Читать книгу "Александр Македонский. Сын сновидения - Валерио Массимо Манфреди"

— Не много. Его звали Павсаний, он родом из Линкестиды. В стражу он был зачислен из-за своих физических данных.

— К сожалению, он больше ничего не сможет сказать, и это определенно было частью плана. Ты допросил убивших его солдат?

— Одного-двух, но ничего особенного не узнал. Все утверждают, что не слышали приказа Александра не убивать его. В ярости за смерть господина, ослепленные злобой, они закололи преступника, а он даже не пробовал сопротивляться.

— Возможно. Но с той же степенью вероятности это может оказаться неправдой. А где эпирский царь?

— Отбыл вместе с Александром в Пеллу.

— Стало быть, отказался от брачной ночи с молодой женой.

— По двум причинам, и обе они понятны: чтобы поддержать шурина в критический момент наследования и из уважения к трауру Клеопатры.

Аристотель приложил палец к губам, чтобы племянник замолчал. Вдали послышался стук копыт скачущей галопом лошади. Звук приближался.

— Пошли, — сказал философ. — Скроемся отсюда. Не зная, что за ними наблюдают, люди держатся свободнее.

Судя по стуку копыт, галоп сменился шагом, а потом звук совсем затих. Какая-то фигура в черном плаще соскочила на землю, подошла к прибитому к столбу трупу и откинула капюшон, открыв длинные волнистые волосы.

— Небесные боги, да ведь это Олимпиада! — прошептал на ухо дяде Каллисфен.

Царица приблизилась к мертвецу, что-то вытащила из складок своего плаща и поднялась на цыпочки. Когда она удалилась обратно к своему эскорту, на шее Павсания остался венок из цветов.

— О Зевс! — воскликнул Каллисфен. — Но теперь…

— Теперь ясно, ты хочешь сказать? — покачал головой Аристотель. — Ничего подобного. Если бы это царица подослала убийцу, не кажется ли тебе, что она бы не позволила себе такого жеста на глазах у своего эскорта, к тому же прекрасно отдавая себе отчет в том, что кто-то, вероятно, присматривает за трупом Павсания?

— Но если это так, то она может вести себя таким абсурдным образом именно для того, чтобы натолкнуть меня на заключение, которое ее оправдает.

— Верно, но в любом случае лучше попытаться понять причины, толкнувшие человека на преступление, чем ломать голову над тем, кто и что думает о том, что подумают окружающие, — заметил Аристотель. — Разыщи какую-нибудь лампу или факел. Пойдем осмотрим место, где убили Павсания.

— Но не лучше ли дождаться дневного света?

— Прежде чем рассветет, еще многое может случиться. Я подожду тебя там.

И философ направился к рощице дубов и вязов, где состоялась расправа над цареубийцей.

ГЛАВА 39

Гефестион, Птолемей, Селевк и Пердикка, все четверо в доспехах, усталые и взмокшие, прибыли с наступлением ночи. Они поручили своих коней прислуге, а сами поднялись по дворцовой лестнице в зал советов, где их дожидался Александр.

Леоннат и Лисимах не смогли прибыть до следующего дня, так как находились в Ларисе, в Фессалии.

Стража провела их в комнату, где уже находились Александр, Филот, стратег Антипатр, Александр Эпирский, Аминта и несколько командиров фаланги и конницы гетайров. Все, включая царя, были в доспехах и держали перед собой на столе мечи и шлемы — признак того, что ситуация все еще оставалась критической.

Александр, взволнованный, встал им навстречу:

— Друзья мои, наконец-то все мы снова вместе!

За всех ответил Гефестион:

— Мы в отчаянии от смерти Филиппа и глубоко скорбим. То, что он отправил нас в изгнание, сейчас никак не влияет на наши чувства. Мы запомнили его как великого государя, доблестного воина и мудрого правителя. Для нас он был как отец, суровый и строгий, но также и великодушный, способный на благородные порывы. Мы оплакиваем его с искренней скорбью. Это страшное событие, но теперь тебе предстоит собрать его наследство, и мы признаем тебя его преемником и нашим царем.

Сказав все это, он подошел и расцеловал Александра в обе щеки; остальные проделали то же. Потом они приветствовали царя Александра Эпирского и остальных присутствующих и заняли свои места за столом.

Александр продолжил свою речь:

— Известие о смерти Филиппа разнеслось повсюду в считанные дни, так как убийство произошло на глазах у тысяч людей и вызвало ряд труднопредсказуемых откликов. Мы должны действовать с такой же быстротой, чтобы не допустить ничего, что могло бы ослабить государство или разрушить что-либо созданное моим отцом. Мой план таков: нужно собрать сведения о состоянии северных границ, о реакции наших недавних союзников-афинян и фиванцев и…— он бросил многозначительный взгляд на Филота, — о намерениях военачальников, командующих нашим экспедиционным корпусом в Азии — Аттала и Пармениона. Поскольку они располагают пятнадцатитысячным войском, стоит заняться этим немедленно.

— Что ты думаешь делать? — спросил Филот с некоторым опасением.

— Я не хочу ставить кого-то из вас в затруднительное положение: я направлю сообщение одному греку по имени Гекатей, который служит нам в районе Проливов, командуя небольшим отрядом. Я также решил освободить Аттала от командования, и вы, несомненно, понимаете, почему.

Никто не высказал возражений: все живо хранили в памяти сцену, случившуюся год назад на свадьбе Филиппа.

— Надеюсь, — говорил Александр, — что ситуация скоро прояснится. Кто-то, возможно, подумает, что после смерти царя Филиппа можно что-то из сделанного обратить вспять. Нам предстоит убедить таковых в их заблуждении. Только после этого мы сможем продолжить дело моего отца.

Александр замолчал, и в этот момент все осознали, что время замерло и в этом помещении готовится будущее, которого никто не представляет. Юноша, прошедший у Филиппа годы суровой школы, теперь сидел на троне Аргеадов. Разрушительная мощь, которую доселе он видел лишь в героях поэм, теперь находилась в его руках.

* * *

Александр передал командование частями фаланги и гетайров своим друзьям, царский дворец оставил на Гефестиона, а сам вместе с царем Эпира отправился в Эги, где его отец все еще ожидал погребения и где следовало выполнить множество неприятных обязанностей.

На полпути им повстречался гонец от Евмена со срочным донесением.

— Какая удача, что я встретил тебя, государь! — воскликнул он, протягивая запечатанный свиток. — Евмен хотел, чтобы ты прочел это немедленно.

Александр взял донесение и пробежал глазами по лаконичным фразам:

Евмен Александру, царю македонян: здравствуй!

Сын Эвридики обнаружен в колыбели мертвым, и я опасаюсь за жизнь его матери.

Царица Олимпиада прибыла во дворец в ту ночь, когда ты уехал.

Необходимо твое присутствие здесь.

Береги себя.

— Моя мать прибыла вскоре после нашего отъезда. Ты знал об этом? — спросил Александр своего зятя.