Читать книгу "Небо в рублях - Дарья Донцова"

– Ужасно, – прошептала она под конец. – Испарилась! Бросилавсех! Крайне непорядочное поведение! А мы? Как же мы со Степой жить будем?Ладно, о своих никчемушных детях она позаботилась, а о Степочке? Ему нужнылекарства, массаж, хорошее питание. Я не могу найти высокооплачиваемую работуеще и потому, что больна, со мной случаются мигрени. Ужасная вещь, вам непонять… Вот дрянь! Сбежала! Ну погоди, ну погоди, ну погоди… Я тебе отомщу!

В полном негодовании Сонина вскочила на ноги и забегала покухне. Потрясенная, я воззрилась на женщину.

Что такое мигрень, я знаю очень даже хорошо, неприятнаяболячка мучает меня с четырнадцати лет. Но поскольку у скромнойпреподавательницы французского языка не имелось богатой подруги, способнойежемесячно отстегивать материальную помощь, я, по прежним годам, читала иногдалекции, словно в тумане, накачав себя по самую макушку лекарствами. Не могусказать, что они помогали. Впрочем, самым тяжелым в те моменты было не общениесо студентами, а поездка в покачивающемся вагоне метро – меня тамнезамедлительно начинало тошнить.

Борясь всю жизнь с мигренью, я сделала для себя один вывод:любая болячка, приключившаяся с человеком, будет настолько тяжелой, наскольковы ей сами позволите. Если имеете возможность рухнуть в койку и приказатьдомашним таскать вам бульон, чай, пирожные, кофе, какао и прочее по вашемужеланию, ежели около вашего одра выстроятся светила медицины, то дажеэлементарная простуда затянется на месяц. А вот коли в кошельке пусто и никто,кроме тебя, не принесет из булочной батон хлеба, если самой приходится заниматьсяготовкой, стиркой, уборкой, то тогда рысью поскачешь по делам, спустя неделюдаже после тяжелой операции. Как это ни парадоксально звучит, но отсутствиеродственников или их невнимание идут недужному человеку на пользу, обязанностине дают залеживаться. Уж поверьте мне, развешивание в ванной пододеяльниковпосле стирки намного лучше лечебной физкультуры, полупарализованные рукиначинают очень ловко работать, и негнущаяся спина держит как надо.

– Вот она что придумала… – металась по кухне Катя, – понятненько…Решила, значит, скрыться! Денег жаль стало! А зря она так поступила…

– Каких денег? – поинтересовалась я.

– На Степу! Еще в мае намекала, что больше помогать нехочет! – взвизгнула Катя. – Вот дрянь!

Продолжая бушевать, Сонина ринулась к шкафчику, вытащилаоттуда пузатую бутылку коньяка, налила себе почти полный стакан и мигомопустошила «рюмочку».

Я попыталась сохранить спокойствие. Сама считаю благородныйнапиток родом из прекраснейшей французской провинции лучшим средством от многихнеприятностей. Если подержать темно-коричневую жидкость во рту, то легко можноизбавиться от зубной боли, коли накапать немного коньяка на сахар и съесть,нормализуется давление и пройдет головная боль. Смесь из взбитого сырогожелтка, чайной ложки сахарного песка и небольшого количества коньяка – отличноесредство от простуды и воспаленного горла. Но глушить его стаканами не принято!Да это просто варварство!

– И нечего тут моргать! Я никогда не была пьяницей, –заорала Катя, очевидно, прочитав в моих глазах некий упрек, – просто должнарасслабиться! У нас, нищих людей, особых радостей нет.

Я вздохнула. По-настоящему бедный человек не держит на кухнебутылку стоимостью в триста долларов! И у него нет новой квартиры, кухни,набитой суперсовременной техникой, и французских духов, аромат которых сейчасисходит от Кати!

– Дрянь, дрянь! – продолжала бушевать Сонина, наливая себеновую порцию. – Сволочь! Заявила мне: «Нашла тебе приличную службу, нателефоне. С восьми утра до пяти вечера на звонки отвечать, будут платитьхорошую зарплату и процент с проданного товара». Вот придумала! За копейки ядолжна ломаться!

Сонина лихо влила в себя еще одну порцию элитного напитка,покосилась на пустую бутылку, распахнула другой шкафчик и добыла новый,непочатый «пузырек».

– По-моему, с вас хватит, – сказала я, – и вообще, то, чтовам предложили, вполне достойная работа, многие мечтают о такой.

– Пшла вон, – нетвердым голосом отбрехнулась Катя и сновапринялась наполнять стакан.

– Значит, вам неизвестно, куда подевалась Смолякова? –решила я еще раз уточнить ситуацию.

– Нет!!!

– Вы ей не звонили?

– Нет!!!

– Вот странно.

– Почему? – икнула Сонина. – Нормально! Беседовали лишьвосьмого числа. Ну, типа, привет, здорово, вечером получишь деньги.

– Да, похоже, задушевных разговоров вы не вели, – вырвалосьу меня.

Катерина уперлась кулаками в стол.

– Ах, ах, мы фанатки великих писательниц… Ха! Дерьмо онакропала! Дерьмо! Я замечательные стихи пишу, потрясающие. Но настоящаялитература сейчас никому не нужна, пипл хавает навоз, Смоляковой зачитывается.Тьфу! Ясное дело, ее печатали. Знаешь, какие деньги она гребла? Лопатой! Ну зачто? Да подобный детективчик я за два дня настрогаю без напряга.

Неожиданно мне стало обидно за Смолякову.

– Что же не занялись производством криминальных романов?Если сей труд столь замечательно оплачивается и, по-вашему, он совершеннонеобременителен, писали бы себе и сметали деньги в мешок.

Катерина осеклась. Потом в ее глазах заплескалась самаянастоящая злоба, а по щеке, прокладывая бороздку в тональном креме, потеклапьяная слеза.

– У меня нет времени, – всхлипнула подруга детективщицы, –ни минуты свободной, сына вытаскиваю. Мальчик мой золотой… не то, что Кит,мерзавец, вор, уголовник, негодяй…

– Ну это уже слишком, – возмутилась я. – Понимаю, что выпилилишку, однако все же не следует говорить некоторые вещи, к тому же лживые.

– Кит дрянь!

– Может, и так, но называть его вором и уголовникомнесправедливо, – покачала я головой. – Если ваши слова достигнут ушей Милады,она может оскорбиться, и тогда – прощай «пенсия».

Катерина пьяно захохотала.

– Если сказать про свинью – свинья, это не обида. А Кит –уголовник.

– Ладно, хватит. До свидания, – кивнула я и собраласьвстать. Понятно, что Ми не предупредила Катерину о побеге, иначе с какой статиСонина настолько потеряла самообладание, услыхав об исчезновении Смоляковой?

– Ну уж нет! – заорала Катя и вцепилась в меня. – Уговор былтакой: есть деньги – молчу, нет – язык развязываю. А теперь, похоже, она менянаколоть решила, ну так я тогда рот раскрою, по всем газетам раструблю… ик… ик…