Читать книгу "Зимний огонь - Элизабет Лоуэлл"

– Черт возьми, я, должно быть, еще в большей степени дурак. Дай я посмотрю.

Сара осторожно сжала ладонь, не желая показывать Кейсу руку.

– Все в порядке. Просто слегка обожгла.

Кейс видел, как болезненно искривился у Сары рот. Он вдруг почувствовал себя беспомощным, и это его рассердило. Он резко схватил Сару левой рукой за запястье.

– Ты такая упрямая, что, не признаешься, даже если до кости прожжешь, – сказал Кейс, подтягивая руку Сары к своей груди. – Я только посмотрю.

– Кто дал тебе право…

– Ты дала, – перебил ее Кейс.

– Когда?

– Когда позволила мне войти в тебя.

Кровь бросилась в лицо Саре, затем так же быстро отлила. Она попыталась что-то сказать, но слова не шли.

С удивительной осторожностью и даже нежностью, что стало причиной новых слез для Сары, Кейс разжал ее ладонь. У основания пальцев виднелись красные пятна.

Кейс охнул так, словно он сам обжегся, затем поднес руку к своим губам и поцеловал каждое пятнышко.

Сара вздрогнула и подавила в себе легкий стон. Она ощутила дыхание и легкое прикосновение бороды, и это снова заставило ее вспомнить то, что она изо всех сил пыталась забыть.

В особенности финал, когда Кейс даже не пожелал поднять на нее глаза.

«Одевайся, пока не простудилась».

– Не надо… Не надо этого делать.

Он поднял глаза – зеленые и ясные, хотя в их глубине скользили какие-то тени.

– Я делаю тебе больно?

– Пока нет.

– А раньше я причинял тебе боль?

– Да, – твердо сказала Сара.

– Когда я находился в тебе?

Сара отвела глаза, затем отвернулась.

– Дорогая, я сделал тебе больно?

– Не… не тогда.

Кейс наклонился к ладони девушки и поцеловал ее.

– Так когда же я причинил тебе боль?

– После… Когда ты так поспешил отделаться от меня.

Кейс резко вскинул голову. Сара не смотрела на него. Она уставилась в пол. Очевидно, ей было страшно стыдно.

– Не знаю, чем я прогневала тебя, – шепотом сказала она.

– Ты не…

– Не надо, не говори! – в отчаянии перебила Сара. – Не говори, потому что это не имеет значения. Это никогда не случится снова.

– Этого не следует делать, – согласился Кейс.

Но что-то внутри него тут же восстало против этих слов. Как, неужели он больше никогда не войдет в ее сладостное, пылающее лоно?

Слезинка скатилась по щеке Сары и задержалась у рта.

Нагнувшись, Кейс осушил ее поцелуем.

– Не надо, – задрожав, попросила Сара. – Я не могу больше это вынести.

– Сара, – зашептал он у ее губ. – Моя нежная, страстная, невинная Сара! Ты ничем меня не прогневала! Да я готов продать свою душу, чтобы вновь оказаться с тобой!

Сара перестала дышать.

– Тогда почему же? – начала она.

– Быть твоим любовником… Дело в том, что в моей душе мало что осталось…

– Не понимаю.

Он сжал ее лицо ладонями и поцеловал нежно и в то же время жадно. Дыхание у обоих сделалось неровным и прерывистым.

– Не знаю, смогу ли я объяснить, – после паузы сказал Кейс.

Она молча смотрела на него глазами, в которых, как и в его глазах, отражались боль и желание, страсть и робость.

– Я ушел на войну, когда мне было пятнадцать. И потащил за собой Хантера.

Сара прикусила губу. В голосе и словах Кейса слышалось такое отвращение к себе, что, казалось, его можно было потрогать рукой.

– Мой брат был женат на никчемной, любящей пофлиртовать женщине, – продолжал рассказ Кейс. – У них было двое детей. Тед и Эмили.

Несмотря на ровный тон Кейса, Сара чувствовала, насколько трудно ему говорить о племяннице и племяннике. Саре даже захотелось, чтобы он перестал рассказывать.

Однако еще ей хотелось понять то, что творится в его душе.

– Хантер не хотел идти на войну из-за детей, но Белинда и я уговорили его.

– Мне не показалось, что твоим братом можно слишком легко манипулировать.

– Черт возьми, возможно, он был рад оказаться подальше от жены, которая была не прочь забраться в постель к соседу.

Сара почувствовала презрение в голосе Кейса.

– Я отправился на войну, горя желанием защитить справедливость. Но юные оболтусы взрослеют, если выживают. Я очень быстро осознал, что война – это сущий ад для порядочных женщин и детей… а только за них и стоило воевать.

Сара мягко потерлась щекой о грудь Кейса, желая снять с него напряженность.

– Я спасался на войне воспоминаниями о племяннице и племяннике, – возобновил рассказ Кейс. – Особенно об Эмили. Она была умненькой, смешливой и озорной. И любила все и всех.

Кейс сделал паузу – видимо, испытывая колебания, но затем продолжил:

– Иногда, когда дела на войне складывались очень плохо, я доставал крохотные фарфоровые чашечку и блюдце, которые купил Эмили в подарок, смотрел на них и вспоминал ее смех и шалости.

Сара незаметно обняла Кейса за талию, словно сказав тем самым, что он не остался один на один со своими воспоминаниями.

– Я вернулся домой на несколько недель раньше брата. И я застал… я увидел…

Голос у Кейса пресекся.

– Ну ладно, ладно!.. Ты можешь мне не рассказывать об этом.

Кейс обнял Сару и прижал ее к себе, словно она и была сама жизнь. Сара не стала жаловаться на крепость объятий – она понимала, что тяжелые воспоминания и тоска держат Кейса в гораздо более жестких объятиях.

– Калпепперы, – произнес он наконец.

Это было сказано таким голосом, что Сара вздрогнула.

– Южане, – добавил он. – Как и я.

– Вовсе не как ты. Такого не может быть никогда.

Похоже, он не слышал Сару. Он не мигая смотрел вдаль.

И то, что видел, нельзя было выразить словами.

– Они оказались на нашем ранчо за три дня до моего приезда, – хрипло проговорил Кейс. – Они убили всех людей, увели или забили животных, сожгли дома и конюшни. Когда бандиты разделались с женщинами, они взялись за детей и…

Последовавшее за этим молчание было даже более пронзительным, чем его взгляд.

Сара вспомнила, что говорила Лола о Калпепперах.

«Они продали детей племени команчи, после того как сотворили с ними то, чего устыдился бы сам сатана».

– Когда я обнаружил Эмили и Теда, у меня не оказалось лопаты, – шепотом сказал Кейс. – Я вырыл могилку руками и ногтями. А затем отправился на поиски Калпепперов.