Читать книгу "Слимперия - Михаил Бабкин"

— Тут у некоторых имеются крайне революционные предложения, — пояснил он, не уточняя у кого, хотя и так было ясно. — Поясняю для этих некоторых: никого свергать я не намерен! Я хочу спасти мироздание, а не наказать Кардинала-Императора. Пусть себе правит, какое мне до него дело!.. Находим Кардинала, забираем у него заклинание, разогнавшее Миры — надо будет, насильно забираем! — читаем его наоборот и восстанавливаем исходное положение Миров. Всё.

— Семён, ты не прав, — огорчился медальон. — Мы что ж, ничего со спасения мироздания не поимеем, выходит? А нафига ж его тогда спасать, а? За большое «спасибо»? Учти, тебе и его не скажут, потому как никто в Империи знать не будет, что это ты всех героически спас…

— Ничего, — утешил Мара Семён, — для истории это обычное дело, когда герой безымянен. Иногда его деяние вообще остаётся для народа неизвестным… Между прочим, настоящий герой принципиально скромен и не бегает по улице с криком: «Люди, дивитесь, какой я великий подвиг отчебучил! Восторгайтесь мной, я это люблю, мне это нравится!» Понял?

— Дурацкий принцип, — недовольно сказал Мар. — С такими взглядами надо дома сидеть, пиво пить и животом толстеть, а не Миры спасать, вот ещё… — и огорчённо умолк: спорить с Семёном он не собирался, бес толку это! Коли сказал, что не будет Императором, значит, не будет.

— Утешься хотя бы тем, что если уцелеет мироздание, тогда уцелеем и мы, — улыбаясь, заметил Семён. — И ты тоже.

— Единственное, что радует, — буркнул Мар.

Добираться до императорского дворца решили на такси, благо и машин, и извозчичьих колясок возле гостиницы хватало. Но прежде чем отправиться в путь, Семён на минутку зашёл в кусты, где превратил спортивную одёжку в нечто более подходящее для похода ко дворцу: непритязательный костюм среднего качества и покроя, который вряд ли будет выделяться в толпе зевак и репортёров. А то, что их возле дворца окажется предостаточно, Семён не сомневался.

Таксист попался разговорчивый: услышав, куда надо пассажирам, сразу доложил, что за сегодняшнее утро у него уже третья поездка ко дворцу, что народ словно с ума сошёл, прёт на дворцовую площадь валом, хотя какой это к чёрту народ! Репортёров он туда возил, а это не народ, это газетные бандиты, мерзавцы и подлецы, потому что наличными не платят, а дают расписки, по которым ему придётся долго выбивать деньги из тех газетных редакций… Вспомнив о своих обидчиках, таксист оглядел Семёна, тут же затормозил и потребовал, чтобы пассажиры признались, репортёры они или нет? Если репортёры, то пусть дуют на своих двоих или ищут какого другого кретина. Семён, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, клятвенно заверил, что к газетным мерзавцам они никакого отношения не имеют и сунул таксисту золотой, авансом оплатив за проезд. Водитель сказал, что у него нету сдачи, а Семён ответил: «Ну и хрен с ней. Езжай!», а Мар принялся ворчать о разорительной неэкономности некоторых воров с прикрытием, которые скоро по миру пойдут с протянутой рукой от таких широких жестов, и фиг кто горбушку чёрствую подаст… Семён убрал медальон за пазуху и принялся глядеть в окошко.

Перекрёсток жил своей обычной жизнью. По улицам всё так же ездили бездымные машины, кареты и повозки — некоторые запряжённые лошадьми, некоторые без; всё так же неведомо куда спешили прохожие, деловитые, сосредоточенные; по-прежнему работали магазины, рестораны и увеселительные центры; единственное отличие, которое заметил Семён, было в том, что на улицах стало гораздо больше патрульных полиментов. Впрочем, машины они не останавливали, пассажиров не проверяли, и Семён перестал обращать на полиментов внимание.

Императорский дворец Семён увидел издалека: здание возвышалось над высотными городскими постройками как гора над холмами. Белая, с золотыми пятнами-вкраплениями гора — архитекторы, создавшие дворец, не мудрствуя лукаво придали ему вид пирамиды. А золотые пятна при внимательном рассмотрении оказались гигантскими барельефами — суровыми лицами, повёрнутыми в профиль. Видимо, это были лики предыдущих Императоров или видных политических деятелей Перекрёстка, кого же ещё можно изобразить на стенах имперского дворца-пирамиды? Семён хотел было спросить у таксиста, но передумал — какая, в сущности, разница…

Такси выехало на громадную площадь и остановилось: дальше, как пояснил таксист, общественному транспорту ходу не было — проезд по площади карался серьёзным штрафом. Вплоть до ссылки в Исправительный Мир. Семён вылез из машины одновременно с Хайком, помог выйти Олии; такси немедленно развернулось и уехало.

Возле дворца народу было преизрядно: у главного входа, перед плотным оцеплением — но не подходя к нему близко, с учётом вчерашнего опыта — толпились журналисты, ожидая неведомо чего; репортёры то и дело щёлкали фотоаппаратами, ослепляя вспышками полиментов. Полименты ругались, демонстративно поигрывая дубинками, но без команды в ход их не пускали.

По сторонам от плотной группы охотников за новостями кучковались зеваки, в основном молодёжь с бутылками пива в руках: те вели себя более вольготно и шумно, то свистели, то орали; иногда, озорства ради, с силой выталкивали из своей кучки кого-нибудь прямо в оцепление, где бедолага, ежели не успевал вовремя отскочить, иногда получал дубинкой по спине или голове, уж как ему повезёт. Похоже, эти дурацкие выходки развлекали полиментов больше, чем зевак: били они не сильно, а так, для порядка. Чтобы не скучно было.

Пройти во дворец, даже воспользовавшись невидимостью, казалось невозможным.

— Эх, хорошо озоруют, — искренне порадовался за молодёжь Мар, которому Семён объявил амнистию и вынул из-за пазухи. — Здорово быть таким молодым, таким отвязным… таким глупым и безбашенным! Аж завидно. Никаких тебе хлопот, никаких мыслей, одни рефлексы-инстинкты! Я, Семён, иногда себя настолько старым и мудрым чувствую, что пора меня на пенсию отправлять, чесслово… Типа надиктовывать мемуары, делиться воспоминанием с молодняком и наставлять его на путь истинный: как не попасться во время работы и грамотно замести следы, где можно выгодно толкнуть украденное… сколько и кому сунуть на лапу в Исправительном Мире, чтобы не доставали принудительно-воспитательными работами.

— Отставить пенсию и мемуары, — приказал Семён, внимательно разглядывая толпу издали. — Тем более, что у воровских медальонов пенсий не бывает… Хм, народ, ваши предложения — как пробраться во дворец?

Народ был в замешательстве и ничего путного предложить не смог: Мар хотел было напугать всех драконьим рыком, как он сделал у ворот славного городка Палдор, но Семён ответил, что здесь не провинция и никто на такую дешёвку не купится; Олия долго морщила лоб, в конце концов пожала плечами и ничего предлагать не стала; Хайк, недолго думая, посоветовал устроить массовую драку и под шумок прорваться к дворцовому входу. А драку он, Хайк, организует без проблем, было бы на то разрешение Симеона! Чувствовалось, что Хайку его план очень нравится, он уже и куртку начал снимать, чтобы рукам вольно было, однако Семён от организованного побоища отказался, потому что не драка то будет, а натуральное избиение младенцев. Хотя массовое волнение, действительно, было бы как нельзя кстати!