Читать книгу "Девять граммов дури - Андрей Дышев"

– Но вы не беспокойтесь, – продолжал начальник, не смея сесть за стол при Титовой, словно начальником была она, а он – просителем. – Я постараюсь вам помочь. Вопросами приватизации этого дома занимается жилищно-эксплуатационная контора Министерства химической промышленности. Сейчас я позвоню туда и все выясню…

"Оба-на!" – подумала Титова. Ситуация стала развиваться не по ее сценарию. Она перестаралась, изображая перед Кораблиным чрезмерное усердие. Сейчас начальник позвонит в ЖЭК, и ему скажут то, что несколько дней сказали Титовой: чердак приватизации не подлежит. И тогда… И что тогда? Придется вернуть Кораблину двадцать тысяч долларов? И разочаровать его, развеяв миф о всесилии Титовой, который он так лелеет? Нет! Только не это!

Спасительная идея свалилась ей в голову очень вовремя. Начальник уже раскрыл справочник, уже поднял трубку и стал набирать номер ЖЭКа, как Титова надавила на клавишу телефона, обрывая связь, и воскликнула:

– Стоп! Разве этот дом принадлежит Министерству химической промышленности?

– Можете не сомневаться, – заверил начальник.

Титова хлопнула себя по лбу.

– Тогда проблема выеденного яйца не стоит. В ЖЭКе Минхима у меня есть знакомый. Позвольте я сама ему позвоню!

– Это будет даже лучше, – обрадовался начальник тому, что проблема решается как бы сама собой.

Титова схватила трубку, встала у телефона, закрывая его собой, и набрала номер своего мобильного.

– Иван Васильевич! – громко сказала она. – Это Титова вас беспокоит…

В эту же секунду в ее сумочке запищал мобильник.

– Я хочу у вас проконсультироваться по поводу приватизации чердачного помещения…

Мобильник истошно надрывался и действовал Кораблину и начальнику на нервы. Кораблин тронул Титову за локоть, дабы привлечь ее внимание к раздирающему нервы писку.

– Ой, извините, Иван Васильевич! – сказала несуществующему абоненту Титова. – У меня тут мобильный надрывается, я вам ровно через минуту перезвоню…

Она кинула трубку на рычаги и, сокрушенно качая головой, вынула мобильник. Несколько секунд она слушала тишину и все сильнее хмурила лицо.

– Сорок? – произнесла она. – Ну дайте аспирин… Уже давали?.. Хорошо, хорошо. Бегу…

Титова отключила телефон и виновато взглянула на Кораблина.

– Ну почему все срочные дела сваливаются на голову одновременно?

– Что случилось? – взволнованно спросил Кораблин.

– Звонили из детского сада. У Лешки – это мой внук – температура сорок. А дочь, как назло, в командировке. Воспитательница просит срочно забрать ребенка. Не знаю, что делать…

– Конечно же, поезжайте в детский сад! – выпалил Кораблин, и начальник, поддерживая его, закивал головой. – О чем речь! У ребенка такая высокая температура, а вы еще раздумываете! Где это? Давайте я вас подвезу.

– Это на другом конце Москвы. А в центре сейчас такие пробки! – вздохнула Титова, и на ее глаза навернулись слезы. – Вот беда! Валька таки простудила мальчишку. А ведь я говорила ей, чтобы она теплее его одевала!

– Тогда я подброшу вас к метро, – предложил Кораблин и взял Титову под руку.

Они быстро вышли из кабинета. Начальник, провожая их взглядом, вытирал взопревший лоб.

– Зря я вас вытащила, – произнесла Титова, каким-то чудом удерживая слезинку на кончике ресницы.

– Ну что вы! – возразил Кораблин, открывая перед Титовой дверь джипа. – Все в жизни случается. А дети – это святое.

У станции метро они расстались.

Глава 10

Титовой казалось, что она упала в бурный поток, и течение несет ее со страшной силой через буруны и пороги, и нет сил сопротивляться. Да ей и не хотелось сопротивляться. Деньги, которые вдруг стали сыпаться на нее, подавляли волю и разум. Лишь одно желание царствовало в ее душе – желание новых денег, больших денег, огромных… Ей доставляло удовольствие вынимать из шкафа полиэтиленовый пакет и раскладывать на столе купюры. Титова словно играла ими: то она раскладывала их строгими рядами, что напоминало большой многоквартирный дом, в котором все окна были завешены одинаковыми серо-зелеными шторами; то начинала выкладывать купюры по спирали, и такая конструкция становилась подобием абстрактного солнца. Бывало, она по нескольку раз пересчитывала их и замечала, что первый восторг обладания деньгами постепенно приглушается, и ей начинало казаться, что долларов, вопреки первому впечатлению, очень мало. Тогда настроение у нее портилось, Титова много курила и безостановочно ставила на плиту турку, чтобы приготовить очередную чашку кофе.

"Вот что мне не дает покоя, – как-то подумала она, сидя перед телевизором, по которому показывали прескучнейшую мелодраму. – Я выплатила Сычевой тридцать пять тысяч. Двадцать пять я вернула обратно. Но у Сычевой осталось еще десять. Маленький пустяк. Словно глоток недопитого кофе, который остался в чашке. Недокуренная сигарета. Недоеденное блюдо. Незавершенное дело…"

Она тотчас вскочила с кресла и подошла к телефону. Желание довести это "дело" до конца было настолько велико, что Титова даже не выдержала привычную паузу перед телефоном, чтобы войти в нужную роль и детально продумать то, что она собиралась сказать. Она сразу набрала номер.

Трубку поднял, наверное, Саркисян – Титова угадала его по акценту. На какое-то мгновение она замешкалась: как сказать – позовите дочь или позовите Нину?

– Позовите, пожалуйста, Нину Андреевну.

Она услышала, как Саркисян сказал кому-то, чтобы позвали Нину к телефону. Наверное, он с ней не разговаривает. Возможно, Нина вконец рассорилась с отчимом, ушла в глухую оборону и, стиснув зубы, терпеливо ждет, когда же наступит тот светлый и счастливый день – день переезда на новую квартиру… Никогда, девочка. Никогда он не наступит…

Титова не почувствовала жалости к Нине, и это открытие ее даже обрадовало. Как если бы человек, долгое время страдающий от боли в ноге, в одно прекрасное утро обнаружил, что нога перестала болеть – хоть прыгай на ней, хоть пляши, хоть по мячу лупи. "Угрызения совести – это болезнь, – думала Титова, ожидая, когда Нина возьмет трубку. – Нехорошая, вредная, опасная болезнь".

– Здравствуйте, Нина Андреевна, – сказала Титова сухо и официально, как только услышала голос Сычевой. – Я хочу вас обрадовать.

– Правда? – пискнула от восторга Сычева. Наверное, она подумала, что Титова хочет вручить ей шестьдесят две тысячи долларов в кожаном чемоданчике.

– Да, – подтвердила Титова. – Сделка, о которой мы с вами договаривались, уже нотариально заверена.

Конечно, это была ложь, как, собственно, и все остальное, что говорила Титова. Квартира, которую она якобы купила в складчину с Сычевой, была мифической. Ее попросту не существовало в природе. Но Титовой надо было убедить Сычеву, что все идет по плану, что вопрос с куплей-продажей решается, причем вполне успешно. А что еще так успокаивает людей, как уверенность в том, что мечты обязательно сбудутся?