Читать книгу "Игры хакеров - Анатолий Сигов"

Путешествие из одного конца Москвы в другой заняло почти два часа, и все это время он тихо проспал на заднем сиденье машины, которая его подвозила.

– Ну ты и спишь, парень! – только и сказал водитель, тормоша его, когда они приехали на Сокол.

Пошатываясь, он выбрался из машины. Максимус уже не помнил, когда он спал в последний раз. Да и ел он, кажется, позавчера.

Пока он жевал булку, которую купил на углу, уже стемнело. Его все еще пошатывало, и чтобы прийти в себя, он проглотил «Крокодил» и запил его водой из купленной бутылки. Последний раз он принимал «Крокодил» вчера вечером, поэтому тот был не опасен. Его поставщик, Боровок неоднократно предупреждал, что нельзя принимать две таблетки в день, потому что никакое сердце не выдержит такой дозы. Говорил он это не потому, что заботился о Максимусе, а из боязни потерять такого надежного клиента.

«Крокодил» действовал не сразу, поэтому пришлось ждать, прислонившись для верности к стенке магазинчика и прижимая к себе коробку с ружьем. С неба, как всегда, капал холодный дождь. Наконец он почувствовал, что сможет идти. Он выпил еще воды, положил бутылку в карман куртки и пошел. С каждым шагом походка становилась все тверже, и голова стала проясняться от тумана. Он расправил плечи. Максимус должен ходить только с высоко поднятой головой. Сегодня он будет судьей и палачом. Сегодня – день, когда он призовет к ответу и будет наказывать. Сегодня – судный день.

Когда он проходил мимо сторожа гаражей, тот лишь недоуменно проводил его взглядом, но ничего не сказал. Его облаяли собаки, но издалека. Максимус рывком открыл дверь гаража, приспособленного под ремонтную мастерскую, и вошел. Внутри было грязно и полутемно. Прямо напротив двери у стены стоял дядя Жора или, скорее, то, что от него осталось. Щеки у него провисли, как у бульдога, замасленный комбинезон болтался на иссохшем теле, а от его знаменитого живота остался лишь жалкий холмик. Весь его вид вызывал отвращение.

«Хорошо тебя укрыло!»

Они стояли и молча смотрели друг на друга. По взгляду своего родственника Максимус понял, что тот знает, кто он, и догадывается, зачем он пришел, но не делал ни малейшей попытки спастись. Он просто стоял и ждал.

«А может быть, для него это – просто исход? Может быть, он просто устал ждать?»

Максимус резко выхватил оружие из коробки. Он поднял ружье перед собой и загнал в ствол патрон. Дядя Жора сгорбился и продолжал стоять на месте.

– Э-э-э, мужики, вы чего? Вы что тут творите? – вдруг раздался голос, и обнаружилось присутствие еще одного человека, судя по всему клиента, который пригнал для ремонта японскую развалюху.

Не обращая на него внимания, Максимус поднял ружье.

– Это тебе от нас четверых.

Это было единственной фразой, которую он произнес, прежде чем спустил курок.

Ружье оглушительно грохнуло, и тяжелый заряд отбросил тело дяди Жоры на стену, с которой оно тяжело сползло на пол, оставляя после себя кровавый след. Клиент дико завыл и сел на грязный пол, закрыв голову руками. Максимус повернулся на каблуках и вышел на улицу. Миссия была выполнена.

На улице его встретила целая свора озлобленных собак, которые сбежались на выстрел. Он передернул затвор и выстрелил в их сторону. Собаки бросились врассыпную, а из нескольких гаражей появились и исчезли головы. Сторож спрятался в будке и не высовывался оттуда, пока он проходил мимо. Выйдя за пределы кооператива, он размахнулся, забросил ружье на крышу крайнего гаража и упругой походкой направился к оживленной улице, чтобы уехать и никогда больше не появляться в этом районе.

Как назло, никто не останавливался. Он так и стоял с поднятой рукой на проезжей части, когда из-за угла неожиданно вынырнула милицейская машина с желтой мигалкой на крыше и взвыла сиреной. Максимус отскочил на тротуар и, повернувшись к машине спиной, пошел вместе с пешеходами. Но сирена сзади продолжала надрываться, и, скосив голову, он увидел, что машина с мигалкой уже была совсем рядом, упорно пробиваясь в его сторону через поток других машин. Он ускорил шаг и затем побежал. Оглянувшись, Максимус увидел, что из машины выскочили два полицейских и припустились за ним, а машина продолжила свое движение. «Крокодил» гнал его вперед, и он забежал во двор дома и понесся поперек, надеясь, что преследователи не смогут соревноваться с ним в беге, но сбоку вынырнула машина с мигалкой и отрезала ему дорогу. Он бросился в другую сторону и неожиданно наткнулся на металлический забор, которым было обнесено какое-то двухэтажное здание, расположенное в глубине двора. Это был тупик!

Он повернулся и увидел, как к нему приближаются два милиционера, которые тяжело дышали от погони. Один из них вскинул коротенький автомат и заорал, делая вид, что сейчас начнет стрелять:

– А ну стой, черная морда!

Он еще раз оглянулся и понял, что этот забор с острыми зубцами на конце ему не одолеть.

– Я что тебе сказал? – продолжал орать приближающийся мент. – Стоять и руки за голову!

«Они хотят оставить меня в своей мерзкой жизни. Вот уж нет! Здесь я навсегда останусь «черной мордой».

Максимус извлек пакетик с ОМ и бросил в рот две таблетки «Крокодила». Менты восприняли это по-своему и продолжали что-то орать, угрожая оружием, но он не обращал на них никакого внимания. Они были уже совсем близко. Он извлек из кармана бутылку с водой и сделал два больших глотка.

– На колени и руки за голову! – донеслось до него.

«Они просто не понимают, с кем имеют дело».

– Максимус никогда и ни перед кем не становится на колени.

ОЛЯ

Приходилось быть предельно осторожной. Персонал неслышно ходил в мягких тапочках и мог появиться совершенно неожиданно. Вот и сейчас она напряглась, так как чувствовала, что действие стимулятора заканчивается, и ей было необходимо принять новую дозу. У нее еще осталась невыполненная работа для сайта итальянской фирмы высокой моды. Она выждала несколько минут, прислушиваясь к звукам в коридоре. Все казалось спокойным, и Оля извлекла из складок одежды заветный пакетик и проделала знакомую процедуру.

Она лежала и старалась отдышаться. Сначала не хватало воздуха, и она прижала к лицу маску от кислородного баллона, но потом все прошло. По крайней мере, ее на какое-то время оставит раздражающий кашель и прояснится голова.

Работа для итальянцев принесла ей известность и премии от различных журналов за лучший коммерческий сайт года. Ее стиль стали копировать сайты других фирм, но она с удовлетворением констатировала, что им всем было все еще далеко до того уровня, на котором находилась она.

Соответственно возросли и суммы ее гонораров. Итальянцы явно держались за нее и не хотели, чтобы кто-нибудь ее перекупил, поэтому платили по максимуму. Из денег на ее карточке она могла позволить себе заказывать настоящие французские деликатесы, которые любила, вместо той безвкусной больничной еды, которую оплачивали ее родители. Она с издевкой смотрела на медсестер, которые, войдя к ней в палату, замирали от запахов в комнате, прежде чем начать процедуры. Она знала, что они ее презирают за болезнь, и платила им тем же.