Читать книгу "Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Егор Чекрыгин"

И вот мы пришли в очередную Крепость. На мордуйскую она походила не только названием, но и размерами, и особенностями архитектуры. Те же самые унылые каменно-саманные домики, покрытые соломой. Такие же плетни из лозы и сложенные из камней невысокие заборчики… И такой же дворец-сарай, что и у Мордуя.

Принимали нас вполне себе хорошо. Без особой ласки и дружелюбия, но с уважительной предупредительностью. Благо Ортай всю дорогу расписывал крутизну Лга’нхи, мои шаманские достижения на поприще войн в потустороннем мире и ту великую помощь, которую оказал нам Мордуй. Кажется, я даже слышал, что мое волшебное копье будет охотиться за моими врагами даже после моей смерти, благодаря символам, начертанным на нем, естественно, именно в мастерских Олидики. Последнее подчеркивалось неоднократно.

Вот даже не знаю – говорить ему за это спасибо или нет. Неуверен, что он пекся о моем благе, рассказывая эту ложь.

Впрочем, и моя невинная шалость с носом Накая сыграла свою роль, вылив немало водицы на мельницу авторитета простых ребят из Олидики. Только вот после этого от меня все, даже наши, не говоря уж о иратугцах, старались держаться подальше и общались с опаской, словно с ядовитой змеей. Кажется, я все-таки перестарался.

Естественно, местный пахан по имени Виксай дал пир в нашу честь и одарил подарками.

В качестве подарков шла та самая цветная ткань, одежду из которой я отметил на Осакат еще в самую первую нашу встречу (как же давно, кажется, это было). Как мне пояснили, тайна окраски этой ткани была страшным военным секретом местных шаманов, и больше никто в окрестных царствах ничего подобного сделать не мог. Так что подарки нам были сделаны действительно царские.

Мы вроде тоже отдарились неплохо. Ортай преподносил Виксаю и его лучшим воинам оружие и бронзовые висюльки. А я выделил из добычи несколько чаш и котелков, особенно подчеркнув, к большому удовольствию Ортая, происхождение данной посуды, и вполне себе тонко намекнул, что у верблюжатников такой еще много. Всего-то и делов, сходить, убить и взять. Кажется, Виксай серьезно заинтересовался…

Виксай, кстати, понравился мне куда больше Мордуя. Честное, открытое лицо и повадки гуляки-воина импонировали куда больше хитрожопости политика Мордуя. И пивко у него было вполне себе забористым, и угощение славное. Только, боюсь, из-за этого самого пивка мы и вляпались в очередные проблемы.

Все начиналось чинно и благородно. Приветственные речи, ответные речи благодарности, обмен подарками, жареный барашек, каша, пиво, похвальбы, пиво, пение былин, пиво, воинские игры, пиво, «ты меня уважаешь?», пиво, «да кто ты такой?», пиво…

Как я понял, на пирах Викса – это было нормальным явлением. Если у Мордуя в особой чести были шаманы и мудрецы, Викса более уважал вояк и охотников. Так что едва только пир перешел рубикон между чинной благопристойностью и искренним весельем, сидящие за столами дюжие вояки пошли мериться пиписьками. Все без удержу хвастались своими подвигами и свершениями. Кто-то там завалил горного козла, забравшись на какую-то местную Джомолунгму, а кто-то изловил оленя голыми руками, бегая за ним по просторной долине. А я! А я-я-я!!! Я дрался с воинами соседнего царства и, завалив их вождя, добыл вот этот доспех! Вот! А этот кинжал видишь? Вот этим вот кинжалом я лично зарезал… Хвастались, как малые дети новыми игрушками. Потом пошли показывать удаль молодецкую – армрестлинг, борьба, кто дальше кинет камень, дальше прыгнет, кто поднимет бочку с пивом… Детский сад, короче. Я сидел и взирал на это с благодушием старого и мудрого Акеллы, наблюдающего щенячьи бои со скалы Совета, даже не подозревая, какая беда подкрадывается ко мне с фланга. И вот – начали петь былины. Причем не абы какие, а воспевающие подвиги каждого конкретного бойца за столом… И тут я почувствовал, как кто-то тихонечко попихивает меня локтем. Вернее, это Лга’нхи казалось, что он тихонечко попихивает. Я-то был уверен, что мне снова пытаются переломать ребра.

