Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

Машину по-прежнему вел Алишер. А я дремал назаднем сиденье и думал об Эдгаре.

Что заставило его пойти против Дозоров иИнквизиции? Почему он нарушил все мыслимые запреты и привлек к своим интригамлюдей?

Непонятно! Эдгар был карьеристом, как всеТемные, не без этого. Он мог пойти на убийство. Он на все мог пойти, чего ужтут говорить, у Темных нет моральных запретов. Но чтобы сотворить такое, чтобыпоставить себя в оппозицию ко всем Иным, — тут надо совершенно сойти с умаот жажды власти. А Эдгару все-таки хватало прибалтийской сдержанности.Десятилетиями ползти вверх по карьерной лестнице — легко. Поставить все на однукарту? Немыслимо.

Что же такое он узнал о Венце Всего? Какиеданные откопал в архивах Инквизиции? Кого еще сумел привлечь? Темный вампир иСветлый целитель. Кто они? Откуда? Почему пошли на сговор с Инквизитором? Какиеобщие цели могут быть у Темного, Светлого и Инквизитора?

Впрочем, насчет цели я не слишком-тообольщался. Цель всегда одна и та же. Могущество. Сила. Власть. Можно говорить,что мы, Светлые, другие. Что нам не нужна власть ради власти, а только чтобыпомочь людям. И это, наверное, правда. Вот только власть нам все равно нужна.Каждому Иному знакомо это сладкое искушение, это восхитительное чувствособственного могущества: и вампиру, впивающемуся в девичье горло; и целителю,мановением руки спасающему умирающего ребенка. Какая разница, для чего, —каждый найдет, как употребить обретенное могущество.

Меня куда больше тревожил другой момент. Эдгаручаствовал в истории с книгой «Фуаран». Он общался с Костей Саушкиным.

И это опять же возвращало меня к незадачливомуюноше Виктору Прохорову. К мальчику Вите, дружившему с мальчиком Костей…

Все снова и снова указывало на Костю Саушкина.Что, если он смог каким-то образом спастись? На остатках Силы поставил вокругсебя какой-нибудь Щит, доступный вампиру, и просуществовал достаточно, чтобысоздать портал и исчезнуть из горящего скафандра? А потом связался с Эдгаром!

Нет, конечно, такого быть не могло. Инквизицияочень серьезно проверяла этот вопрос. Впрочем, если Эдгар уже тогда началдвойную игру? И фальсифицировал результаты расследования?

Все равно не складывается. Зачем ему спасатьвампира, за которым он только что охотился? Спасать, а потом идти на сговор.Что мог ему дать Костя? Без «Фуарана» — ничего! А книга погибла, это совершенноточно. За ней следили не менее тщательно, чем за Костей. Тем более что имагическими средствами зафиксировали ее уничтожение — выброс Силы приразрушении такого мощного и древнего артефакта ни с чем не спутаешь.

В общем, по всему выходило, что Эдгар спастиКостю не мог — это раз, и необходимости в этом не испытывал — это два.

И все же, все же, все же…

Алишер остановил джип, выключил мотор.Наступившая тишина показалась оглушительной.

— Кажется, приехали, — сказал он.Погладил руль, одобрительно сказал: — Хорошая машинка. Не ожидал, что доедем.

Я повернулся к Афанди — но тот уже не спал.Смотрел, поджав губы, на причудливые каменные фигуры, разбросанные впереди.

— Так и стоят, — сказал я.

Афанди с непритворным испугом посмотрел наменя.

— Я знаю, — пояснил я.

— Плохая вышла история, — со вздохомпроизнес Афанди. — Некрасивая. Недостойная Светлого.

— Афанди, ты и есть Рустам? —спросил я прямо.

Афанди покачал головой:

— Нет, Антон. Я не Рустам. Я его ученик.

Он открыл дверь, выбрался из джипа. Помолчалсекунду. И пробормотал:

— Я не Рустам, но я буду Рустамом…

Мы с Алишером переглянулись и вышли из машины.

Было тихо и прохладно. Ночью в горах всегдапрохладно, даже летом. Только-только начинало светать. Плато, знакомое мне повоспоминаниям Гесера, почти не изменилось. Разве что очертания каменных фигурсгладились от ветра и редких дождей, стали менее явными, хотя все равноузнаваемыми. Группа магов с поднятыми в призывном заклинании руками, оборотень,бегущий маг…

Меня зазнобило.

— Что это… — прошепталАлишер. — Что тут произошло…

Он полез в карман, нашел пачку сигарет,зажигалку.

— Дай и мне, — попросил я.

Мы закурили. Воздух вокруг был настолько чист,что резкий запах табака показался чем-то родным, напоминающим о городскомсмоге.

— Это… это были люди? — спросилАлишер, указывая на каменные глыбы.

— Иные, — поправил я.

— И они…

— Они не умерли. Они окаменели. Лишилисьвсех чувств. А разум остался, привязанный к каменным глыбам. — Я посмотрелна Афанди, но тот пока задумчиво стоял рядом, то ли разглядывая поле давнейбитвы, то ли глядя на восток, где небосвод слегка порозовел.

Тогда я посмотрел на плато сквозь Сумрак.

Зрелище было поистине чудовищным.

То, что увидел Гесер две тысячи лет назад,вызывало страх и отвращение. То, что я видел сейчас, вызывало жалость и боль.

Почти все Темные, обращенные Белым Маревом вкамень, были безумны. Разум их не вынес заключения в полной изоляции от всехорганов чувств. Трепещущие цветные ореолы вокруг камней пылали коричневыми ибуро-зелеными огнями безумия. Если попытаться найти аналогию — это выгляделотак, будто сотня умалишенных бессмысленно кружит на одном месте или, напротив,стоит оцепенев; кричит, хихикает, стонет, плачет, бормочет, пускает слюни,царапает себе лицо или пытается вырвать глаза.

И только несколько аур сохраняли какие-тоостатки разума. То ли их обладатели отличались неслыханной силой воли, то ли слишкомпылали жаждой мести, но безумия в них было немного. А вот ярости, ненависти,желания уничтожить всех и вся — хоть отбавляй.

Я перестал смотреть сквозь Сумрак. Перевелвзгляд на Алишера. Маг курил, не замечая, что у сигареты уже тлеет фильтр.Только когда ему обожгло пальцы, он отбросил окурок. И сказал:

— Темные получили по заслугам.

— Тебе их совсем не жаль? — спросиля.

— Они используют нашу жалость.

— Но если в нас не будет жалости, то чеммы будем отличаться от них?

— Цветом. — Алишер посмотрел наАфанди. — Где нам искать Великого Рустама, Афанди?

— Ты нашел его, Светлый с каменнымсердцем, — негромко ответил Афанди. И повернулся к нам.