Читать книгу "Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец"

– Нет! Это было бы скучно. Яраат придумал кое-что другое. Онприставил нож к горлу моей девочки и заставил жену произнести слова отречения.Какая же мать не отдаст свой эйдос за своего ребенка? Затем он забрал эйдос и удевочки. Мой добрый ребенок, разумеется, хотел спасти маму и тоже произнесформулу, как умел. Оба эйдоса Яраат сложил в свой дарх. А затем сбросил моюжену и дочь в высохший колодец во дворе. Видно, они были живы, потому что онеще добил их камнями. Сбросил вниз десяток больших плит. Это я понял, когдаспустился вниз, в колодец…

Арей замолчал. Молчали и Мефодий с Улитой. В кабинетесделалось так тихо, что стало слышно, как пугливо дышит горбун Лигул за рамойпарадного портрета. Пару раз он осторожно выглядывал и пытался вывесить белыйплаток – знак капитуляции.

Арей заходил по кабинету. Оставаться на месте он явно уже немог. Голос прыгал, как кардиограмма.

– Я долго искал Яраата, но все было бесполезно. Он умело скрывался.У оборотней это врожденный дар. Здесь же магические силы были усилены: ни мрак,ни свет не могли обнаружить, где он прячется. Что тут говорить обо мне? Яраатже делал вылазки и похищал все новые артефакты, которые помогали ему оставатьсябезнаказанным. Он потерял силы и был схвачен совсем недавно, лишь когда в мирпришел ты – Мефодий Буслаев. Ребенок, младенец, сделал то, чего не смог сделатья… Тогда же я был сам не свой. Внутри у меня образовалась черная дыра, которуюя ничем не мог заполнить. Именно тогда я сблизился с Мамзелькиной. У меня и уАиды оказалось много общего: пустота внутри и медовуха. Мрак забеспокоился. Променя говорили: он слишком зол для зла. Зло надо творить с холодной головой, аэтот… Комиссионеры избегали приносить мне приказы. Суккубы дрожали как осиновыелистья, если им случайно приходилось оказываться рядом. Один из них как-топопытался превратиться в мою дочь и очень пожалел об этом… Через какое-то время– через пять ли лет, через пятьдесят, не помню – я был арестован за дуэль сХоорсом и отправлен в ссылку. На маяк в холодном океане. Я не сопротивлялся.Мне было все равно…

Арей шагнул к Мефодию. Наклонился. Его страшное изрубленноелицо нависло над ним.

– Что еще ты желаешь знать про Яраата? Утолил ли я твоелюбопытство? – спросил он отрывисто и сипло.

Мефодию стало жутко. Он ощутил, что Арей, подогретыйвоспоминаниями, способен сейчас зарубить его. Ненависть к Яраату кипела в нем,как лава – вот только Яраата-то рядом не было.

– Ничего. Я… я все узнал, – поспешно сказал Мефодий, неотводя взгляд, хотя ему ужасно хотелось это сделать. Он знал, что отводитьтеперь глаза опасно. Как опасно и смотреть Арею в зрачки. Поэтому смотрел чутьвыше, на брови.

Томительную минуту продолжалось это противостояние. ЗатемАрей резко повернулся к нему спиной.

– Жаль, жаль… Я слишком поздно понял суть этого мерзавца.Яраат не потому ворует артефакты у мрака и света, что он свободный бунтарь,который хочет существовать независимо. Он оборотень. Не трансильванскийбедолага-оборотень, который превращается в волка после укуса себе подобного,боится креста и серебряных пуль, а настоящий природный оборотень. Нравственнаяамеба. Эмоции для оборотней – все, это их наркотик, но только они одни.Оборотни хамелеоны в быту. Они радушны, ласковы, приятны. Они заставляют тебяполюбить их или хотя бы довериться, а затем приканчивают с улыбкой на устах, незабыв порадовать свежим анекдотцем… Главное для таких тварей пощекотать себе нервы.Ощутить себя важной персоной. Ты думаешь, он так поступил из-за эйдосов моейжены и дочери? И из-за них тоже, но главным для него было, чтобы я охотился заним, чтобы я ненавидел его, чтобы я грыз себе руки, досадуя на них, что они немогут сомкнуться на его горле, – сказал он горько и уже почти спокойно.

– Если я… – вдруг произнес Мефодий и замолчал.

Арей выжидательно посмотрел на него.

– …встречу Яраата – я его убью! Его не спасут ни стены, нисоюзники! – твердо договорил Буслаев.

Лигул на портрете замахал белым платком с такой энергией,будто платок привязали к лопасти мельницы. Похоже, у него были на то своипричины. В конце концов, кто, как не он, передал Яраату саблю тигриного укуса ипомог ему тем самым бежать из заточения?

Короткий мощный палец Арея больно ткнулся Мефодию в грудь.

– Синьор помидор, не давай обещаний, которые тебезатруднительно будет выполнить. И знай: он сам попытается встретить тебя. Я вэтом уверен, – произнес начальник русского отдела.

– Чтобы отомстить за ту силу, что я у него отнял?

– В том числе. Но, главное, ему теперь нужен твой эйдос,чтобы оттиснуть его на свитке. Далее останется только написать желание ибросить свиток в огонь. Думаю, эта самая легкая часть. И все – магия свиткаобретет силу и вплетется в ткань времен так глубоко, как того пожелает хозяинсвитка.

– Но почему именно мой эйдос? – нервно спросил Мефодий.Только что он из агрессора, мечтавшего встретить Яраата, превратился в жертву –и это было неприятно.

Арей усмехнулся. Имея немалый опыт, он тоже ощутил этотнюанс.

– Ты еще не понял? Разумеется, подошел бы и просто эйдос, ноЯраат не разменивается по пустякам. Он стремится ужалить меня побольнее,унизить… Еще, еще, еще раз! Оказаться рядом, а затем вдруг исчезнуть без следа.Твой эйдос подходит для этой цели больше остальных, учитывая, что твои силы…хм… довольно значительны.

Мефодий посмотрел на одну свою ладонь, на другую и сдвинулих, как чаши весов.

– Так вот почему Лигул хотел, чтобы я проиграл эйдос? Потомучто мой эйдос – это ключ от свитка?

– Да, синьор помидор. Ты верно все понял. Твой эйдос – ключот свитка. Но, надо сказать, у нашего мелкого друга задача куда глобальнее.Кому принадлежит эйдос человека – тому принадлежат и его силы, не так ли, другмой? – с иронией спросил Арей, поднимая глаза на портрет.

Горбун заулыбался, выражая самое трогательное умилениесловами Арея. Портрет явно не желал, чтобы ему влетело за хозяина. Он не простоизлучал доброжелательность. Он светился доброжелательностью, как подброшенный всахарницу кусок уранового стержня.

– Лигул, ты слышишь меня? – спросил Арей.

Портрет осторожно кивнул.

– Умница! – произнес Арей. – Тогда немедленно заткни уши! Яхочу сказать кое-что для них не предназначенное.

Портрет поспешно зажал уши.

– Улита, крошка, будь любезна, растопи камин! Я разочарован.Нас пытаются обмануть! – не повышая голоса, приказал Арей.