Чего тебе надобно, старче? Так… глаза пылают, рожа хмуро-недовольная… Чего-то он от меня хочет… Чего??? А! Ну, конечно же, в мои обязанности шамана входит воспевание подвигов лучших воинов нашего племени. И мне еще повезло, что лучший воин нашего племени попутно является еще и единственным. Одна только беда – не умею я петь!

В смысле, былины эти ихние. Нет, не подумайте, что там требуется какой-то сверхсложный вокал. Обычно былина занудно поется на одной-двух нотах. Но вот местная поэзия отличается какой-то особенной выкрученностью и, не побоюсь этого слова, извращенностью. Каждое слово должно сопровождаться разными украшающими завитушками и завирушками. По-человечески ничего сказать нельзя, а надо выкрутить да извратиться, подобрав немыслимые эпитеты к банальнейшим вещам. И излагается все это длинными, наподобие гомеровских, строфами.

Мой мозг, честно говоря, не был способен запомнить ни одну балладу, даже хрестоматийную «про Ска’гтаху, убийцу тигров» – наиболее популярный шлягер, исполнявшийся в нашем племени по каждому случаю и даже без такового. Видно, к такому изложению надо привыкать с самого детства, находя особую прелесть в разгадывании шарад и загадок, таящихся за каждым эпитетом. Лично я вечно путался в «длинноразящих стремительнобыстрых и кровавоалчущих древесного брата рогах» и «гибельнесущих, громоубойных, смертьнавлекающих братств веревки и камня». Блин! Ну скажи ты просто – «ткнул копьем» или «хрякнул кистенем», фигли извращаться? Но местные простоту не ценили, а жаждали словесных красивостей. И в данный момент жаждали их от меня.

Встал…

– Дело в следующем, граждане… – начал я предварительное вступление, раздумывая, чего же дальше делать. Публика недовольно заерзала – она не торжественного доклада желала, а концерта. – Петь я вам не буду! – честно предупредил я публику. – Ибо через пение осуществляется моя магия, и пускать ее в ход без серьезной причины – это как подпалить дом, чтобы погреться. Тыщи мильенов убитых и покалеченных духов и демонов вам это подтвердят! (Похоже, публика заинтересовалась, по крайней мере, я смог ее заинтриговать.)

Чего же им, блин, соврать? Про последнюю битву с верблюжатниками уже спел Ортай. Правда, сволочь такая, особо выделил героизм своих вояк. Но это и понятно – рекламировать своих его прямая обязанность как шамана племени. Про нас с Лга’нхи он упомянул вкратце между делом, мол, «тоже присутствовали и даже, кажется, подрались… может с врагами, может, между собой по пьяни… теперь уже и не вспомнишь». Короче, все, как у нас, пока союзники дрались, эти русские тоже что-то делали… Впрочем, ладно. На то он и язык, чтобы перебалтывать конкурентов.

Одно хреново, мне с Ортаем в болтовне… в смысле – в пении былин, не сравниться. И если я начну описывать ту же историю, получится блекло и невыразительно. Репутации Лга’нхи будет нанесен урон. А он, вон, и так сидит с рожей каменного истукана и ревниво так на всех посматривает. Его можно понять, репутация и слава тут, пожалуй, единственные богатства, которые можно накопить. Так что, если рядом восхваляют другого и обходят стороной тебя, это хуже, чем если бы другой за тебя зарплату получил. Это не просто потеря – это позор!