Читать книгу "Огненное колесо - Патриция Вентворт"

Без четверти час пришел Джон Хиггинс. Новость о смерти Флоренс Дьюк стала ему известна, и он объявил, что пришел за Эйли. Конечно, он не мог выбрать более неудачного момента. Наступило время второго завтрака, Энни была загружена работой, а Эйли и Джейн накрывали на стол.

Джон сказал:

– Извините, тетя Энни, – и прошел через кухню мимо Кастелла, будто не видел его. Он толкнул обитую сукном дверь, и она закрылась прямо перед сердитым лицом хозяина дома.

Эйли подняла глаза, когда он показался из-за ширмы у двери в столовую. Он не видел Джейн Херон – он никого не видел, кроме Эйли.

– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда.

Эйли вспылила. Удивительно, как слабый гнев способен укрепить покидающее вас мужество. С того ужасного момента, когда они все стояли, смотрели в пустую комнату и осознавали, что Флоренс Дьюк там нет, Эйли постоянно и четко представляла себе одну и ту же картину: она бежит по дороге в Клифф, бежит быстро, как ветер. Затем она стучит в дверь Джона Хиггинса и бросается в его объятия. Эта картина была одновременно источником и тревоги, и утешения. Источником тревоги потому, что это означало признание существующей ужасной опасности, от которой она может спастись только бегством. Источником утешения потому, что она указывала путь к спасению. И вот Джон появился здесь как раз тогда, когда они были заняты подготовкой к ланчу, и говорит с ней коротко и резко, будто он имеет право приказывать ей. Ну и что бы на ее месте почувствовала любая девушка? Страх куда-то исчез – ведь Джон был здесь и бояться незачем. Его место занял гнев. Посверкивая темно-голубыми глазами, она ответила:

– Я ни за что не уйду!

– Эйли!

Девушка топнула ногой:

– Я готовлю ланч!

– Я подожду тебя.

– Послушай меня, Джон…

– Эйли…

– Я не собираюсь оставлять тетю Энни, и все тут!

В этот момент из-за ширмы появился Кастелл, великолепный в своем достоинстве и сдержанности. Ему трудно было сдерживаться, но он смог преодолеть свои эмоции. Удовлетворение собственным поведением так и лучилось из него. Он принял величественную позу и указал Джону Хиггинсу на дверь.

– Вы должны уйти. Сейчас же. Мы не нуждаемся в вашем обществе. Мы вас сюда не приглашали. Я не буду вас обслуживать. Если бы вы не были племянником моей жены Энни, я бы высказал вам все, что думаю. Но я сдерживаю себя. Я не высказываю свои мысли. Я только говорю: уходите, и немедленно!

Джон даже не посмотрел на него. Он подошел к Эйли и взял ее за руку.

– Пойдем со мной, дорогая. Это плохой дом. Покинем его.

Ей хотелось броситься в его объятия, но что-то сдерживало ее. Дядя – она всегда его боялась, правда, никогда не знала почему; ланч, к которому надо было приготовиться; тетушка Энни; грязная посуда, которую надо было перемыть.

– О, ради бога, Джон, уходи отсюда и дай мне закончить работу!

Он постоял мгновение, а затем повернулся и ушел, не говоря ни слова. Стоило ему уйти, как в сознании Эйли снова возникла все та же картина – маленькая и яркая, необыкновенно отчетливая. Дорога в Клифф, она сама, бегущая по ней. На этот раз Джон тоже был на дороге, но шел далеко впереди нее и не оглядывался. И, несмотря на то что она бежала, все же никак не могла догнать его… Эйли вернулась к действительности, когда почувствовала руку Кастелла на своем плече.

– Ну давай, возвращайся к работе! Ты все сделала правильно, но времени на раздумья сейчас нет.

Джейн Херон побежала за Джоном Хиггинсом и догнала его возле обитой сукном двери. Ее дыхание было учащенным, а лицо то краснело, то бледнело, но не потому, что ей пришлось пробежать столь незначительное расстояние. Она ощущала важность момента, но не могла подобрать нужные слова. Она ухватилась за его рукав, он повернулся и посмотрел на нее своими голубыми глазами. За серьезным взглядом пряталось беспокойство. Но Джейн сразу же поняла, что это беспокойство относилось к Эйли.

Она попыталась его успокоить:

– Не волнуйтесь за нее. Я почти все время нахожусь рядом. Меня попросила мисс Сильвер…

– Почему?

– Она сказала, что Эйли испытала потрясение и что ее лучше не оставлять одну. Прошлой ночью она спала в моей комнате. Она сказала мисс Сильвер, что не сделает этого, но в конце концов приняла другое решение. И я заставлю ее снова ночевать у меня.

Джон сказал:

– В этом доме слишком много плохого. Он не подходит для нее.

Джейн согласно кивнула:

– Я поговорю с ней. Она просто не хочет, чтобы ее торопили, и она очень любит кузину Энни. Не беспокойтесь. Я присмотрю за ней.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Мисс Сильвер провела большую часть второй половины дня в гостиной, обучая Милдред Тавернер вязанию.

Наступили вечерние сумерки. После нескольких ветреных дней появился легкий туман, а воздух стал влажным и тихим. Наступал прилив, и было слышно, как он шумел в небольшой, закрытой со всех сторон бухте позади гостиницы. Там между скалами был песок – летом купание там было приятным и безопасным.

Джереми и Джейн после чая вышли из гостиницы и бродили вокруг, наблюдая за наступающим приливом и за тем, как угасает последний свет дня. Эйли сейчас в буфетной моет посуду вместе с Энни Кастелл, поэтому можно урвать полчасика для себя.

Было около половины шестого, когда мисс Сильвер толкнула обитую сукном дверь и пошла по довольно темному проходу на кухню. Она подумала, что было бы неплохо поговорить с Энни Кастелл. Ни о чем конкретном, а просто поболтать с ней и понять, что это за женщина. У нее были различные предположения относительно Энни Кастелл, и даже очень короткий разговор мог бы разрешить некоторые из них. Но когда она подошла к яркой полосе света, выбивавшейся из-под двери в кухню, она поняла, что не сможет поговорить с Энни Кастелл. Там был Фогерти Кастелл, и даже толстая старая дверь не могла скрыть тот факт, что он рассержен. Он просто кричал во весь голос.

Мисс Сильвер взялась за ручку и осторожно приоткрыла дверь на ширину пальца. Она была хорошо воспитана и подслушивание считала отвратительным занятием, но как детектив не могла обойтись без этого. Теперь она слышала, как Кастелл кричал:

– Уйдешь от меня? Ты уйдешь от меня?

Последовали фразы на французском языке.

Мисс Сильвер никогда их раньше не слышала, но без труда осознала, что в данном случае незнание этих слов не было ее недостатком. Она надеялась, что Энни Кастелл их тоже не поняла. Но голос, манеры и выражения не требовали перевода. Ругательства рассерженного мужчины звучат практически одинаково на всех языках. Мисс Сильвер не могла заглянуть в кухню, недостаточно хорошо все слышала. Она слышала, как Энни Кастелл глубоко вздохнула, а когда Кастелл прекратил ругаться, сказала:

– Я больше не могу это терпеть.