Читать книгу "Князь грязи - Татьяна Енина"

Венечка посмотрел на меня с тоской.

- Ты мне покажешь все?

- Конечно... Сначала вы с Кривым поговорите, а потом уж я вас водить буду. Только это... Вы бы из одежды что-нибудь похуже выбрали. Темное что-нибудь желательно...

Венечку мое предложение весьма позабавило.

- Знаешь, Сереженька, я как-то не предполагал никогда, что мне предстоят частые и длительные прогулки по канализации. И соответствующим прикидом не обзавелся... К тому же, вполне может статься, что мне никакие прикиды больше не пригодятся. Разве что белые тапочки. Так что имеет ли смысл их беречь?!

Я подумал, что вряд ли Венечку станут сбрасывать в коллектор в белых тапочках - разве что по личной просьбе влюбленной Рыбки - но, разумеется, не сказал ему об этом.

История повторилась.

Я отвел сэра Ланселота к Кривому, где тот посвятил его в детали предстоящей операции - как до того господина Крушинского. Единственно Венечка был в основном в курсе дела, и разговор у них получился значительно более короткий.

Зато потом! Пришлось нам с Венеамином Юзефовичем полазить!

Тайное место, о котором я ему говорил, было тем самым знаменитым заброшенным депо, с которым у меня столько связано!.. Столько глупостей. раз уж я там умудрился потеряться, так там кто угодно потеряется, да и не полезет туда никто, в здравом рассудке, разумеется.

Сам путь под землей был невероятно длинным и извилистым, если бы в былые времена я не изучил его так хорошо, то, может быть, и сейчас заблудился бы. А Венечка был просто в отчаянии!

- Я не смогу запомнить! Умру, но не смогу!

- Точно умрешь, если не сможешь, - сказал я загробным голосом.

Мы посмотрели друг другу в глаза и Венечка сказал:

- Ну, давай еще раз... С самого начала. только теперь я тебя поведу, хорошо?

- Хорошо! - простонал я.

Куда он меня только не заводил!

Честно говоря, я тоже начал впадать в отчаяние. Более неприспособленного к жизни человека, чем Вениамин Юзефович лещинский мне видеть никогда не приходилось!

Он абсолютно не умел ориентироваться в пространстве!

Он не запоминал особых примет и поворотов!

Его фатально тянуло в опасные места!

Если б я действительно доверился ему, как провожатому, мы давно задохнулись бы, провалились бы, утонули бы...

Мы прошли этим путем не один... И не два... И не три раза! Когда я мог уже пройти там с завязанными глазами, когда у меня выработался уже условный рефлекс, Венечка наконец произнес неуверенно:

- Кажется, я уже начинаю запоминать.

- Только начинаешь?

Наверное, мой голос был страшен! Ну, еще бы! мы не меньше суток уже ползаем по одному и тому же месту, почти не отдыхая и не жрамши! Мало того, Кривой еще может хватиться... Господи, за что мне это все?

- Может, еще раз? - спросил Венечка. -Последний?

- А может, нам съесть чего-нибудь?

- Здесь есть палатки поблизости?!

- Нет... Но здесь неподалеку овощной склад... Там можно чего-нибудь...

Венечка не дал мне договорить:

- Знаешь, что, ты иди, поешь, если хочешь, а я - переживу!

- Да, ладно, я тоже переживу.

Чем ему овощной склад не угодил? Я же не в помойку ему лезть предлагаю?

И мы прошли еще один раз. После чего у нас едва достало сил выбраться на поверхность.

Мы сидели на куче жухлой листвы, с наслаждением вдыхая свежий вечерний воздух. Ноябрь уже был... А тепло - и никакого намека на снег!

- Получится у меня, как думаешь? - спросил Венечка.

- Не знаю.

- Да, если смотреть правде в глаза, то вряд ли...

Ну, уж если смотреть правде в глаза! В очень редких случаях стоит это делать, и уж не в этом - точно!

- Но ведь мы сделали все, что могли?

- Думаю, да.

- Так что... Чем бы не кончилось все... Спасибо.

- Не за что... А если получится все-таки... То придется тебе пересидеть в этом депо пару месяцев как минимум. Еду я тебе таскать буду.

- С овощной базы?!

- Да хоть из ресторана! За твои бабки-то... Ну, мне идти пора, а то хватятся. Надеюсь, увидимся еще!

- А я-то как надеюсь!

Мы смотрели друг на друга и не хотелось прощаться. Из мистических соображений - вроде как, если не сказали "прощай", то обязательно встретимся...

Венька улыбнулся и протянул мне руку. Которую я пожал.

Этим рукопожатием мы, наверное, все сказали друг другу, лучше, чем любыми словами.

Мы можем быть уверены друг в друге.

Мы на одной стороне...

Глава 7 - НАСТЯ

Юзеф укладывал Ольгу спать... Уже сорок пять минут!

А я ждала его на кухне с тарелкой остывающих оладьев.

Юзеф явно не торопился ко мне... Что он там делает так долго? Почему она все никак не заснет? Гадкая, капризная девчонка... А Юзеф избалует ее, как избаловал свою драгоценную Лану - так, что Ольга вырастет такой же неприспособленной к жизни, как и ее мать! Если бы меня так баловали в детстве, я бы, наверное, тоже...

Если бы меня так баловали! Если бы Юзеф...

О, Боже! Я ревновала его - к Ольге, к памяти Ланы. Я ревновала его к его гневу и мести, я ревновала его к его сценариям, к его творчеству, к его прошлому, к самой жизни... Я ревновала его ко всему! Наверное, единственное, к чему я его не ревновала, была его трогательная любовь к покойной Шарон Тейт. И Шарон была единственной женщиной, к которой я его не ревновала, не могла бы ревновать, не осмелилась бы, и не только потому, что она - умерла, была зверски убита как раз в тот год, когда я появилась на свет, но еще и потому, что при жизни она действительно была самой прекрасной. Я видела Шарон всего в одном фильме - в фильме ее мужа, Романа Поланского. Фильм назывался "Бал вампиров" и был великолепной пародией на фильмы ужасов. Наверное, я не смогла бы описать внешность Шарон, но я помню то ощущение тепла, света и чистоты, которое дарила ее красота, сиявшая с экрана. Нет, к Шарон Тейт я его ревновать не могла бы, но зато ко всем остальным и ко всему остальному... Я хотела, чтобы он принадлежал мне, мне одной! Чтобы все его чувства, все его переживания, все его воспоминания, все его время, все прошлое и будущее - даже творчество! - чтобы все радости и горести, все, все принадлежало бы мне! Я так хотела быть с ним... Всегда... Я любила его...

Я его любила.

Я хотела, чтобы это меня он убаюкивал сейчас, мои волосы гладил, мою руку держал в своих теплых чуть суховатых ладонях, мне на ухо шептал ласковые, утешающие слова!