Читать книгу "Авантюристка - Кэтрин Нэвилл"

— Лучше расскажи, чем закончилась сказка, — напомнила я. Ох, уж эта его улыбочка! Я с трудом заставила себя сосредоточиться на том, что он говорит.

— И у этой маленькой девочки был друг, с которым они были знакомы много-много лет. И всегда относились друг к другу с почтением и уважением. Но никто из них и не подозревал, как им хотелось заняться друг с другом любовью. И вот однажды они очутились наедине в заброшенном доме на необитаемом острове…

— Разве я сказала, что хочу заниматься с тобой любовью? — возразила я, обращаясь в большей степени к себе, а не к Тору.

— Конечно, моя дорогая, вовсе не обязательно всякий раз озвучивать то, что хочешь сказать. Я прекрасно разбираюсь во всех этих мелочах и отлично знаю, что происходит сейчас в твоих мозгах. Поверь, для меня также не секрет то, чего ты боялась все эти годы.

Снова на меня горячей волной накатил страх. И смутно различимый в отблесках свечи профиль Тора показался мне зловещим. О, теперь я не сомневалась, что это лишь только начало.

— Ты всегда боялась потерять контроль над ситуацией, — тихо заговорил Тор. — Но он ничего не стоит, даже если это будет контроль над чьей-то чужой душой. Ведь для его сохранения тебе придётся возводить крепость, и она неизбежно станет твоей тюрьмой. Не сомневаюсь;, что за стенами такой тюрьмы ты пытаешься скрыть самое ценное для себя, все то, что во много раз дороже сокровищ мира. И нравится тебе это или нет, но твердыне суждено пасть, и именно этой ночью.

Мне захотелось сразу же сменить тему, я даже думать о таких вещах себе не позволяла.

— Итак, какой же конец у твоей сказки? — спросила я и тут же сама поняла, насколько нелепо и фальшиво звучит мой голос. — Как эти двое друзей вышли из положения?

— Они занялись любовью, потом ограбили банк, а после зажили счастливо и умерли в один день, — с улыбкой ответил он.

— А моя сказка имеет совершенно другой конец. Но, взглянув на Тора; я поняла, что время для болтовни было исчерпано. Он отобрал у меня чашку, которую я все ещё держала в руке, и отставил её в сторонку. А потом наклонился надо мною, его губы оказались в дюйме от моих.

— Я хочу тебя, — услышала я его тихий голос.

— Я бы предпочла сказку, где поменьше секса, — пробормотала я, отвернувшись.

— Я хочу тебя, — повторил Тор.

Его пальцы запутались в моих волосах. От него пахло молоком и бренди, горячее дыхание перемешалось с моим. Он принялся нежно перебирать мои волосы, словно это были нити драгоценного шелка.

— Я хочу тебя, — снова прошептал он.

Высвободив руку, он распустил узел тесёмки, стягивавшей горловину моей рубашки.

— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться я. Но мой голос был почти не слышен.

— Я делаю именно то, что, по моим собственным заверениям, никогда не собирался делать, — отвечал он, двусмысленно улыбаясь. — Я тебя соблазняю.

— Ах, Боже мой, — прошептала я.

— Слишком поздно для молитв, — отвечал Тор. Он откинул пряди волос с моей шеи и спрятал лицо у меня под подбородком, показалось, что меня пронзили тысячи ледяных булавок. Но вот я почувствовала его нежный поцелуй, и тут же булавки налились приятным теплом. Потом Тор распустил ещё одну тесёмку на рубашке и принялся ласкать обнажённые плечи. Я вздрогнула, только сейчас разглядев его, склонившегося надо мною. В пламени свечи его лицо отливало бронзой, а волосы — золотом. Он показался мне столь вызывающе красивым, и мои бастионы пали, растаяли, словно снег под солнцем.

Я легонько отвела рукой Тора и ослабевшими пальцами сама расстегнула верхнюю пуговицу его пижамы. Затем, набравшись решимости, уже более ловко справилась с остальными. Он лежал неподвижно, облокотившись на подушку, и с блаженной улыбкой наблюдал, как я, откинув полы пижамы, ласкаю его мускулистую грудь, как пальцы мои путаются в покрывавшей её золотистой поросли. Неожиданно он перехватил мою руку и горячо припал к ней губами.

— Ты лгунья, — прошептал он. — Ты хотела этого с той самой первой ночи, хотела так же сильно, как и я.

— Но ведь это женская привилегия — иметь право скрывать мечты под покровом тайны, — сказала я, усмехнувшись над своей жалкой попыткой казаться храброй.

Его глаза широко раскрылись от удивления, но он тут же их прикрыл, скрывая вспыхнувший в них огонь.

— А привилегия мужчин, — отвечал он, мгновенно усевшись на кровати, — срывать эти покровы.

И, схватив ворот моей ночной рубашки, одним безжалостным рывком распахнул её до самого пояса. Затем склонился надо мной, приблизив свои губы к моим, и я впервые ощутила вкус его поцелуя. Он ласкал меня так нежно, что все тело затрепетало под его ласковыми руками. Сбросив с себя и с меня остатки одежды, он снова приник ко мне. Я почувствовала его горячие, тяжёлые бедра и его плоть, которая толчками наливалась и твердела.

Я вся напряглась и задрожала, словно туго натянутый канат. Он начал меня ласкать, а я буквально извивалась под его руками. Тор находил для ласк такие места, о существовании которых я прежде и не подозревала… Казалось, я начинаю терять рассудок, из последних сил пыталась сопротивляться… Все случилось так неожиданно и быстро — я не в силах была перенести это…

Будто ощутив моё отчаяние, он заглянул мне в глаза.. Его волосы растрепались, а тёмное пламя его глаз могло соперничать с пламенем горевшей у изголовья свечи. Словно перелившись в меня, оно судорогой свело моё тело. Во мне вспыхнуло неистовое желание, в котором я готова была раствориться.

И тогда Тор осторожно разжал мои сжатые в кулаки пальцы и с нежностью стал целовать мои ладони, приговаривая:

— Дай себе свободу, позволь всему идти своим чередом, ты должна это сделать, любовь моя… — Затем он приподнялся, снова заглянул мне в глаза и прошептал:

— Иди ко мне.

— Я боюсь, — онемевшими губами едва слышно произнесла я. Он ласково кивнул и улыбнулся.

И я пришла к нему в объятья, его руки сомкнулись вокруг меня. Я почувствовала, как сознание моё обволакивает блаженная тьма, а в жилах закипает кровь…

Потом я рыдала до полного изнеможения, рыдала над годами, полными тоски, отчаяния, одиночества, бессмысленной борьбы и сомнений. Я оплакивала всю прежнюю жизнь, и когда, казалось, уже овладевала собой, — плотину вновь прорывало, и сквозь брешь обрушивался новый водопад слез. Слезы все текли, неудержимые, горячие, обжигая горло, они душили меня, пока я не стала задыхаться от рыданий. Изо всех сил я пыталась цепляться за Тора, как утопающий за соломинку, но снова и снова мой плач возобновлялся, и с этим ничего нельзя было поделать.

Кажется, прошла целая вечность, когда наконец этот поток рыданий иссяк, и они превратились в слабеющие всхлипы, которые постепенно тоже затихли. Тор не выпускал меня из объятий ни на минуту, он ласкал меня, перебирая пряди моих волос, пока наконец накатившая на меня горячая волна не омыла всю мою душу и не ощутила удивительное, неведомое прежде умиротворение. Он нежно поцеловал меня в макушку, и когда я подняла на него глаза, то увидела на его щеках дорожки от слез: было непонятно, мои это слезы или его.