Читать книгу "Я люблю Париж - Линдси Келк"

Вместо „La vie en Rose“[81]я получила Lavieen Бред. Между трансатлантическими ссорами с моей подругой, перебранкой с одной абсолютно чокнутой девицей, которая норовила украсть у меня парня, и увиливания от ловушек, расставленных другой, которая пыталась украсть мою работу, мне было некогда срывать поцелуи на Новом мосту или вдыхать аромат миндаля в „Ладурс“[82]. Неделя выдалась довольно загруженной. А теперь я сижу здесь и пытаюсь разобраться, какого черта происходит. Постоянно думаю: будь я поуверенней в себе самой и собственных поступках, наверняка могла бы избежать хотя бы некоторых проблем и не сидела бы сейчас за сценой в Аррасе, похожая на отрыжку Ворцеля Гаммиджа[83]. Хорошо хоть мой синяк почти прошел — про это позже.

И вот теперь я внедряю новый подход. Теперь я буду говорить людям то, что думаю, делать то, что хочу делать. Que sera, sera[84]и все такое. Надеюсь потом поделиться с вами, что из этого получится…»

Я нажала кнопку «отправить» и скрестила пальцы на удачу, закрывая свой ноутбук и начиная неторопливо пить кофе. Грэм с Крейгом где-то болтались — видимо, проверяли звук, — поэтому я положила голову на руки, прикрыла глаза и стала наслаждаться ритмичной музыкой, лившейся со сцены.

— Энджел? — прошелестел у меня над ухом тоненький голосок.

Я открыла глаза, понимая, что все еще сижу лицом вниз за столом, и, судя по размазанным черным пятнам на руках, уже давно. Музыка, рвавшаяся из динамиков, была совсем не похожа на ту убаюкивающую колыбельную, которая звучала в последний раз, и моя кожа покрылась мурашками. Сколько же я спала?

— Энджел? — снова повторил голосок.

Я подняла голову, моргнула и пришла в замешательство. Где я? Рядом с моим столиком, но гораздо дальше, чем могла достать моя рука, стояла Виржини. У меня ушла секунда на то, чтобы вспомнить, почему я хочу вырвать ей глаза, но, когда я это вспомнила, желание никуда не исчезло.

— Исчезни, — сказала я, снова роняя голову на руки. Я была слишком измотана, чтобы разбираться с ней, да и вообще что такого она может сообщить, что хоть как-то поможет мне?

— Я послала вашей Мэри письмо и все объяснила.

Ого. Кто бы мог подумать?

— В самом деле? — спросила я, открыв один глаз.

Она кивнула, по-прежнему не смея подойти и сложив руки за спиной. Мне было странно осознавать, что она меня боится, но в то же время это было захватывающе. Я вела себя как задира, и где-то в Лос-Анджелесе Дженни Лопес могла бы улыбнуться по этому поводу.

— Как работа ассистентом по красоте, на которую ты подавала заявку? — Я открыла другой глаз.

Виржини пожала плечами:

— Место занято. Я не думаю, что Сисси вообще говорила там с кем-нибудь обо мне. Простите меня. Я вела себя глупо.

Окончательно проснувшись и хорошенько рассмотрев ее, я поняла, что Виржини выглядит не лучшим образом и от ее лоска не осталось следа. Она выглядит даже как-то слегка дерьмово: нос и глаза красные, волосы стянуты в нерасчесанный конский хвост, а не картинно взбиты, как обычно; создавалось впечатление, что они даже грязные.

— Место на самом деле занято? — Я выставила стул, который был рядом со мной, и кивком пригласила сесть. Виржини нервно покосилась на меня и провела пальцами по спинке стула. — Господи, садись, я не собираюсь тебя бить, — сказала я, распростирая объятия. — Больше не собираюсь. И мне жаль, что я вообще это сделала.

— Я бы тоже ударила того, кто так со мной обошелся, — сказала она, садясь напротив меня. Я взяла на заметку никогда больше ее не огорчать. — И место занято, если оно вообще было свободно. Ведь может быть, что она сама написала объявление, правда же?

— Еще как, — согласилась я, запрещая себе жалеть ее. — И ты даже ничего не проверила в «Белль», прежде чем подставить меня?

— Девушка, с которой мы были знакомы, работала там ассистентом по красоте, и ее уволили, — объяснила Виржини. — Сисси сказала мне, что она располнела.

— Но человека не увольняют за то, что он просто располнел, — сказала я, наивно веря собственным словам. — Если ее уволили, значит, место вакантно?

— Я не знаю, но в нью-йоркском офисе ходят какие-то разговоры об изменении структуры, идут сплошные сокращения, может быть, ей еще и не нашли замену. — Виржини смахнула слезу с глаз, которые выглядели уставшими. — А за то, что человек располнел, увольняют.

— Черт, — фыркнула я, пожалев о том, что добавила жирное молоко себе в кофе. — Ну спасибо тебе. За сообщение Мэри.

— Это самое меньшее из того, что я могла сделать. — Виржини попыталась улыбнуться, но вышло у нее не очень хорошо. — Я понимаю, что совсем не помогла вам за эту неделю, и знаю, что вам было трудно.

— Ты себе даже не представляешь. — Я потерла размазанные пятна на руках и постаралась не думать о том, что было теперь у меня слипом. — Я вчера видела Солен на шоу, еще до того, как наткнулась на тебя. Она, по всей видимости, решила вернуть Алекса.

— О, какая неприятность. — Она нерешительно протянула руку и сжала мою. — А я надеялась, что мы ошиблись.

— Ну, я сказала, она решила, а не он. — разъяснила я для своей пессимистичной подруги. — Я не знаю, что решил он.

— Вы не поговорили с ним? — спросила Виржини, убирая руку. Очень медленно.

— Он не вернулся в гостиницу, — сказала я. Мне очень не нравится трепаться о таких вещах. — А меня не было там сегодня утром.

— Понятно. — Она сжала губы и стала перекатывать свое серебряное колье между большим и указательным пальцами.

— Да.

— Да.

Некоторое время мы просидели в тишине, не зная, что сказать друг другу. Для Виржини не было смысла разыгрывать из себя подружку-веселушку, я бы ей все равно не поверила, да к тому же у меня не было сил на все эти притворства. Я лишь хотела увидеть Алекса.

— Сколько времени? — спросила я только для того, чтобы развеять тишину.

— Половина седьмого? — Виржини сверилась с часами. — Шесть тридцать пять. Алекс должен скоро выступать. Он здесь?

— Не знаю. — Я поднялась, ища взглядом Грэма и Крейга. Если у Алекса сел телефон, он не мог дать им знать, успевает он или нет, а на память он не помнил ни одного номера, поэтому не мог позвонить из таксофона. — Надо пойти посмотреть.

— А можно, я тоже пойду? — спросила Виржини, вскакивая на ноги. — Я бы хотела помочь, если можно.

— Почему нет? — Я пожала плечами. Я могу занять выжидательную позицию. Не представляю, какой еще вред можно мне нанести.