Читать книгу "Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев» - Герман Романов"

Варшава

(2 августа 1920 года)

— Они предлагают не мир, а замаскированную капитуляцию. Пся крев! Как же я ошибся!

Пилсудский скривил рот в гримасе — за эти шесть недель, что продолжалось победоносное красное нашествие, он трижды проклял тот день, когда возжелал получить для страны границы 1772 года.

Теперь пора думать не о «Великой Польше», а о том, чтобы его вместе с дурным сеймом не выпнула бы новая Польская советская социалистическая республика, правительство которой, с Дзержинским во главе, уже заседало в Гродно.

То, что произошло на фронте в эти дни, даже разгромом не назовешь, а только катастрофой! Он о таком даже подумать не мог, ведь поляки успешно заняли Жлобин и продвигались к Могилеву и Орше.

Красные же сосредоточили на северном фланге мощный ударный кулак — 2-ю Конную армию из пяти кавалерийских и двух стрелковых дивизий, при поддержке артиллерии, аэропланов и бронеавтомобилей.

Левый фланг 1-й польской армии был раздавлен за три дня, и конная орда устремилась на юго-восток, к Вильно. Это безостановочное движение напомнило Пилсудскому 1914 год, когда французы попытались в центре занять Эльзас и Лотарингию, а немцы глубоко обошли их севернее, через Бельгию. Но тогда Париж удалось отстоять, было «чудо на Марне» — а здесь никакого чуда уже быть не может.

Севернее полесских болот оказались в окружении сразу две польские армии, восемь дивизий. Пути отхода на восток им перекрыла красная кавалерия, на помощь которой пришла литовская армия, давно желавшая свести счеты с поляками. С запада наступала многочисленная пехота большевиков, под командованием бывших царских генералов, безжалостно сметая расстроенных поляков своей массой.

Он попытался спасти положение, взять резервы с юга. Но не тут-то было — там разразилась такая же катастрофа, пусть и с меньшими масштабами.

Удар нанесла 1-я конная армия, более сильная, с множеством пулеметных тачанок и при поддержке бронепоездов. Армия Рыдз-Смиглы оказалась отрезанной в Киеве, прорваться в Полесье смогли немногие, молодой самонадеянный генерал погиб в бою.

Красная кавалерия Буденного устремилась на Ровно и Ковель и через три недели была уже в Брест-Литовске, откуда штаб Пилсудского еле успел выехать, чуть не перехваченный снующими везде разъездами из 2-й конной армии Думенко, что подходила к полуразрушенной крепости с севера. Еле вырвались, «начальник государства» сам стрелял по конным казакам из винтовки, как простой жолнеж.

Пилсудский гневно обвинил в поражении сейм — желая воплотить их мечту занять побольше русской территории, он вытянул два десятка польских дивизий тоненьким кордоном, который конные массы порвали как листок папиросной бумаги.

Его надежда оборонять все прихваченное оказалась битой — немцы и австрийцы еле держали фронт, постоянно трещавший под русскими ударами, сотней дивизий, обильно снабженных тяжелой артиллерией и пулеметами. А у него их было впятеро меньше, а между дивизиями зачастую были неприкрытые участки в полсотни километров. И пусть у красных намного меньше дивизий, чем в императорской армии, но сорок из них, то есть вдвое больше, они смогли сосредоточить на фронте.

Сейчас перевес в силах стал просто чудовищный — три польские армии практически погибли. Бои в окружении, без патронов, продовольствия и снарядов, не могут долго продолжаться.

Отошли лишь две армии из Украины, одна из которых на три четверти состояла из жупанных хохлов Симона Петлюры, и то в полном беспорядке, побросав пушки и снаряжение, включая сапоги, чтобы было легче драпать.

Смогли вырваться из окружения доблестные польские уланы, показав свою природную лихость и резвость прекрасных шляхетских коней — даже красные казаки, эти степные кентавры, за ними просто не угнались.

Объявленный созыв ополчения, это новое «посполитое рушение», дал триста тысяч человек, от безусых гимназистов до стариков, что своими глазами видели в детстве легендарных повстанцев 1863 года.

Удалось довести численность армии до пятнадцати дивизий, вот только вооружить эту массу совершенно необученного народа было практически нечем. От безысходности даже забирали бронзовые пушки из музеев и крепили к древкам косы, вооружая ими этих несчастных пикинеров, против которых большевики имели пулеметы.

И как прикажете воевать?!

Получить вооружение и боеприпасы неоткуда. Нет, полякам помогала французская военная миссия, из Франции вышли транспорты с вооружением, амуницией, аэропланами и танками.

Вот только немцы в Данциге устроили саботаж, и разгрузка замерла. А тут еще дивизии 2-й конной армии к Висле вышли, и даже тот тоненький ручеек снаряжения прервался.

Румыния помочь не могла — красные заняли те местности, где шли железные дороги в Польшу. Чехия за помощь требовала не только Тешинскую Силезию, но и больше того.

К Германии Пилсудский обратился только из-за проформы и получил ожидаемый отлуп. Бывший рейх был разоружен по Версальскому миру, а поделиться оставшимся оружием с поляками, учитывая, что те нагло оторвали от Германии огромные куски территории, наотрез отказался. И попросил взамен вернуть отнятые земли с немецким населением, на что в сейме ответили категорическим отказом.

Тупая и гонористая шляхта, даже под угрозой чудовищной военной катастрофы, не осознала глубины падения возглавляемого ими же государства.

Оставалась надежда на белых, но она вскоре рассеялась, как туман над рекой в жаркий летний день. На юге и в Сибири, словно по мановению волшебной палочки, установилось затишье.

И вскоре оттуда стали поступать грозные сведения. Белые прибрали к своим рукам Закавказье и скоро выйдут к довоенным границам империи. И в Туркестане ведут наступление на Ташкент сразу с трех сторон, при помощи бухарского эмира. Это, конечно, вызвало настороженность у англичан, интересы которых простираются на весь мир, но гордые британцы ничего пока не могли поделать.

— Пшекленты москали! Они сговорились между собой, как триста лет назад… И обрушились на мою несчастную страну! — прошептал Пилсудский, у которого внутри все кипело от злости.

Это походило на правду, недаром с фронта стали приходить известия, что там появились донские и оренбургские казаки, что были направлены на помощь красным атаманами Красновым и Дутовым, главами этих «опереточных» казачьих образований, обретших какую-то там «независимость».

Веками трудолюбивая польская шляхта собирала богатства. Травя собаками, устраивая порки и истязания, выжимая последние капли пота и крови с этих вечно ленивых и постоянно голодных схизматиков — украинских и белорусских крестьян.

Чем они отвечали за панскую доброту и заботу?! Норовили укусить при каждом удобном случае!

Что понимают эти варвары в прекрасных памятниках польского зодчества, таких как Белостокский «Версаль», где среди фонтанов и парков шляхта могла отдохнуть от праведных трудов?!