразумие. Мы опасаемся, что великий магистр способен применить самые сильные заклинания и без серьезной причины. Философия Кадаф вызывает странные процессы в головах своих адептов.

— Леонард не воспринял философию Кадаф!

— Мы в этом не уверены. Попытка вашего устранения не вписывается в рыцарские кодексы Ордена, зато хорошо укладывается в рамки теории ненависти Азаг-Тота.

Де Гир скрипнул зубами. Комиссар помолчал.

— Если же продолжить обсуждать конкретно вас, то все мы понимаем, что великий магистр не простит вам неподчинения. Ни вам, ни всем Горностаям. Вы сказали «а», Франц, пора говорить «б». У вас отняли законное право занять трон, но сейчас снова есть шанс, и вы обязаны попытаться им воспользоваться. Обязаны, хотя бы ради тех, кто готов умереть за вас.

— Слишком сладкие речи, нав, слишком сладкие.

— Я знаю, о чем вы думаете: мы генетически враждебны друг другу. Это так, но нам приходится сосуществовать вместе, хотим мы этого или нет. Вы доказали свое умение соблюдать договоренности. Вы рискнули всем, но не изменили принципам. Для нас это очень ценно. И, разумеется, для нас более выгодно, если на троне Ордена будете вы, чем непредсказуемый Гюнтер. Союз с тварями Кадаф позорит Орден, и вы обязаны заявить об этом.

— Орден опозорится еще больше, если я займу трон, опираясь на ваши штыки.

— Вы меня обижаете. Темный Двор не планирует впутываться во внутренний конфликт Ордена. Тем более что у вас наверняка будет достаточно сил для достижения своих целей.

— Ложа Горностаев? Против гвардии и тварей Кадаф?

— Многим рыцарям не нравится соглашение с ублюдками Азаг-Тота, — пожал плечами Сантьяга. — Им не нравится, как стали смотреть на Чудь в Тайном Городе.

— Это не повод для мятежа.

— Но это повод для того, чтобы поддержать вас.

Офис клана Треми.

Москва, улица Вятская, 4 августа, суббота, 17:20

По причине ясного солнечного дня эта гора никак не могла прийти к Магомету, а потому Артему и Инге пришлось самим отправиться в офис клана Треми. Мрачное здание, похожее одновременно на склад и подержанную крепость, встретило наемников угрюмым молчанием снаружи и суетливым возбуждением внутри. Несмотря на день, почти никто из вампиров не спал, предпочитая проводить время у телевизоров и компьютеров, по которым «Тиградком» передавал последние военные новости. Епископ Треми был обнаружен в своем кабинете.

— Выглядишь гораздо лучше, чем при нашей последней встрече, — отвесил комплимент Артем, изучая пышущего здоровьем масана.

— Хорошая пища, — улыбнулся Захар. — Хорошие предчувствия..

— Что за предчувствия?

— А то ты не знаешь? — Епископ почесал живот. — Все ждут, что Темный Двор вот-вот вступит в войну. Будет много пищи.

— Ах, это, — небрежно усмехнулся Артем. — Кстати, о войне: осадное положение, которое ввел Сантьяга, как-то затронуло клан Треми?

— Еще нет, — насторожился Захар. — Комиссар собрал только гарок, но остальным велел быть готовыми к мобилизации.

— Значит, у тебя есть немножко времени на старых друзей? — осведомилась Инга.

— Нам нужна помощь, — перешел на деловой тон Артем. — И оказать ее можешь только ты.

— Неужели? — прищурился масан.

— Правда, — не поддержал шутливый тон епископа наемник. — Поверь, Захар, мы прикидывали и так и сяк, но поняли, что без тебя нам не справиться.

— Что нужно делать?

Артем помолчал, вздохнул:

— Ты знаешь, что на стороне Ордена сражается перерожденная гиперборейская ведьма?

— Наложница Азаг-Тота, — кивнул Треми. — Об этом болтает весь город.

— А знаешь, сколько всего было перерожденных?

— Говорят, три.

— Правильно, — наемник замялся.

— Одна из них Яна, — громко сказала Инга.

— Кто?

— Наша Яна, — темные глаза девушки смотрели прямо на масана. — Сейчас она в Замке.

— Спящий умеет пошутить даже во сне, — ошеломленно пробормотал епископ. — Сочувствую, друзья, сочувствую. А что Кортес?

— Он не в восторге.

— Понимаю. — Красные зрачки вампира сузились до малюсеньких точек. — Но что вы хотите от меня?

— Понимаешь, Захар, — Инга взяла Треми за холодную руку, — мы считаем, что Яна должна обязательно встретиться с Кортесом, обязательно! Мы думаем, что сейчас она переживает не лучшие моменты своей жизни, и ей нужна поддержка. Она должна знать, что мы с ней. Что Кортес с ней.

— Ты должен пробраться в Замок и передать Яне просьбу встретиться, — закончил Артем. — Видишь, как просто. Не сложнее, чем доставить пиццу.

— В Замок? — иронично переспросил епископ. — Старик, ты представляешь, как его охраняют во время войны?

— План уже разработан, — махнул рукой наемник. — Внутрь ты попадешь — сто процентов.

— А оттуда?

— Вот с этим проблемы, — признал Артем. — Но ты же умный.

— В общем, да, — не стал спорить Захар.

— Значит, сам придумаешь что-нибудь.

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово, 4 августа, суббота, 17:40

Кабак «Средство от Перхоти», сердце Южного Форта и, по общему мнению, самое грязное питейное заведение Тайного Города, был полон. И даже переполнен. Красные Шапки знали, что в битве с тварями Кадаф дружины людов понесли тяжелые потери, знали, что Орден контролирует практически весь сектор Зеленого Дома, и догадывались, что в самое ближайшее время королева Всеслава может отдать приказ нанести контрудар. А потому большая часть Красных Шапок решила скрасить тоскливое ожидание отправки на фронт походом в любимый кабак.

О том, что твари Кадаф могут сами напасть на Южный Форт, думали немногие: фюрер семьи Кувалда да пара-тройка его заместителей. Но их беспокойство было напрасным: и Гюнтер Шайне, и великий магистр имели о боевых способностях Красных Шапок вполне определенное мнение, и тратить силы на разгон дикарей не собирались.

Клинок, стремительно сверкнувший,

Для глаз твоих услада, а в душе

Пусть храбрость пышной сакурой цветет.

— Это эпитафия мне в жанре хокку. Захар Треми постарался, епископ. — Копыто выдержал важную паузу. — Мой друг.

Чтобы поднять моральный дух своих бойцов, а заодно и свой собственный, уйбуй по третьему разу пересказывал им героические ночные похождения, украшая их все новыми и новыми подробностями. Теперь в Третьяковской галерее оказалось полсотни человских бандитов, вооруженных автоматами и пулеметами, а он, отважный Копыто, лично спас Мубу и Захара из их грязных лап. Заодно рассказчик припомнил и предысторию событий, изложив, в меру способностей, посвященное войне стихотворение Захара.